Ветвящееся время. История, которой не было

Но несмотря на все затруднения, подготовка к войне продвигается полным ходом.

Александр Фарнезе, герцог Пармский, собирает во Фландрии армию. В ней, кроме испанцев – итальянцы, брабантцы, шотландцы, бургундцы, наемники едва ли не со всей Европы, – всего около двадцати пяти тысяч человек.

Из них семнадцать тысяч предназначено непосредственно для высадки в Англии. Кроме того, он своими силами подготовил почти четыреста мелких транспортных судов.

Положение Англии, прямо скажем, незавидное – только фландрский корпус по численности равен спешно мобилизованной армии островного королевства, не говоря о силах, идущих с Армадой.

Во всех портах Иберийского полуострова и Италии строятся корабли, стягиваются войска, отовсюду свозят вооружение и запасы. Суда заказывали во множестве за пределами Испании – в Венеции и Генуе.

Даже удачный рейд Дрейка на Кадис, где ему удалось уничтожить более трех десятков судов и сжечь свыше десяти тысяч тонн продовольствия, не смог затруднить подготовку сил вторжения.

Филипп торопится. По его приказу в состав флота зачисляются выпущенные из тюрем каторжники. Торопятся и англичане – одно дело пиратские рейды против почти незащищенных колониальных городов, и совсем другое дело – сражение с превосходящими силами регулярного флота.

Но за считанные месяцы невозможно исправить все недостатки, тем более, что Дрейк испытывает нехватку пороха даже для учебных стрельб.

К маю в Ла Корунье собранно сто тридцать судов, из которых половина– военные галеоны. Артиллерия насчитывает 2431 орудие; пороху и ядер – по пятьдесят выстрелов на каждыйствол. На суда погрузилось тридцать с лишним тысяч человек, из которых двадцать – солдаты и офицеры. В числе прочих насчитывается почти две сотни священников и монахов.(58,91)

27 мая 1588 года «Счастливейшая Армада» покидает Ла Корунью. Два дня уходит только на то, чтобы все суда вышли из порта. И – неожиданно переменившийся ветер на целый месяц запирает испанские суда на рейде. Непрекращающиеся шторма ломали мачты, давали течь наспех залатанные борта, команды страдали от непрерывной качки, скверной пищи и воды. Болезни унесли многих матросов и солдат еще до начала похода. Под влиянием всего этого командующий отправляет королю послание, выдержанное в мрачных тонах. В нем Медина -Сидония предрекает неудачу походу, и предлагает попытаться решить дело миром. Относительно этого шага мнения как современников, так и позднейших историков, диаметрально противоположны. Одни полагают, что герцог проявил ясность ума и нехарактерное для той эпохи гражданское мужество, осмелившись спорить с королем, другие видят в письме ловкий ход хитроумного царедворца, заранее подстраховавшегося на случай весьма возможною поражения. Между тем, реляцию аналогичного содержания адресует Филиппу, буквально в те же дни, и герцог Пармский. В ней он сообщает, что армия собранная им, терпит голод и лишения, количество больных и умерших уже исчисляется многими сотнями. Вывод: высадка, при сложившихся обстоятельствах «более чем рискованна». Завершается письмо по-солдатски прямым советом -«пустить по серьезному руслу комедию в Бурбуре(переговоры с Англией, для отвода глаз затеянные незадолго до того – Авт.)».(58,92)

Воистину знаковое обстоятельство – два военачальника, не самых глупых, и отнюдь не трусливых, за которыми вся мощь средневековой сверхдержавы, заранее готовы признать поражение и отступить перед многократно более слабым врагом.

Сравним, как вели себя в это самое время британские флотоводцы. Они прямо таки рвутся в бой; во главе с Дрейком умоляют осторожничающую Елизавету позволить им совершить рейд на Ла Корунью и уничтожить беспомощно болтающийся в море испанский флот. И это при том, что у англичан почти втрое меньше кораблей, да и на имеющихся зачастую не были полностью укомплектованы экипажи. Даже деньги на то, чтобы закупить провиант, нашлись в королевской казне не без труда.

20 июля испанский флот появляется на траверсе Плимута, где был сосредоточен практически весь флот Ее Величества – 74 корабля и 8 небольших гребных пинасс. Западный ветер запер его в гавани, и в то же время весьма благоприятствовал испанцам. Однако «Непобедимая Армада» неожиданно остановилась в нескольких милях от города. На военном совете большинство офицеров высказались за то, чтобы напасть на вражеский флот в порту. Однако, герцог, сослался на королевские инструкции, в соответствии с коими ему запрещалось вступать в бой, до соединения с войсками Пармы. Возражения подчиненных не были приняты во внимание. А вскоре ветер переменился, и англичане ушли из Плимута.(56,92)

Артиллерия испанцев, хотя и менее дальнобойная, в ближнем бою, обеспечивала подавляющее превосходство над английскими судами. Храбрость и умение испанских матросов и солдат в абордажных схватках были общеизвестны, не говоря уже о том что Армада имела почти десятикратное превосходство в людях.

Если бы в тот момент Медина – Сидония высадил десант, то традиционно малочисленная, плохо обученная и почти не имеющаяся боевого опыта английская армия не смогла бы эффективно противостоять испанцам. У британцев был единственный шанс – нанести поражение испанцам в открытом море. И они его блестяще использовали.

Испанская Армада становится на якорь в виду Кале. Здесь Медина -Сидония собирался дождаться армии герцога Пармского, стоявшей под Дюнкерком. В ту же ночь флот был вновь неожиданно атакован Дрейком. Испанцы потеряли несколько кораблей, почти восемь сотен убитыми и утонувшими. Был сожжен флагман эскадры – крупнейший корабль того времени галеон «Сан -Мартин». Потери противной стороны не составили и тридцати человек.

С этого момента и начинается то, что назовут потом разгромом Непобедимой Армады.

Англичане непрерывно атаковали потерявших строй испанцев, каждый из которых сражался только за себя. Небольшие и маневренные британские корабли кружили вокруг неповоротливых галеонов, их артиллерия, значительно превосходящая испанскую по скорострельности, отвечала на один выстрел тремя. Орудия с низкобортных английских судов поражали испанцев ниже ватерлинии, а высоко расположенные пушки испанцев зачастую стреляли выше цели.

Однако, несмотря на тяжелые повреждения и большие потери в людях, ни один корабль не был потоплен, или захвачен. Испанцы сражались с редким мужеством, более того, им удалось, в конце концов, преодолеть растерянность и панику. Положение еще можно было попробовать спасти – офицеры эскадры вновь предлагали высадку на берег, теперь уже в Шотландии. Но главнокомандующий окончательно пал духом, и полностью устранился от всякого руководства. Через несколько дней герцог Медина-Сидония принял решение – возвращаться в Испанию не через Ла Манш, а кружным путем, обогнув Шотландию и Ирландию. Капитаны пытались возражать, говоря о неимоверных трудностях предстоящего похода на расстояние в три тысячи километров на судах, поврежденных врагом и стихией, по осеннему штормовому океану, без надежных карт… Но Медина-Сидония был непреклонен. Приговор «Непобедимой Армаде» был произнесен.

Из 130 кораблей лишь 68 вернулось в Испанию.

Девять тысяч человек нашли свою смерть, в их числе было оба адмирала, храбрейшие капитаны, и лучшие навигаторы королевства.

И, хотя в последнее десятилетие XVI века Испания вновь предприняла попытки взять реванш за поражение Армады, но каких-то заметных успехов не добилась. Начался закат испанского величия.

В честь битвы при Гравелине (таково и поныне официальное английское название сражения с Армадой), королева Елизавета повелела отчеканить медаль, на которой было выбито латинское изречение, в переводе означающее «Дунул Господь, и рассеялись они».(97,116)

Именно с этого момента начинается отсчет времени существования Англии как мировой державы, завершившегося уже на памяти ныне живущих поколений.

Итак, предположим, что подчиненным удалось убедить герцога Медина-Сидония в необходимости атаки на Плимут.

В один из дней конца августа 1588 года жители Плимута с ужасом видят на горизонте сотни приближающихся парусов. Остановить Армаду некому – британские корабли безнадежно заперты в бухте сильным противным ветром.

Залпы из тяжелых орудий громят слабые укрепления Плимута.

Немногочисленные вышедшие навстречу врагу английские гребные суда тоже быстро потоплены артиллерийским огнем.

Затем прямо на причалы начинает высадку почти двадцатитысячная испанская армия.

На улицах Плимута завязываются жесточайшие уличные бои, в которых, плечом к плечу с британскими моряками и солдатами сражаются местные жители. Но силы слишком неравны. Испанцы беспощадно истребляют горожан, не делая разницы между сопротивляющимися и сдающимися на милость победителей; очень немногим удается спастись бегством из захваченного города.