Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой

– Все эти тени, Мертвые земли... Это его рук дело?

– Брата? Нет. Он просто алчный дурак, жаждущий власти. Повелитель Лжи взял то, что принадлежало ему по праву.

– Как ты сумел прожить столько?

– Спал. Долго. Крепко. Недавно сон нарушило знакомое чувство - недалеко от границ я ощутил Хаос.

"Наверное, это тогда, когда я ехал в Батерию", - сообразил Трегоран.

– Сон стал беспокойным, я ждал. Помог попасть.

"Он убил тот отряд в Степи, но зачем"?

Трегоран задал этот вопрос вслух.

– Чтобы обрести покой. Зло породило меня, но зло же позволить уснуть навеки.

– Мы не зло!
– запротестовал юный маг.
– У нас с братом не было выбора.

– Выбор есть всегда! Вы могли умереть, но не пятнать души!

Юноша сглотнул.

"Кажется, он снова злится", - подумал он.
– "Если бросится, ударю снова. Пускай не убью, но задержу! Но пока - я обязан поговорить. Кажется, он хочет, чтобы я убил его, значит, такая возможность есть. К тому же, вряд ли хоть кто-то знает о Фарнире столько, сколько этот несчастный монстр".

Вопросов, которые следовало задать Утариану, сумевшему пройти сквозь реку времен, пускай и столь ужасным способом, было слишком много, Трегоран осознавал, что не сможет задать их все, а потому следовало обращать внимание на главное.

– Скажи, можно ли освободиться от договора с Фарниром?

– Нет! Контракт нерушим и любой глупец, связавший себя им, проклят навеки. Ты ничего не сделаешь, ничего...

Глаза монстра вновь затуманились, и Трегоран приготовился бороться, однако тот вновь сумел совладать с собой.

– Фарнир - зло. Он изменяет, развращает, порабощает. Никто, посмевший связаться с ним, не выигрывал. Все теряли больше, чем получали, так было с моим братом, так будет и с тобой.

– Уже, - глухо признался Трегоран, вспомнив Элаикса.
– Я потерял единственного родного человека и не знаю, где он. Император, молю дай мне совет.

– Хорошо. Найди сокровищницу, в ней - старую статуэтку. С ней иди в пустыню Духов и отыщи гробницу. От Фарнира это не спасет, но сможешь найти ответы.
– Голос его слабел с каждой секундой.
– Молю об услуге. Даруй мне покой.

– Но как?

– Айперон, - прошелестел тихий голос, и глаза чудовища вновь заволок туман ярости и безумия. На сей раз - Трегоран отчетливо понял это, - император сам справиться уже не мог.

Он не ошибся - монстр взревел, и, не говоря больше ни слова, бросился в атаку. Юноша вновь ударил его заклинанием, останавливающим сердце, но на этот раз оно почему-то не сработало.

"Может быть, я уже остановил его человеческое сердце, - подумал он, пустив лошадь вскачь по городским улочкам.
– "И осталось только чудовище"?

Но если он прав, что делать дальше?

Чародей лихорадочно перебирал в голове все возможные варианты, стремясь найти приемлемый, а городские дома мелькали по сторонам. Как назло, ни одна светлая мысль не пробиралась в голову. Трегоран действительно не знал, что же еще можно предпринять. Оставалось разве что бежать...

Юноша сглотнул. Если он даже опять скроется, что дальше? Трегоран был уверен, что в одиночку не выберется из Мертвых земель. И тут ему вспомнился вчерашний сон. Император атаковал не приговоренного, нет, он наносил удар по кому-то рядом. По Фарниру!

"Если он счел, что заклинание можно использовать против бога, может, оно и против чудовища сгодится"?

– подумал Трегоран, бросая встревоженный взгляд через плечо - тварь была все ближе и ближе.

Его безумная скачка, кстати говоря, сильно напоминала ту, другую, из кошмаров, мучавших юношу во время бегства от фарийцев. Он улепетывал из последних сил, а сзади приближалось нечто громадное, страшное, непроницаемо-черное...

"Вещие сны, это конечно хорошо, но не когда они сбываются с тобой", - горько усмехнулся юноша, и тряхнул головой.
– "Хватит"!

Он понимал, что просто не хочет думать о том заклинании, и боится использовать его. Во-первых, Трегоран попросту не был уверен, что сумеет правильно воспроизвести формулу и сложить печати - мало ли что привиделось во сне! Во-вторых, даже если он каким-то загадочным образом действительно увидел трагедию, разыгравшуюся здесь в далеком прошлом, если сны, в которые император затащил его, истинны, у него попросту могло не хватить Пламени, на столь колоссальное заклинание! В этом случае перенапряжение просто убило бы незадачливого мага.

"Но если не делать ничего, то со мной разберется этот монстр".
– И это тоже было истиной. Трегоран оказался зажат между страшным выбором, каждый из которых грозил неминуемой гибелью.
– "Прямо как в ту ночь, когда мы сбежали".

Свернув за угол, юноша грязно выругался - дорога преграждалась завалом, перебраться через который лошадь попросту не могла. Он спрыгнул с седла и развернулся.

"Вот и все, выбора нет".

Трегоран силой воли заставил себя успокоиться и собраться. Он стоял, смотря на приближающееся чудовище, в котором больше не осталось ничего от человека - ни единого проблеска разума в глазах. Лишь злоба и неутолимый голод, голод монстра, в которого по воле бога был обращен могучий некогда маг.

"Так проходит земная слава", - почему-то подумал Трегоран.
– "Он хочет обрести покой и освободиться. И я дарую ему этот покой, я спасу его и спасу своих друзей. И я больше не буду отступать"!

Слова заклинания прозвучали сами собой, они вырывались изо рта легко и даже несколько буднично, а руки меж тем формировали печати. Всего три - открывающую, основную и замыкающую заклинание. Просто, настолько просто, что, наверное, справился бы и ученик. Однако простота эта была обманчива - Трегоран так и не понял, что же именно должно делать это заклинание, но это уже было неважно.

Он ощутил колоссальную силу, идущую откуда-то изнутри, почувствовал, как магическая энергия вытекает из него, формируясь в нечто разрушительное, и, в самый последний миг ощутил чувство абсолютного покоя.

"Я сделал то, что был должен"...

Магия духа ударила по твари, прошла сквозь нее, и монстр остановился, точно налетев на стену. Трегоран моргнул - ему показалось, что он видит, как от тела отделяется некая субстанция, отдаленно напоминающая тень, а затем помесь паука с сороконожкой и человеком, не издав ни единого звука, рухнула, завалившись на бок. Правитель некогда могучей империи, долгие годы видевший кошмары, наконец сумел заснуть по-настоящему. Навсегда.