Ветка Лауры

Кто из вас не знает трогательной, задушевной песни, с такой простотой и глубокой искренностью исполнявшейся Антониной Васильевной Неждановой:

— Потеряла я колечко, Потеряла я любовь…

Но немногим известно, что автором этих слов, а также «Меж крутых бережков», «Чудный месяц плывет над рекою» и многих других является Матвей Ожегов, талантливый самородок, много сделавший для популяризации русского песенного творчества.

По происхождению Ожегов был крестьянином деревни Михино Вятской губернии. Работал он на сибирских приисках, на уральских заводах, бурлачил на Чусовой, служил на железных дорогах. Одно время он был скромным кассиром на маленькой станции Ундол близ Владимира. Ивана Абрамовича связывала с Ожеговым многолетняя дружба и переписка.

В печати стихи Ожегова появились в конце прошлого века, когда его песни уже распевались хорами в трактирах и чайных.

А многие ли помнят историю создания популярной песни «Не брани меня, родная»? Об этом и многом другом узнаешь, раскрыв словарь, созданный Назаровым. Рабочий поэт пишет о талантливых людях из народа, которые творили в тяжелых условиях и, несмотря на все трудности, создавали духовные ценности.

Первый вариант своего словаря Иван Абрамович направил в Италию, в Сорренто, Максиму Горькому. С трепетом ждал Назаров ответа от великого писателя. Вот что написал Назарову Горький:

«Мне кажется, уважаемый Иван Абрамович, что список Ваш недостаточно полон. Не вижу в нем Новикова-Прибоя, Марии Ершовой, Алены Новиковой и целого ряда других имен. Старостин-Маненков умер не в 79 г., а в 96-м, в Симбирске.

Фофанова едва ли можно назвать самородком и самоучкой, да и вообще „самородок“ — понятие неясное. То же относится к Павлу Радимову, который не только поэт, но и очень талантливый живописец. Следует указать, что Максим Леонов оставил сына Леонида, очень талантливого писателя, как Вы знаете.

Не указан Яков Брюсов, отец Валерия, не указан приказчик Смирдина, кажется — Буров, автор книжки стихов и очень хороших рассказов.

Словарь Ваш я считаю книгой полезной, но она нуждается в хорошем предисловии, которое должен написать кто-нибудь досконально знакомый с делом. Попробуйте обратиться к П. С. Когану.

Желаю успеха.

А. Пешков» [3]

А вот что писал в словаре Демьян Бедный: «Словарь Назарова — очень ценный словарь: необходимо его издать. Чем скорее — тем лучше».

3

М. Горький. Собрание сочинений в тридцати томах. Том 30, стр. 154–155, Москва, 1955 год.

Выдающийся русский библиограф И. Ф. Масанов в своем письме к Назарову говорил: «Как был бы я рад, если бы Вам действительно удалось издать Ваш ценный словарь, плод многолетнего кропотливого труда, появление которого порадовало бы всех тех, кто любит русскую литературу и ценит русскую библиографию».

Назаров подверг рукопись значительной доработке, тщательно учел советы М. Горького и многих других.

Когда в послевоенный период в одном из журналов появилась заметка о Назарове и его словаре, го в Суздаль посыпались письма со всех уголков страны. Писали рабочие и колхозники, воины и студенты, писатели и ученые. Особенно трогательное письмо прислали воины Советской Армии, несшие в то время службу в Берлине. С горечью приходится отмечать, что словарь до сих пор не издан. Машинописные копии словаря приобретены лишь некоторыми научными организациями столицы.

Ценность труда Назарова заключается в том, что он помогает правильно понять историю русской литературы, дает возможность уяснить мысль о том, что величины русской литературы не вырастали вдруг и не являются какими-то «холмами на гладкой равнине словесности». Невольно вспоминаешь мудрые горьковские слова о том, что великие писатели «обобщали уже данное им предшественниками, причем это обобщение могло быть и бессознательным, то есть могло почерпаться не из книг, а из быта, уже растворившего в себе собранный в книге опыт».

Воспоминания «Встречи и письма» — новая работа Назарова. В ней автор выступает не как бесстрастный наблюдатель; нет, холодное равнодушие чуждо рассказчику, когда он говорит о былом. Мемуарист предстает перед читателями в качестве ваятеля, старающегося всеми силами души сохранить, сберечь духовные богатства, созданные талантливыми людьми из народа. Эти воспоминания принадлежат к числу тех произведений, которые учат исторически мыслить, их с интересом прочтут и исследователи литературы, и «юноша обдумывающий житье», и писатель, и студент.

В книге читатели не найдут развернутых характеристик писателей, журналистов, общественных деятелей. Но Назаров, сообщая о встречах и письмах, умеет скупыми штрихами воссоздать облик человека, вывести из незаслуженного полузабвения образы замечательных русских людей. Автор порой бегло говорит о значимых событиях, в мемуарах немало эскизности: вспоминая о прошлом, Назаров написал о том, что сохранилось у него в памяти, написал, не мудрствуя лукаво. И все это наложило на воспоминания поэта-рабочего прочный отпечаток жизненной достоверности.

Выдающийся советский писатель Константин Федин писал Назарову: «Удивляюсь Вам, человеку такой незыблемой верности делу, которое было избрано однажды в жизни и привлекло навечно». Эти слова отлично характеризуют многолетнюю деятельность, литературно-общественный подвиг поэта-рабочего.

Те, кто посещает в настоящее время Ивана Абрамовича Назарова, обычно интересуются, над чем работает сейчас восьмидесятилетний поэт.

— Я заканчиваю подготовку к печати своей ранней поэмы «Ткачи», — рассказывает Иван Абрамович, — поэма была мною написана давно. Она посвящена описанию событий забастовки тейковских ткачей в 1895 году. Во время этой забастовки рабочие, замученные бесчеловечной эксплуатацией, убили директора. Автор сам был в числе забастовщиков, и чувства, волновавшие меня в то время, изложил в поэме. Конечно, по цензурным условиям в царское время нельзя было даже и думать о легальном издании поэмы. Позже поэма была затеряна, а меня увлекли другие дела. Сейчас я обнаружил среди бумаг поэму о ткачах и думаю, что она будет интересна для молодежи. Юное поколение должно знать прошлое дедов и отцов.

Уже в наши дни, в одной из своих последних книг, Иван Абрамович пишет: «Мне много лет. В течение жизни мне постоянно приходилось встречаться с писателями из народа, с самородками, как их тогда называли. Как не похожа их судьба на судьбу современных писателей, окруженных заботой и вниманием! Душители народной свободы, палачи и мракобесы — оплот самодержавного строя — не давали развиваться народному творчеству. Писатели из народа жили в нищете, умирали в безвестности. А среди них были яркие таланты. Я с болью вспоминаю об этих людях — совершенно иной могла бы быть их жизнь в наше время».

Назаров приводит в порядок богатейший архив. Писатель передал институту мировой литературы имени М. Горького сотни писем русских писателей. В настоящее время у Назарова хранится свыше 2500 писем от литераторов. В архиве писателя бережно сохраняются еще не опубликованные, представляющие громадный интерес письма Максима Горького и других замечательных писателей.

В библиотеке поэта много книг с автографами, на стенах — портреты любимых поэтов и прозаиков. Мы видим портреты Пушкина, Кольцова, Толстого, Горького… Они любовно написаны самим поэтом и, глядя на пушкинский портрет, невольно вспоминаешь назаровские стихи, написанные еще в конце прошлого века: