Ветка Лауры

Обстоятельства сложились так, что Назаров попал в Спасский монастырь певчим и переписчиком книг. Здесь подросток воочию увидел лицемерие монахов, нагло обманывающих народ. В монастыре помещалась тюрьма — «всероссийский тайник», куда заключались за «особо важные политические преступления».

Мальчик не раз слушал, передаваемые шепотом рассказы, об узниках, имена которых никто не знал. Строились по этому поводу самые страшные догадки, предположения, рождались легенды.

Служить в монастыре Назарову пришлось недолго. Насмешливый юноша сочинил пародию на молитву, в которой ясно прозвучали антирелигиозные мотивы. После этого ему нельзя было оставаться не только в монастыре, но и в Суздале.

— И пошел я мыкаться по городам, — рассказывает Иван Абрамович. — Был переплетчиком, разносчиком книг, кровельщиком, дворником, землекопом, приказчиком в бакалейной лавке, писал вывески и декорации.

Будущий поэт рано полюбил книги и начал сочинять свои первые стихи. Особенно увлекался юноша стихами Пушкина, Некрасова, Кольцова, Никитина, Сурикова, народными песнями и сказаниями.

Родную семью Иван Назаров обрел в среде тейковских и ивановских текстильщиков. Известную тейковскую забастовку 1895 года, участником которой ему довелось быть, Иван Абрамович описал впоследствии в своей поэме «Ткачи». В 1898 году один из столичных журналов опубликовал стихотворение Назарова. Так началась литературная деятельность поэта-рабочего.

Вскоре Иван Назаров с котомкой за плечами отправился пешком в Москву для того, чтобы посоветоваться с опытными литераторами о своих стихах. В газете «Русский листок» вместе с его стихами была напечатана заметка, в которой говорилось:

«Не переводятся самородки на Руси. Вчера в редакцию „Русского листка“ явился с тетрадкой стихотворений молодой парень, лет двадцати трех, Иван Абрамович Назаров, мещанин города Суздаля, служащий простым рабочим на ткацко-прядильной фабрике Каретникова в с. Тейкове Владимирской губернии. Оказалось, что 200 верст от своего местожительства он прошел пешком по способу, указанному первым русским самородком гениальным Ломоносовым. Котомка за плеча ми и тетрадка стихотворений — вот все имущество Назарова. Немного в котомке, но зато есть кое-что в тетрадке. Стихотворения Назарова, не везде безукоризненные по формуле, не всегда свободны от чужого влияния, но, несомненно, дышат искренним чувством и теплотой… В Москву Назаров пришел на один-два дня — единственно, чтобы посоветоваться насчет своих стихотворений».

Наблюдая тяжелую жизнь ткачей, Назаров создавал гневные стихотворения и песни, с нетерпением ожидал часа желанной свободы, всеми силами содействовал его приближению. В канун первой русской революции Назаров писал:

Стучи, греми машина, Летай, летай челнок. Давно отец от сына Ждет денег на оброк. Но где возьмешь, откуда? Одних «штрафов» не счесть, А табельщик — иуда, Грозит совсем расчесть. От гнева сердце бьется, Туманятся глаза… Когда, когда начнется Рабочая гроза?

Творчество Назарова было близко рабочим, и они во время революционных выступлений охотно распевали и декламировали простые, понятные стихотворения и песни своего ткача-поэта.

На костромских, владимирских и ярославских текстильных фабриках пользовалась популярностью песня на слова Назарова.

— Ах, нагаечка, нагаечка, Памятна ты нам, Как ты гуляла с присвистом По нашим по спинам. Измученны, задавлены Мы были, злой нуждой И с фабрикантом — Каином Вступали в смертный бой. Вступили, не страшилися Казацкой злой орды, За право наше билися, Чтоб выйти из нужды. Ах, нагаечка, нагаечка, Памятна ты нам, Как ты гуляла с присвистом По нашим по спинам.

Иван Абрамович начал сотрудничать во «Владимирской газете». В корреспонденциях он разоблачал фабрикантов и их приспешников, писал о жизни текстильщиков. Но недолго продолжалась деятельность рабочего корреспондента. Местные власти закрыли газету, а озверелые черносотенцы стреляли в Назарова из-за угла.

После этого Назаров решил издавать вместе с другими поэтами и прозаиками из рабочих и крестьян свой журнал. Цель издания — популяризировать произведения писателей из народа, помочь бывалым людям освоить литературное мастерство, дать им возможность выразить свои мысли и чувства. Трудности встали огромные.

В глухом Суздале Назаров организует кружок писателей из рабочих и крестьян — первый кружок такого рода в провинции, некоторое подобие суриковского литературно-музыкального общества. На сколоченные с большим трудом бедняцкие гроши Назаров выпускает литературно-художественные сборники «Пробуждение». Надо сказать, что в некоторых из этих сборников были напечатаны произведения, вошедшие впоследствии в золотой фонд русской литературы. Деятельность И. А. Назарова и его кружка была частью большого общественного процесса — нарождения и роста новой интеллигенции. Некоторые исследователи даже проводят аналогию между деятельностью передовых разночинцев 60-х годов прошлого века и деятельностью членов кружка Назарова.

Кружок привлек к себе отнюдь не благосклонное внимание начальства. Начальник Владимирского губернского жандармского управления в секретном распоряжении владимирскому полицмейстеру писал, что «ввиду имеющихся в управлении сведений, указывающих на сомнительную благонадежность и политическое отношение Назарова… учредить за деятельностью и образом его жизни негласное наблюдение, о результатах которого уведомить начальника Управления».

Несмотря на то, что в альманахе И. А. Назарова уже начали принимать участие писатели из простого народа, живущие и в Сибири, и на Кубани, и в Воронеже — словом, по всей России, вести литературную, издательскую деятельность в условиях постоянного преследования ему становилось все более затруднительно. Издание сборников пришлось прекратить, но Назарову удалось наладить связь с множеством талантливых людей, живущих в разных уголках страны.

В чем был смысл творческой деятельности таких писателей-рабочих, как Назаров? В ту пору активно участвовал в литературной жизни провинции иваново-вознесенский поэт — рабочий-текстильщик Дмитрий Благов, в Донбассе получили широкое хождение рукописи со стихами Павла Беспощадного, писал свои задушевные песни тверской крестьянин Спиридон Дрожжин. К литературному творчеству тянулись люди с фабричных окраин. Суров и тернист был путь этих людей. Освоив грамоту, они стремились передать товарищам свои мысли и чувства, благородные идеалы, ненависть к свинцовым мерзостям тогдашней жизни. Поэтому и называл Назаров свою скромную музу подругой-ткачихой, выразив отношение к поэзии в стихотворении «Моя муза».

Моя муза ткачихой была, Она песням меня научила, Вместе ткала, в каморке жила, И досуги со мною делила. Мне шептала не раз в тишине, К свету, к правде меня призывая: Пой, певец, чтоб по всей стороне Песнь звучала твоя боевая. Пусть она угнетенных зовет Цепи рабства разбить вековые…

Радостно приветствовал рабочий-поэт Великий Октябрь, зарю новой жизни. Он был первым сотрудником и редактором газеты в Суздале.

«Много песен было спето В молодости мной, Но про родину Советов Я запел, старик седой…»

Назаров выпустил несколько книг своих стихотворений. Свыше тридцати пяти лет жизни Иван Абрамович посвятил созданию громадного био-библиографического словаря. В этом словаре собрано более тысячи имен писателей из народа, начиная с XVIII века до наших дней. Кропотливый исследователь использовал в своем труде сотни различных источников, многие из которых сейчас почти невозможно достать. Очень пригодилась Назарову в работе над словарем переписка с талантливыми самородками, которую поэт вел в годы издания своих альманахов.