Веянье звёздной управы

Целует августовский шмель

Цветок — горит щека!

И лоно это — канитель

Всех тварей все века.

Зной заливала мне Африка в горло...

Зной заливала мне Африка в горло,

Гости присвоили кровли Америк,

Жабрами воздух глотала Европа,

Азия бредила маковой прелью —

Земли отторжены. Дольнего ора

Шёл перелив, и трава на рассвете

Губы дразнила нехитрою снедью,

К пальцам и к дому приникнув покорно.

Трактор заманит грачей и утихнет.

Гость соберётся, но канет в пути он.

Туча удушьем грозит, верно, тоже

Выпадет к ночи в комочках творожных.

Сны приходили, луга золотили,

Дули в рожок и в висок осторожно.

В былях ментоловых

схема сонета

петель

протяжная

зима

В былях ментоловых, Эма,

пряхи кочуют и козы.

Косы в цветок потаенный

льются протяжней, чем слезы.

зурна и долгая

сосна

В былях настоянных, Эма,

Саади и прелые розы.

Воздух так солон, что воздух

потрескался в северном небе.

земля и душная

зола

Эма, что чувственней былей, —

в грозах, в любом из солитий.

Пыль над землёю — и с пылью

взвешено семя соитья.

и отрок гладит

шею сна

Там — на окраинах былей

зачали мы сказку столетья.

Петель колокольный бой...

(дубль-сонет)

Петель колокольный бой,

Петель долговая зима —

Дома простуженный вой,

Места, где жил и зиял

В покое. Дом — это бой!

Дом — баррикад квартал!

Дом — многорыкий Тамбов,

Оскаленный пастью — врата!

Чад домочадцев — Дом!

Дом — над болотною жижей мост!

Илья недвижимый — Дом!

Дом — рента рода, недвижимость!

Мой дом за холмами грудей,

В области светлой твоей.

Примёрзших тел остов, и сквозь

Примёрзших тел остов, и сквозь

Двужильный взлёт костей моста

Продет зависшей птицы мозг,

И здесь реки ей не достать.

Но кровь и кровь, где русла врозь,

Как жизнь и жизнь со смертью в рост.

Здесь платим плоти, в ней устав,

Там устьев высохли уста.

Бредём пределами холмов:

Лиса и лось, и лес, и слов

Следы висят на иглах трав.

Чужие здесь, мы — братья там!

Бежит Эмилья по звездам,

Не тая до утра.

Увядают волна и волна, и глотают

Увядают волна и волна, и глотают

Двуголовый закат, и лежит на песке

Отражённые знаки, и зреет, не тая,

Взгляд, повисший на море и на волоске.

Это плечи, Луной обречённые таять,

Увядают, подвешены на волоске.

Им ни воды, ни воздух, ни звёзды в песке

Не вернут обаянья. Я имя глотаю.

На ладони коровка и на волоске.

Ты по воле стихий до рассвета растаешь,

Словно грудью, приливом прильнёшь, соль глотая,

К животу твоему я прильну на песке

В волосах твоих — рыбы и звезды, и стаи...

На песке отражённый, я небо глотаю.

Плечи выгорбили стан

Плечи выгорбили стан

нежась в струях Алазани

По окалинам стакан

В трещинах от лобызаний

Бочка к вечеру пуста

Загибаясь в рог бараний

Раскрасневшись от стараний

Дуем в задние уста

Монастырских брадобреев

Я смиреннее сейчас

Ливень он утопит нас

Вечер к ночи не добрее

Отдал, больше чем имею

Болевой подходит час

ВЕНОК НА СТАРЫЙ ЗАБЫТЫЙ ХОЛМИК

(Несколько сонетов в технике верлибра)

(1982— 1996)

Когда выльет утро последнее горло,

Кристаллизуется в заочной выси

Покой мощи.

Обёрнутый в одежды сказаний