Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой

– Как она?

– Переутомлена. Не спала три дня, с того самого момента, как мы нашли твое тело возле поверженного монстра, друг мой.

Димарох положил девушку рядом с Трегораном и накрыл ее теплым шерстяным одеялом.

– Полежит немного и придет в себя.

Он извлек откуда-то кусок хлеба и протянул его собеседнику.

– Поешь хотя бы немного.

Трегоран трясущейся рукой принял пищу и кое-как - с помощью Димароха - сел, после чего жадно впился в еду. Он проглотил краюху, не ощутив ее вкуса, и черствый хлеб показался ему вкуснее любых - даже самых изысканных - яств. Димарох протянул бурдюк с водой, и Трегоран осушил его в три присеста, после чего повалился на пол. Сил говорить у него уже не осталось.

Проснувшись в следующий раз юноша почувствовал умопомрачительный аромат тушеного мяса. Димарох хлопотал возле костра, Итриада расположилась рядом с ним, грея здоровую руку. Чародей с трудом поднялся и подошел к друзьям.

– Спасибо, что не бросили, - произнес он, усевшись рядом и с вожделением глядя на котелок, до краев заполненный варевом.

– Как мы могли?
– пожал плечами актер.

– А чье это мясо?
– невпопад спросил Трегоран, желая скрыть стыд, который он ощутил при этих словах друга.

– Несколько фарийских лошадей выжили, а одна даже бродила по главной городской площади. В их седельных сумках мы нашли немало припасов.

Содержимое котелка они опустошили с феноменальной скоростью. Ели быстро и жадно, заглатывая пищу кусками, обжигая горло и руки. Только сейчас Трегоран понял, как же он устал и ослаб за время своего бегства через Мертвые земли. Хлебом они собрали остатки жира со стенок котелка, и только после этого, сытые и обогревшиеся у костра, начали разговор.

– Нам скоро придется уходить, - проговорил Димарох.
– Сияние вокруг стен слабеет.

– Это потому что я убил императора Утариана, - задумчиво проговорил Трегоран.
– Если нет узника, тюрьма не нужна.

Только произнеся это, он наконец-то понял, кто и для чего возвел защитный барьер вокруг города.

– Императора?
– удивленно переспросил актер.
– Ты говоришь о том невообразимом ужасе?

– Он был человеком.

– Но чья воля могла превратить простого смертного в это?
– удивленно спросил Димарох.

Трегоран задумался. Ему не хотелось рассказывать всего, но друзья заслуживали правды.

– Воля Владыки Хаоса - Фарнира.

– Он звал тебя отмеченным Хаосом, - проговорила Итриада.
– Я слышала. Почему?

Юноша вздохнул.

– Хорошо, время у нас есть, и я расскажу вам все, но сперва прошу прощения.

– За что?

– Я едва не сбежал, оставив вас умирать в городе. Страх полностью завладел мною и потребовались огромные усилия, чтобы его побороть. Зато теперь я вновь обрел себя.

На него смотрели, не понимая, и Трегоран заговорил.

– Все началось еще в годы, когда мы с братом были простыми рабами. Случайно я узнал о древнем храме, в котором обитало странное божество...

И он рассказал все. О жизни в рабстве, о безумном побеге, о встрече с живым богом и сделке, о своей жизни у Маркация и смерти учителя и, наконец, о встрече с новыми друзьями.

Его не прерывали, лишь изредка Димарох подбрасывал в костер древесину, да сам Трегоран пару раз прервался, чтобы смочить горло. Когда он наконец закончил, в узком окне их комнаты забрезжил рассвет.

– Это невероятно, - прошептал Димарох.

– Как он выглядел?
– спросила Итриада, по невозмутимому лицу которой как всегда нельзя было разобрать решительно ничего.

– Он?

– Бог.

– Как еж.

Девушка неожиданно хихикнула.

– Никогда не причиню зла ежу.

– И это будет мудро с твоей стороны, - кивнул Димарох.

– Подумать только, Владыка Хаоса...

Он покачал головой.

– Ты ведь уже понял, чем пришлось заплатить за магическую силу.

– Я не просил сделать меня сильнее.

– Ты просил совершенную память, а это почти одно и то же.

Чародей склонил голову, признавая правоту друга.

– Да, понял. Я потерял сам себя.

– Да. Ты обрел страх, и чем быстрее убегал, тем страшнее тебе становилось.

– Но иногда у меня получалось его смирять.

– Ровно до того момента, как на горизонте возникал противник сильнее тебя.

И снова юноша согласно кивнул.

– У этого бога злое чувств юмора, - заключил актер.
– Он даровал силу, но отобрал смелость, необходимую для ее использования. Страшно представить, что же произошло с твоим братом.

Трегоран съежился и заметно сник.

– Элаикс сильный, я уверен, что он справится.

Димарох ничего не ответил, лишь отвел глаза, и молодой маг понял, что товарищ не очень верит в его брата. Почему - он не знал, а спросить не решился - слишком боялся услышать ответ.

– Я пойму, если по возвращению из Мертвых Земель вы захотите уйти, - сказал Трегоран, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
– Моя трусость непростительна, и она едва не стоила вам жизни.

Димарох с Итриадой переглянулись.

– Ничего, думаю, мы как-нибудь справимся с этим.

– Да.

И Трегоран широко улыбнулся. Впервые за долгое время все страхи, тревоги и заботы оставили его, даровав облегчение. Наконец-то он понял, что обрел настоящих друзей.

Времени оставалось немного, а потому Трегоран развил бурную деятельность. В первую очередь следовало найти комнату с потайной стеной. С этим они справились быстро, сложнее было понять, как открывать проход к тайнику, но когда это получилось, слабый, едва державшийся на ногах Трегоран чуть не пустился в пляс - в тайнике императора все выглядело так же, как во сне. Особенно - многочисленные свитки и древние книги. Даже бегло посмотрев некоторые из них, Трегоран понял, на какое сокровище набрел. Император прятал в своей личной библиотеке знания обо всех пяти школах, причем знания эти были отнюдь не примитивными, нет, скрывалось то, что не должно было попасть в злые руки или в руки слабых чародеев. Опасные и по-настоящему разрушительные заклинания всех школ теперь принадлежали Трегорану. Но, конечно же, самым главным подарком явились книги, раскрывающие секреты айперона, которых также нашлось немало. Да, они были запредельно сложны, и Трегоран не сомневался - у него уйдут годы на то, чтобы постичь древнюю мудрость, однако до этого у него не было вообще никаких возможностей.

После тайника друзья посетили огромную сокровищницу, в которой и спал проклятый владыка уничтоженной империи. Она ломилась от драгоценностей, золота и серебра, которым по общему решению нагрузили одну из лошадей, но Трегоран искал иное. Он потратил два дня - за это время барьер почти исчез - но сумел-таки отыскать буквально дышащую древностью фигурку, про которую говорил император. Она привлекла его своей простотой - ни драгоценностей, ни золота с серебром, ни даже мрамора. Обычный булыжник обработанный, впрочем, настоящим мастером. И имено он таил в себе ключ к ответам. На какие вопросы? Этого Трегоран еще не знал, не ведал он также, где расположена нужная пустыня и о какой гробнице шла речь, но решил, что обязательно выяснит это.