Ветер самоцветов, или Не влюбляйтесь в фейри

— Волнуешься перед встречей с моими родителями? — поинтересовался Дан, облокачиваясь на перила и рассматривая приближающуюся Кварису.

Корабль шел на снижение медленно, то тут, то там сновали матросы, подгоняемые криком Нисы. Тристан на капитанском мостике рассматривал ночной город в огромную подзорную трубу, выпрошенную у капитана.

— Есть немного, — не стала скрывать я.

— Все будет хорошо, Инга.

Взял мою ладонь, нежно поцеловал, вызывая толпу мурашек. И до безумия захотелось поверить: да, будет, как он сказал.

Корабль плавно спустился на специальную отгороженную площадку. Она представляла собой огромную поляну, где стояли другие корабли, на которых слышался веселый смех.

На освещенной террасе нас уже ждали родители фейри. Мама Тристана и Даниэля — высокая светловолосая женщина с тонкими чертами лица и огромными темно-зелеными глазами — была красива. Одетая в изящное светло-зеленое платье и украшения из изумрудов, она выглядела безупречно. По губам скользнула легкая улыбка, едва Тристан слетел с трапа и крепко ее обнял.

— Опять этикет не соблюдает, — простонала она, поворачиваясь к мужу.

В мужчине чувствовались власть и сила. Жесткий взгляд изумрудных глаз окутал меня, лишая воли. И если бы Даниэль ободряюще не сжал мою ладонь, помогая спуститься, точно бы с места не сдвинулась. Отец фейри, одетый в темно-зеленый камзол и белоснежную рубашку, со сверкающими в цвет глазам изумрудами на кольцах, был прекрасен, как бог. Под стать своей половине. Такой же сверкающей, строгой и нежно любящей сыновей. И как же Дан похож на отца! Едва уловимыми жестами, легким прищуром, безупречным нарядом…

— Добрый вечер, отец, матушка.

Он на мгновение выпустил мою ладонь, обнял родителей. Лица всех фейри озарили теплые улыбки. Сразу видно — семья. Как ни пытайся держаться в рамках положенного этикета, любовь прорывается через едва уловимые жесты и взгляды. И мне даже стало немножко жаль, что у меня такой семьи никогда не было.

— Кто ваша…

Мать Даниэля наконец заметила мои рукава, замерла, удивленно охнув.

— Знакомьтесь. Это Инга, моя невеста.

— А перед тобой наши с Даном родители, — улыбнулся Тристан. — Ренар и Мариса Дарасель.

— Добрый вечер, — приветливо поздоровалась я, сгорая от желания сбежать от этих пронизывающих взглядов.

— А…

— Мариса, не тут, — тихо сказал Ренар. — Поговорим дома.

Герцогиня склонила голову набок и, окинув нас с Даниэлем очередным странным взглядом, кивнула. Теперь понятно, откуда у Тристана этот жест! На мое приветствие оба фейри никак не ответили. То ли от растерянности, то ли от нежелания. Гадай теперь! И почему это мне так важно, не пойму? Дан заварил кашу, пусть и расхлебывает! Но если бы все было так просто…

— Инга, не стоит задерживаться, — потянул меня за собой названый жених.

Мы молча пошли за родителями Даниэля и Тристаном, не умолкавшим ни на минуту. Отвлекает их внимание на себя?

Когда покинули поляну, где располагались летучки, вышли на другую площадку. По всей видимости, здесь находилась стоянка для карет. Сейчас их было всего несколько. И одна, черная с позолотой, выделялась на общем фоне небывалой роскошью. К ней-то мы и направились. Дружно расселись на мягких диванчиках.

— И как же вы познакомились? — не выдержала Мариса, едва карета тронулась в путь.

— Инга попала к нам из другого мира, — спокойно пояснил Даниэль.

Хм… весьма краткое объяснение. Прямо-таки исчерпывающее.

— И? Давно у вас определились отношения? Мы встречались перед началом лета…

Тристан сделал вид, что жутко заинтересован пейзажем, проплывающим за окнами. Видимо, решил совсем не вмешиваться в объяснения Дана с родителями.

— Отец, мы знакомы с Ингой несколько дней. И да, я сделал ей предложение.

Родители Дана и Триса переглянулись.

— Ей угрожает опасность? — тихо спросила Мариса, будто иной причины для решения своего сына не видела.

— Да. Инга обладает даром горицвета, — не стал спорить Дан.

Резкий вздох Марисы, цепкий взгляд Ренара. И я почувствовала себя вещью. Особой ценной вещью. И противно так стало, что захотелось сбежать и бросить это все… Как же хочется домой, кто бы знал!

— Но полагаю, предложение ты сделал не по этой причине, — заметил Ренар, улыбаясь.

— Разумеется. Я в Ингу с первого взгляда влюбился, — тихо ответил Даниэль. — Мне показалось, я ждал ее всю свою жизнь. И даже крылья без нее в тягость.

Вот же… Да в Дане просто умер великолепный актер! Но почему сердце предательски бьется от этих слов? И готово верить… Глупое!

— Вы ведь знаете, как это бывает, верно? — обезоруживающе улыбнулся фейри.

— Нари Инга, — обратилась ко мне матушка Даниэля, — я вижу, сын дал вам сменные рукава…

— Мама, Инга их сама выбрала! — воскликнул Тристан, перестав делать вид, что наш разговор его не волнует.

— Правда?

— А вы считаете, я не могла этого сделать? — не выдержала я.

— Простите, нари Инга, я вовсе не хотела вас обидеть. Я люблю своих сыновей, искренне желаю им счастья. У нас с Ренаром нет никого и ничего дороже них на всем белом свете. И если ваши чувства столь же глубоки и сильны, как у моего мальчика…

Она замерла, явно ожидая моего ответа. Даниэль и Тристан напряглись. Казалось, сам воздух в карете стал гуще, и в нем вот-вот полетят искры.

— Мама, не смущай Ингу, пожалуйста, — перебил Даниэль, не дав ответить. — Мы почти приехали.

Карета остановилась. Сначала вышел герцог Ренар, подал руку жене, потом выскользнули Тристан и Даниэль. И напоследок я, зацепившись за что-то подолом платья и чуть не упав. Жених, впрочем, поймал, прижал к себе.

— Не ушиблась? — тихо, так, чтобы слышала только я, прошептал он.

— Нет, — пролепетала в ответ.

— Моей маме говори либо правду, либо молчи.

— Как в суде, — хмыкнула я.

— Помнишь, я говорил, что у каждого фейри есть дар, Инга?

Он взял меня под локоть, неспешно направляясь по аллее через благоухающий сад, наполненный дивными ароматами, к белокаменному особняку.