Ветвь оливы

— А давайте все дружно прыгнем в кусты? — хихикнул д’Обинье. — И послушаем, какой будет звук, или под кем что провалится…

— Понял! — вдруг воодушевился Каррико — он находился к Выскочке ближе всех. — Ай, черт!.. Крыса какая-то!.. — он поскользнулся и куда-то рухнул, с приличным грохотом.

Пуаре все-таки чуть-чуть поднял шторку одного из фонарей и посветил в его сторону.

Каррико, отплевываясь, сидел среди густых веток как птица в гнезде.

— Эврика! — торжествующе просипел он и постучал в склон. — Вот! Пустой звук!

— Оно и видно… — рассеянно пробормотал Готье не без облегчения. Пуаре не стал прикрывать фонарь, направив тонкий бледный луч на найденную дверь.

Вход в подземное царство оказался закрыт легко сдвигаемой дощатой крышкой, закамуфлированной до неузнаваемости сухими, хорошо закрепленными на ней ветвями и тонким слоем земли.

Выскочка промычал что-то невразумительное, когда крышка была сдвинута.

— А вот этого тут не было…

В звездном свете засеребрилась перекрывающая проем стальная решетка.

— Ну, это-то не страшно, — пренебрежительно фыркнул Готье, придвигаясь ближе и аккуратно, но твердо отодвигая Выскочку в сторону. У Готье был припасен с собой хороший ломик.

Целую минуту он ковырял решетку как консервную банку, и она капитулировала без всяких подлостей. Не все обратили внимание на то, что Готье на всякий случай не прикасался к решетке ничем кроме ломика, покрытого со стороны ручки комбинированным изолирующим чехлом из дерева и кожи. В конце концов, принцип «не влезай — убьет» стар как мир.

— Сигнализация?.. — меланхолично предположила Изабелла.

— Не исключено, — оптимистично согласился Готье, распахивая решетку и поднимая свой фонарь. — Ну что же, вперед, к сказочным сокровищам!.. — и первым шагнул внутрь. Правда, потом, посторонившись, пропустил Выскочку, негромко наставляя его вперед дальше двух шагов не убегать.

Я покосился на Огюста. Он выглядел скучно и обычно, будто все происходящее его не касалось. Само по себе это было не очень обычным. Но в сложившейся ситуации вряд ли могло быть по-другому, разве только хуже.

— Идем, — позвал я ободряюще, пропуская его вперед. Пропускал вперед я его не без задней мысли, чтобы не терять из виду. Вряд ли он этого не понимал. Но похоже, что ему было все равно. Он просто пригнулся и вошел в темный тоннель, не говоря ни слова.

Вскоре за проемом проход стал расширяться. Преддверие было вылеплено из глины, переходящей в керамическую плитку. А чуть дальше начиналась каменная кладка.

— Вес земли наверху, это вам не шутки, — с непонятной гордостью обронила шедшая за мной Изабелла.

Пол шел немного под уклон, галерея была узкой, но трое уже вполне могли пройти рядом, почти не касаясь при этом ни стен, ни низкого свода. Под землей пахло влагой и плесенью, и было душновато. Протяженность галереи явно была не маленькой. Но если кому-то это действовало на нервы, то только не Изабелле, которая с интересом оглядывалась, подобравшись поближе к Готье и его фонарю, заставляя его посветить получше то в одну сторону, то в другую, и порой бросала отрывочные фразы о расчетах архитектурного толка, о давлении массы земли и сопротивлении материалов.

Электричества, к сожалению или к счастью, в галерее не было. А если бы и было, не стоило бы его включать, щадя душевное здоровье наших спутников, которых и так впереди наверняка ожидало немало сюрпризов. Привычное начало пока обнадеживало и делало их бодрее.

Между тем, мы наткнулись на второе препятствие — провал в полу от одной стены до другой. Где-то глубоко внизу шелестяще шептало, как старая ведьма, эхо над бегущей водой.

— Так-так, — пробормотал Готье и направил луч фонаря сперва вниз, где он потерялся, растворившись в тенях, а затем вперед, на ту сторону.

— Там какой-то рычаг! — подсказала Диана, указывая на металлическую штуковину, торчащую из стены по ту сторону провала.

— Наверное, он поднимает какой-нибудь мост, — Изабелла отцепила от пояса веревку с крепкими стальными крючками и принялась ее разматывать.

— Нет, так не пойдет, — остановил ее я. — Дай-ка мне, и отойдите все, на всякий случай, подальше…

— Я всего лишь собираюсь зацепить рычаг…

— Он прав, — сказал Готье, ставя фонарь на место. — Только ему веревку не давай. Дай ее мне.

— Почему? — спросили мы с Изабеллой одновременно.

— Если что-то случится, — добавил я, — я гораздо легче тебя, веревка меня выдержит.

— Если ты удержишь веревку. А там, знаешь ли, падать уже все равно с одной и той же скоростью.

— А я еще легче! — гордо вставил Выскочка.

— Я, между прочим, тоже, — проворчала Диана. — Это не аргумент…

— По-моему, — вдруг подал голос Огюст, и мы все невольно вздрогнули, — это стоит сделать мне.

— Ты был здесь? — спросил я.

— Нет, — он покачал головой. — Но есть некоторые особенности, пока еще на меня что-то действует… У меня больше шансов справиться, что бы ни произошло.

«В таком случае, у меня тоже…» — чуть не заявил я, но слова вовремя застряли у меня в горле. Или Изабелла вовремя положила руку мне на плечо:

— Это только кажется, что уже все хорошо, — сказала она мне уклончиво. — В этой ситуации рука еще может подвести.

Готье перевел дух, беспокойно облизнул губы и неуверенно посмотрел на Огюста.

— Возможно, мы просто перестраховываемся.

— Подождите, — попросил я. — Выскочка, а ты сюда когда-нибудь заходил?

— Ага, — сказал Выскочка, с любопытством заглядывая вниз. — Только этой дыры тут не было…

Огюст молча забрал у Изабеллы веревку и развернул.

— Отойдите, — попросил он скучным голосом. — Подальше.

Если он чувствовал себя сейчас наименее ценным членом команды, у нас все равно не было времени его отговаривать и что-то внушать. Да это бы ничего и не решило.