Ветер

Егор переставил топор пониже, ближе к замку. Матвей снова подсунул монтировку. Дверь скрипела, но никак не хотела открывать свою тайну по-легкому.

– Медвежатники из нас, не очень.
– Егор вытер пот со лба.

Он подсунул монтировку под дверь, желая поднять ее с петель. Дверь заскрипела, как раненый носорог, поддалась на пару сантиметров и замерла, не желая больше двигаться.

– Чем тяжелей, тем интересней.
– Егор прекратил попытки и отошел в сторону.
– Если силой не получается, приходиться напрягать 'энтелект'.

Интеллект, как то не особо помог с вариантами. Ни Егор, ни Матвей не могли придумать ничего оригинального.

– Если на ум не идет ничего стоящего, значит, будет удлинять рычаг и пробовать снова.

– А может попробовать срубить язычки замка топором?
– Предложил Матвей.

– Ни в коем случае. Топор это кормилец наш. Не дай бог, сломаем. Лучше потужиться, но выломать.

Егор разобрал топор. У него была полая ручка и она входила в монтировку, позволяя немного удлинить ее. Егор подсунул конструкцию под дверь в районе замка. Отец с сыном налегли на рычаг и принялись выламывать дверь в раскачку. Металл заскрипел, затрещал. Рычаг упруго изгибался. Дверь отгибалась и возвращалась в прежнее положение. Когда Егор уже хотел бросить бесполезное занятие раздался громкий звук, похожий на выстрел. Замок лопнул и дверь распахнулась. Егор и Матвей упали на землю.

Не обращая внимания на ссадины, они поднялись и уставились в темный проход. Егор вынул фонарь и осветил его внутренности. Небольшой слой грязи на полу, лопаты грабли стояли у стены. На самой стене висели поливочные шланги.

– Понятно, это подсобное помещение для ухода за памятником.
– Догадался Егор.

Они вошли внутрь. Ветер и последовавший за ним потоп, пощадили помещение. Слой грязи был здесь небольшим. Инструмент сохранился отлично и мог сгодиться еще. Вдоль одной стены стоял ряд шкафчиков. В них висела рабочая одежда и стояли резиновые сапоги.

– Не то что мы искали, но лучше, чем ничего. В нашем дождливом климате, резиновые сапоги очень нужная вещь.

Матвей, что-то разворошил на верхней полке одного из шкафчиков.

– Пап, светани-ка сюда.
– Попросил он.

Егор посветил. В руках у сына лежал веер разноцветных пакетиков с фотографиями цветов.

– Ух-ты, да это же семена цветов!

Егор с благоговением притронулся к пакетикам. Взял в руки один и потряс им, проверяя наличие семян.

– Берем все. Наша мама в них хорошо смыслит, на следующее лето разведет у нас сад.

Обнаруженное помещение оказалось не единственным. Неприметная фанерная дверь вела в соседнее помещение. Она была не заперта. Это помещение оказалось в два раза больше, чем первое. В центре него стояла железная емкость, к которой шли трубы. Они выходили из бетонного пола в емкость, снова выходили из емкости и уходили в потолок и стены. На выходящих трубах стояли вентили.

– Что это?
– Матвей впервые видел подобную конструкцию.

– Не знаю, наверное, для полива цветов и деревьев у памятника, а может это водонапорная башня? Высоко же.

В помещении валялось большое количество ржавого железа: обрезки труб, огромные гаечные ключи, покрывшийся цветным налетом глубинный насос и множество разного хлама. Пахло здесь затхлостью и солидолом. Егор направил свет фонаря в сторону небольшой бочки из прессованного картона. Подошел к ней и заглянул внутрь. Так и есть, в бочке жирным блеском отсвечивал солидол.

– Для нашего плота незаменимая вещь. А то смазываем его, чем придется.
– Егор посмотрел на палец, на кончике которого блестела смазка.

– Не особо-то мы разжились в этом походе.
– Матвея совсем не тронули находки.

– Как сказать. Такого в наше время уже не производят, а солидол, он не только, как смазка, но и как средство от ржавчины используется. Надо собирать все, что попадается, а там посмотрим, что сгодится, а что нет. А самое главное, это то, что можно не тешить себя надеждами поживиться на остатках городов и поселков. Ничего не осталось, всё сдуло к херам собачьим в новый океан. На обратном пути снова заберемся на корабль и поищем еще что-нибудь.

По скользкому склону Егор с Матвеем подтащили сани и загрузили на них бочку солидола, одежду, ржавые ключи и семена цветов. Они вышли на лед и снова направились к кораблю. Там их улов был намного лучше. На этот раз они забирались в корабль со стороны надпалубных надстроек. Это были те места, в которые в прошлый раз они совсем не заглядывали. Замерзшая вода позволяла проникать в помещения без опаски.

В темных лабиринтах коридоров они наткнулись на кухню, или камбуз, по-корабельному. Большая часть всего, что было в этой комнате, покоилось на дне помещения, скрытое подо льдом, но кое-что осталось лежать в хорошо закрепленных шкафах. Больше всего здесь было емкостей с порошками разных цветов. Этот были специи. Подписанные на латинице названия на большинстве были понятными. Перец: черный, красный, белый, чили, травы сушеные: розмарин, базилик, укроп, и прочие неизвестные и пряно пахнущие порошки. Соль была нескольких видов, так же как и сахар. От влаги они превратились в монолитные глыбы. Их находка была несомненной удачей. Сахара не видели в глаза уже давно, а выпаривание соли было процессом затратным, в плане дров. В одном из шкафов оказалась большая бутыль с оливковым маслом. Но радость быстро сменилась разочарованием. После откупорки бутыли в нос ударил резкий запах прогорклого масла.

Среди истлевших продовольственных припасов нашлись два больших пакета, килограмма по три, обжаренных кофейных зерен. Егор опасаясь, что они тоже могли пропасть открыл один. В нос ударил ностальгический запах кофе. Чистый и сильный, что непроизвольно потекли слюни.

– Катюшке найдем теперь занятие, будет целыми днями кофе молоть.

Груз получился увесистым. Ради него пришлось оставить на корабле тяжелые ржавые ключи, и бочку солидола. Часть смазки переложили в небольшую кастрюлю, остальное оставили до следующего раза. На корабль собирались вернуться, и еще не раз.

Зиму в поселке можно было сравнить с медвежьей зимней спячкой. Обильные снега парализовывали нормальное течение жизни в поселке. Работа кипела только в теплицах. Собранные по всем кораблям лампочки создавали необходимый свет для фотосинтеза. Летом 'Пересвет' ходил на Шпицберген, чтобы оставить координаты поселка и заодно набрать семян, которые решили выращивать в теплицах. Для начала решили выбрать самые неприхотливые культуры с небольшим периодом вегетации: салаты, редис, огурцы. Он содержали большое количество витаминов и должны были разнообразить меню, состоящее в основном из рыбы, реже из мяса тюленей, или совсем редко, из мяса белых медведей.

Салат выращивали методом гидропоники. В небольших емкостях с пресной водой, в которую добавляли морскую, для создания питательного раствора, плавали ярко-зеленые пучки салата. Татарчук боялся, что у мужского коллектива может возникнуть какое-нибудь неприятие дурацкой травы, совсем не мужского блюда. Но первые признаки цинги, в виде расшатывающихся зубов и кровоточащих десен, заставил 'альфа-самцов' с удовольствием поглощать траву. Редис, а чуть позже и огурцы были встречены с пониманием.