Ветер перемен

— Танюша — специалист по стейкам, — довольным тоном сказал Кругаль. — Даже там, в Штатах, все это отметили.

— Ну вот, вы совсем американизировались, — шутливо заметил Наумов. — Это правда, что жизнь у них так хороша? Наверно, действительно так, раз сын не хочет домой возвращаться.

— Положим, не хочет возвращаться в основном из-за того, что дома платят копейки, — печально ответил Кругаль. — А там, хоть и не признают его докторский диплом, получает столько, что уже успел купить собственный дом. И живут чисто, красиво. Власти заботятся о порядке и соблюдении закона. Во всяком случае, на Юге, где они поселились, нет такого жуткого бардака, как у нас, когда честного прокурора ошельмовали за то, что попытался схватить за руку ворюг.

— Ты думаешь, что компромат на Столетова сфабрикован? — удивился Артём Сергеевич. — Видеокадры показывали по государственному каналу телевидения!

— Как раз это больше всего убеждает, что провокация против него — дело рук спецслужб и затеяна, чтобы снять неугодного генпрокурора, — объяснил Кругаль. — Иначе бы незаконный и непроверенный компромат не появился ни на одном канале. И у меня есть достоверная информация, подтверждающая это.

— Откуда? — не поверил Наумов. — Такие вещи держатся в тайне.

На это Кругаль лишь снисходительно усмехнулся.

— Будто не знаешь, что все тайное становится явным. Рано или поздно эта клевета на Столетова будет разоблачена, — убежденно сказал он. — А то, что видеопленка — «липа», я узнал от друга, который работает в ФСБ.

— Ну и что рассказал тебе друг? — с интересом спросила Варя. — Как же сумели так снять прокурора? А может, там и не он вовсе?

— Сняли скрытой камерой в сауне. Сейчас такой отдых очень популярен, особенно у элиты. Но в основном пленка сфабрикована путем ловкого монтажа, — объяснил Эдуард Викторович. — Спецслужбы прекрасно это умеют делать.

— Тогда эта фальсификация будет разоблачена, — выразил уверенность Артём Сергеевич. — Генпрокурор им еще покажет, что он — не «мальчик для битья»! В его силах призвать к ответу этих негодяев.

Однако он ошибся. Несмотря на мощную поддержку, оказанную Столетову обеими палатами парламента, которые упорно не давали согласия на снятие его с должности, окружение Ельцина все равно отстранило генпрокурора, в обход закона, от работы. Фальшивый компромат сделал свое черное дело, опорочив его в глазах общества. СМИ помогли олигархам взять над ним верх.

* * *

Возмущенный незаконным отстранением генпрокурора, Наумов с утра сел за сочинение большой статьи в защиту Конституции, которую надеялся опубликовать в оппозиционной газете. Он уже ее закончил, когда жена сообщила:

— Звонила Валечка Максименко. Пригласила на субботу с ночевкой к ним в Мамонтовку. Особняк уже готов, и они туда переехали. Это еще не новоселье, — пояснила она. — Просто хотят его показать. Представляю, какая там роскошь!

— Да уж, можно себе представить. Я видел проект, и такой особняк на пол-лимона «зеленых» потянет, — сказал Артём Сергеевич и удивленно добавил: — Сколько же надо иметь денег, чтобы содержать огромный загородный дом?

— Я рада за Колю и Валечку, что они достигли богатства и вышли на новый уровень жизни, — высказала свое мнение Варя. — Но не кажется ли тебе, что как-то неловко так хорошо жить, когда кругом люди бедствуют?

Артём Сергеевич был с ней согласен. Повсеместно народ все больше нищал, а олигархи наращивали свои капиталы, и росло число тех, кто разбогател и кого окрестили «новыми русскими». Этот стереотип обозначал нувориша с криминальной окраской.

— Ты права! Повсюду бюджетникам задерживают зарплату, стучат касками голодные горняки, жители поселков без света и отопления — перекрывают железные дороги и автомагистрали. И в то же время растет число дворцов, шикарных магазинов и дорогих иномарок. — И с горечью добавил: — Когда большинству нечем кормить детей, не очень-то хорошо строить особняки, есть деликатесы и купаться в роскоши.

— Выходит, надо отказывать себе, если другим недоступно? — усомнилась все же Варя. — Но ведь жизнь, Тёмочка, только одна. — Задумавшись, она помолчала и, как бы подводя итог, сказала: — Это хорошо, что растет число богатых людей. Благодаря им Москва стала еще краше — так много построено ультрасовременных зданий, и отлично выглядят даже старые дома, которые обрели хозяев.

— Что правда, то правда, — согласно добавил Артём Сергеевич. — Даже в умиравших деревнях появилось много добротных домов, не считая хозяйственных построек фермеров и богатых коттеджных поселков. — В глазах у него зажглись огоньки любопытства — Интересно будет взглянуть, что там за дворец отгрохал себе Никола!

* * *

Субботняя поездка в гости к Максименко лишний раз показала Наумовым, как резко выделяется благополучие «новых русских» на фоне бедности остальной части населения. Вдоль всего Ярославского шоссе до места, где находилась новая резиденция их друзей, виднелись коттеджные поселки, поражающие своей роскошью и причудливой архитектурой. А среди массы бедных домишек в окрестных деревнях резко выделялись новые здания, мало чем уступавшие богатым коттеджам. Но особенно резко контрастировало великолепие вновь выросших особняков с нищетой и обветшалостью старых построек в дачном поселке Мамонтовке.

Трехэтажный особняк Максименко был самым большим и красивым среди нескольких других, построенных на краю старого, еще довоенного дачного кооператива. Украшенные резными наличниками деревянные дома, считавшиеся когда-то роскошными, теперь пришли в упадок и выглядели жалкой рухлядью на фоне новеньких зданий ультрасовременной архитектуры, защищенных высокой глухой оградой и автоматикой.

Коттедж из светлого кирпича с черепичной крышей и массивными трубами каминов расположился на вершине косогора, и сад спускался уступами к оранжерее и солидной бревенчатой бане. В доме сверкал лаком паркет и сияли бронзовые детали отделки. Внизу были просторный холл, гостиная с зимним садом, столовая и кухня, комнаты прислуги и гараж. На втором этаже — спальни с джакузи и над гаражом — кабинет хозяина. На каждом этаже имелись санузлы, а на третьем, в огромном мезонине, находились бильярдная и тренажеры.

— Ну, Коля, твоя новая резиденция достойна президента крупной страховой компании. Думаю, не хуже, чем у твоих зарубежных коллег, — похвально отозвался о доме Наумов, когда, закончив осмотр, они играли в бильярд в ожидании обеда. — Не пойму лишь, почему у тебя вид хмурый. В таком роскошном доме только жить и радоваться! Уж не потому ли, что обыгрываю? — пошутил, с усмешкой взглянув на друга.

Хотя ему теперь редко доводилось играть в бильярд, былая сноровка не исчезла, и прицел оставался метким. Как-никак, в войну он в партизанском спецдоме даже был чемпионом. И сейчас вел в счете.

— Ну, кто кого обыграет, это еще будет видно. Я уже неплохо натренировался, — улыбнулся Николай Павлович. — А хмурюсь оттого, что не повезло с соседями. Ведь нам теперь тут жить. — Артём Сергеевич лишь удивленно поднял брови, и он объяснил: — Тяготит недоброжелательность хозяев старых дач, они, как ты понимаешь, нам завидуют. Но главное — нет добрососедства с владельцами, которые живут рядом. В общем, все бы хорошо, но место выбрано неудачно! Тебе это должно быть понятно, поскольку на вашей даче вас окружают друзья.