Ветер в ночи

Магьер согласилась, но старый убийца выглядел напряженным, и это передалось ей.

Лисил и Странница шли первыми, переодевшись и держась за руки, словно парочка влюблённых.

Потом был черёд Магьер с Мальцом на верёвке.

Бротан следовал последним, чтобы приглядывать за всеми, пока не придёт время догнать их.

— Хорошо, — он повернулся к Лисилу. — Идите.

Всем своим видом давая понять, как он ненавидит следовать приказам Бротана, Лисил впился в него взглядом. Он поднял их дорожный сундук на плечо, взял Странницу за руку, и оба вышли из комнаты.

Магьер подхватила с пола конец веревки. Другой был обвязан вокруг шеи Мальца, снова покрытого сажей, что, возможно, было бессмысленно, так как анмаглаки уже видели его таким. Она досчитала до десяти и покинула гостиницу. Оказавшись на заполненной людьми главной улице, Малец задал такой темп, чтобы они не теряли из виду Лисила и Странницу.

«Бротан… невыносим…»

Магьер вздохнула, не совсем согласная с ним, и прошептала:

— Давай просто побыстрее закончим с этим.

Дорога до порта из-за постоянного напряжения показалась длиннее, чем была на самом деле. Но вскоре они уже шагали по четвертому причалу, а Лисил и Странница поднимались по трапу на «Джинн».

Магьер оглянулась: Бротан был всего в десятке шагов позади.

— Ты смотри-ка, обошлось, — сухо прокомментировал Лисил, когда она и Малец поднялись на палубу.

Она оглядела грузовой корабль среднего размера, на котором им предстояло пережить длительное плавание без остановок до Иль’Дхааб Наджуум. Оно выглядело не слишком чистым. Неопрятный суманец с выдающимся вперёд животом подошёл к ним.

— Это капитан Амджад, — вежливо представила его Странница.

Магьер слышала, как девушка с трудом сглотнула, а потом сама чуть не задохнулась…

Потребовалось мгновение, чтобы понять, откуда исходит это зловоние.

Однако что-то ещё помимо отвращения запало в душу Магьер. Глаза капитана кратко оглядели Бротана, затем Лисила, и наконец её. Он смотрел так, будто узнал их, хотя она никогда не видела его раньше.

— Что ж, вы не опоздали к отплытию, — прямо сказал он. — Не потрудитесь жаловаться на еду или каюты. Никто не будет вас слушать.

Он резко развернулся и направился на нос.

— Очаровательно, — произнёс Лисил, вскидывая одну свою перистую бровь, а затем вздохнул и посмотрел на волны. — Мне-то есть не придётся в любом случае.

Магьер беспокоило нечто большее, чем морская болезнь Лисила. Что-то здесь было не так.

— Сожалею, — сказала Странница. — Но это был наш единственный вариант.

Мягко улыбнувшись, Магьер погладила девушку по спине:

— Ты молодец, что сумела отыскать хоть что-то.

Однако пока команда готовилась к отплытию, что-то ворочалось в глубине души Магьер… будто бы предчувствие, что она и ее товарищи должны покинуть этот корабль как можно быстрее.

Глава 8

«Терновник» на всех парусах плыл вдоль побережья, а Винн всё никак не могла остаться с Ошей наедине. Она боялась, что не успеет продолжить разговор до того, как они приблизятся к Олерону. Всё шло не так, как она ожидала.

Однажды ранним вечером, после того, как Чейн проснулся и поднялся на палубу, Винн осталась в их каюте с Тенью. Она решила побыть в одиночестве и записать примечания в тетрадь, хотя больше не описывала всё подробно. Опасные и важные вещи она надиктовывала Тени или показывала собаке свои воспоминания. Тень, как любой маджай-хи, хранила эти тайны внутри своей головы вне чьей-либо досягаемости.

Наконец Винн убрала тетрадь на дно сумки и, потягиваясь, встала:

— Пойдём, Тень.

Она поднялась по лестнице на палубу, чтобы разыскать своих спутников. Но, остановившись в дверях кормовой надстройки, была удивлена, обнаружив, что Чейн и Николас сидят плечом к плечу на двух бочках, а рядом с каждым стоит по кружке чая. Они разбирали текст, который Чейн взял с собой — скорее всего, по нему его учила Кайн.

— Нет, — говорил Николас, ткнув худым пальцем в страницу. — Этот символ очень отличается. Смотри, здесь есть чёрточки наверху, поэтому, согласно методам слоговой азбуки бегайн, по-нумански оно означает «беспорядок».

— А почему бы не использовать предыдущий символ? — спросил Чейн.

— Потому что он обозначает «замешательство». Чёрточки и отметки над символами передают особенности слова… и его значения. Вот чем хороша слоговая азбука.

Взгляд Винн остановился на падающих ему на лицо рыже-каштановых волосах Чейна — они почти закрывали один его глаз. Она смотрела, как он, немного ссутулившись, сидит над книгой, и не могла сдержать воспоминаний о том времени, когда они встретились впервые.

Она помогала домину Тилсвиту, своему тогдашнему наставнику, обустроить новую крошечную миссию Гильдии в Беле. Миссия эта была первой во всём Запределье. Им выделили старые, списанные казармы, которые больше не были нужны городской страже. Чейн часто приходил по вечерам, чтобы выпить мятного чаю и изучать исторические тексты, привезённые им почти через полмира. Иногда он казался изголодавшимся по знаниям, иногда — по беседе с умным образованным человеком, и Винн тайно льстило, что красивый молодой дворянин проводит столько вечеров с ней.

В то время Винн понятия не имела, кто такой Чейн Андрашо.

«Внешне зомрель», Сын Ночи, нежить, вампир… не-мертвый.

Она чувствовала себя так, будто это было целую вечность назад, хотя понимала, что никогда не сможет забыть их общее прошлое. Как и то, каким он был для своих жертв и врагов. И что он, вернувшись в Гильдию, сделал для неё.

Ни Николас, ни Чейн, казалось, не заметили ее.

Хотя у юного Хранителя под глазами еще темнели круги, помогая Чейну, он выглядел не таким мрачным и растерянным.

Чейн мог быть не-мертвым — хищником, охотящимся на живых. Он мог владеть мечом, будто тот был продолжением его руки, мог баловаться мелкими магическими фокусами, но по сути своей он был ученым. Независимо от того, что он делал — и сделает в будущем. Винн знала это и никогда не забывала.

Вдруг она заметила, что нигде нет Оши. Она отступила, вынудив Тень попятиться. Та раздражённо заворчала, но Винн не стала объясняться. Она снова спустилась вниз и прошла к двери каюты Оши и Николаса. Замешкавшись на секунду, она постучала.

— Оша?

— Я здесь, — отозвался он на эльфийском.

Она заглянула внутрь и спросила:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Оша сидел на полу, подвернув под себя ноги и прислонившись спиной к койке у левой стены. Сегодня его светлые волосы были собраны сзади у шеи кожаным ремешком. Это заставляло его смуглое лицо казаться ещё более заострённым. Но он не смотрел на нее.

На полу перед ним стояла свеча. Судя по тому, как коптил фитиль, посылая в воздух тонкий, вьющийся след, свеча собиралась скоро прогореть. Оша наконец поднял взгляд, будто бы с неохотой отрываясь от созерцания пляшущего огонька, и кивнул ей.