Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой

– Добрый день, молодой господин, - склонил голову незнакомец.
– Как я вижу, ты принадлежишь к славному тимберскому племени. Замечу, что нелегкая судьба далеко тебя занесла от благословенного острова.

– А ты, видать, был жрецом, - хмыкнул молодой воин.
– Или мудрецом.

– Мудрецом? Пожалуй, можно сказать и так. Мое имя - Бартих и я, да будет тебе известно, философ. Хотя последние годы, увы, мне приходилось заниматься менее возвышенными вещами.

– Говно за коровами убирать, - хихикнул Грантар, но тут же осекся и отступил на шаг, когда философ бросил на него короткий взгляд.

– Можно сказать и так, - вздохнул он.

– Моя история не столь печальна, как ваши, но, увы тоже не может считаться счастливой. Родной город был разрушен за своеволие и неповиновение почти пять лет назад. С тех пор все его жители - жалкие скитальцы, мечущиеся по землям империи и нигде не могущие найти себе приюта. Более удачливые вернулись в родную Атериаду, но, увы, нас и там не ждали с распростертыми объятьями.

– Своеволие?

– Мы, мудрецы Силирина, осмелились потребовать от императора уважения к независимым народам. В противном случае мы обещали заключить союз с таверионцами и атериадцами.

Элаикс слушал внимательно. Он в первый раз слышал такую историю.

– А что было дальше? Не собрали союз?

– Не смогли. Таверионцы помогли деньгами и оружием, но драться отказались, атериадцы же испугались и прогнали послов, но все равно мы считали, что справимся. У нас были могучие стены, множество метательных машин и солдат, нашлись и свои маги. Жрецы молили Девятерых о помощи и защите, заклинали наслать на головы фарийцев все бедствия, которые только можно, но, увы...

– Молитв не хватило?
– догадался Элаикс.
– И что было дальше?

– А дальше появился император, - философ заскрипел зубами.
– Это проклятое всеми богами исчадье мира мертвых! Этот упырь в человеческом обличье! Этот...

Он замолчал и махнул рукой.

– Эх, чего там. Мы дрались на стенах, держались за каждый дом, каждую улицу! Не было шага, который не стоил бы имперцам крови. Но могут ли смертные восстать против божества, ступающего по земле? Город разграбили и сожгли, а всех выживших, кто не успел сбежать, обратили в рабство. Те же, кто сохранил свободу, был обречен на годы скитаний и мытарств, не зная защиты, приюта и надежды. В один прекрасный день, когда с парой друзей поехал в город за покупками, на обратном пути повстречал работорговцев.

– Фарийцев?

– Конечно. Они узнали, где разбит наш лагерь и захватили всех. Потом - продали, - он тяжело вздохнул.

– Долго ты работал на полях?

– Почти два года, пока не подвернулась возможность бежать.

– Стало быть, не только мне клеймо на лоб просится?

Философ усмехнулся.

– Да, нас таких на севере наберется изрядно, признаю. А это проблема?

– Если ты готов убивать фарийцев - нет. Мы все равно будем по другую сторону закона и, - он хмыкнул, - императорской заботы и опеки.

С этими словами он протянул руку Бартиху.

– Отрадно это слышать, - принял тот рукопожатие.

– Хорошо, раз мы познакомились, идемте к огню и поедим, - махнул рукой Элаикс, поворачиваясь и указывая дорогу к тлеющим углям очага, над которыми висел большой котелок

– О-о-о, еда-а, - потер руки Крыса, первым подскакивая к нему и резко срывая крышку.
– М-м-м.

Он втянул воздухом густой аромат.

– Откуда это?

– Я приготовил.

На него тотчас же уставились все присутствующие.

– Что сделал?
– недоверчиво переспросила Эльра.

– Приготовил, у меня было время, пока ждал вас. Решил, что не стоит говорить о делах на пустой желудок, а у хозяев нашлись кое-какие запасы.

Девушка моргнула несколько раз и ошеломленно перевела взгляд на аппетитно булькающее над углями варево.

– Ты умеешь, - она принюхалась, - тушить мясо с овощами?

– Да, а что тут такого?

– Кашеварил в рабстве, что ли?

– Да нет же!
– Элакис начал злиться. Чтобы успокоиться, он сел на тюфяк возле очага, взял большую миску и деревянным черпаком наполнил ее себе до краев.
– Что тут такого?

Остальные тоже расселись, с трудом пытаясь скрыть неловкость.

– Ну, понимаешь, - прочавкал Грантар с поразительной скоростью заглатывающий угощение, - у нас считается, что если мужчина готовит, то у него проблемы. Что он не то, чтобы и мужчина уже, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Элаикс побелел.

– Понимаю, - медленно процедил он.
– И говорю: любой, кто посмеет усомниться в моей мужественности таким образом, отправится к праотцам. А что насчет готовки, тут все просто. Мы считаем, что мясо - слишком большая ценность, настоящий дар богов, и его нельзя доверять бабам, которые обязательно все испортят. А поэтому каждый мужчина в нашей стране обязан уметь готовить.

– А женщины?
– поразился Аладан.

– Почему? Готовят. Каши, супы, сладкое. Но не мясо и не рыбу. Естественно, не все семьи в состоянии поддерживать традицию, - тут он осекся, и с заметным усилием поправил себя, - не все семьи могли поддерживать традицию. Но все старались.

– Сколько народов, столько обычаев, - улыбнулся Бартих, накладывая себе варево в тарелку.

– И надо сказать, что готовит наш старшой отменно, - сыто рыгнул Крыса облизывая тарелку.
– Пожалуй, возьму я добавки.

Некоторое время все молчали, отдавая должное кулинарным талантам своего юного предводителя. Наконец, Эльра заговорила.

– Спасибо за угощение, но нас всех волнует, что будем делать дальше. Поделишься планами?

– Поделюсь, - кивнул ей Элаикс.
– Для начала я хочу, чтобы вы показали мне весь город. Я уже походил по нему, но сам понимаете - это не то. Я хочу увидеть все. И трущобы, и деревянный город, и фарийский - тот, что за каменными стенами, - и все окрестности. Понимаете?

Все кивнули.

– Но просто так гулять нам будет скучно.

– Ага, - ухмыльнулся Крыса.
– Повеселиться - это мы тоже все любим. Веселье - это хорошо, главное, понимать что делаешь, как и зачем. А то ведь как оно бывает - покуражимся разок хорошо, а потом стражники все окрестности перерывают, и приходится город менять.

– Ничего, сперва мы будем веселиться аккуратно, - пообещал Элаикс.
– Тихо. Незаметно.

Он улыбнулся, и улыбка эта больше походила на звериный оскал. И при этом в голове юноши вертелась мысль, которая - Элаикс был готов в этом поклясться - не отпускала его все утро. Что-то насчет какого-то родственника или друга, вот только что? Никак не получалось вспомнить.