Везунчик

Мужик снова закатился от смеха. Теперь это больше походило на истеричный смех, и женщина зло бросила.

— Урод, ты Хрюн. Хлебом тебя не корми, лишь бы гадость сказать.

Я, честно говоря, ничего не понял, но слова об импотентах зацепили. И магиня, и Этера что-то такое говорили, но тогда я пропустил это мимо ушей. А этот Хрюн с какой стати меня в импотенты записал? Мы с ним на одну бабу не лазили.

— Ты, это… Про себя можешь говорить что хочешь, а про меня напраслину не гони! — мне сейчас, конечно, на женщину даже не забраться, но за такие слова можно и в морду дать. Хотя бы символически.

Хрюн от удивления даже смеяться перестал и рот раскрыл. Оглянулся на Ниналу, потом снова уставился на меня.

— Напраслину? Да у тебя такой же ошейник, как и у меня.

— И чо? — не понял я.

Хрюн даже сел. Снова взгляд на Ниналу, снова на меня.

— Так тебе что, не объяснили что это — он ткнул пальцем в свой ошейник — значит?

— Смертник — вздохнул я. На всякий случай.

— Правильно — кивнул Хрюн — У меня такой значок на ошейнике, у Ниналы такой, и у тебя такой. Если тебя кто увидит с таким знаком и без охранниц, спокойно может убить, и ему за это ничего не будет. А вот эти два знака что значат? — Хрюн ткнул пальцем в левую половину ошейника.

Я только пожал плечами.

— Мне-то откуда знать?

— Ну так я тебе расскажу — с лёгким чувством превосходства начал говорить Хрюн — Вина у каждого из нас своя, но мужикам могут сделать поблажку. Маги, прежде чем ставить метку смертника, проверяют и мужское здоровье. Если здоровья много, то могут и смерть на каторгу заменить, чтобы на развод оставить. А если как мы, то ставят сразу три метки — смертника, импотента и бесплодного. После этого всё, никакого помилования уже не будет. Мусор под ногами, бесполезное мясо. Некоторые свободные даже специально просят магов поставить такие метки и ошейники надеть.

— Смертника?! — не поверил я.

— Почему смертника? — Не понял Хрюн — Импотента или бесплодного, у кого что.

— А зачем? — снова не понял я — Ты же сам говорил — мусор под ногами, пустое мясо.

— Зато живут после этого спокойно — Хрюн в задумчивости уставился в костёр — На каждого мужика три — четыре, а в некоторых местах и пять баб приходится. И всем надо. Ну, хотя бы ребёнка. А если у тебя не стоит, замучаешься каждой объяснять. Да и злятся они сильно, когда у тебя ничего не получилось. А так проще — сделал метки, надел ошейник и живи спокойно, занимайся чем хочешь. Уважение, конечно, ещё заслужить надо. Работой там, или ещё чем, но хотя бы руки к тебе не тянут.

Вот это не укладывалось в голове.

— Так стыдно же носить такое по своей воле.

— А чего стыдиться? — не понял Хрюн — Всё честно, всё на виду. Ты же не будешь стыдиться, если руку или ногу потерял, или увечье какое. Ну, не повезло человеку в жизни, что поделаешь. Некоторые с такими метками даже лучше здорового пристраиваются. Может, бабе и самой уже ничего не надо, а тут мужик в доме, поговорить можно. Некоторые ревнивые мужики специально в охрану жён таких подбирают, чтобы, значит, и охрану нёс, и под юбку случайно не залез. Слышал и такое.

"Евнухи", только не кастрированные — перевёл я для себя. Ну, наверное, можно и так. Каждый продаёт себя как может. Здоровый мужик скорее в грузчики пойдёт, карлик подастся в цирк, а импотенту можно и в евнухи. Сила есть, выглядит как мужик. Импотент всё-таки не гей.

То, что женщин здесь довольно сильный избыток, я уже заметил. Мужики были среди смертников, а вот все остальные — женщины.

— А почему так? — не удержался я от вопроса.

— Что почему? — Хрюн оторвал взгляд от пламени костра.

— Почему женщин больше?

— Почему? Да кто ж это знает. Говорят, что до войны магов мужчин и женщин было поровну. Потом война, большая часть магов погибла. Что они за время войны натворили, одним богам ведомо, теперь вот так живём. Детей-то много, только на трёх девочек рождается один мальчик, поэтому частенько у мужика три, а то и пять жён. Это уж кому что здоровье позволяет — в голосе Хрюн проскользнули игривые нотки. И тут же без перехода — Да что я тебе рассказываю, сам всё знаешь.

И обращаясь уже к Нинале.

— Эй, женщина, корми давай мужиков! Удовольствий не обещаю, но поговорить могу до самого утра.

— Да пошёл ты! — равнодушно отозвалась Нинала.

Установилась тишина. Каждый думал о своём, но радостными или мечтательными лица не были.

Когда сварилась каша, напоминающая нашу перловку, не спеша поели из одного котелка, по очереди черпая ложками.

После этого сил хватило только отползти от костерка на пару шагов, положить голову на мешок с продуктами, и я вырубился.

Первый день в Мёртвых землях

Проснулся ещё затемно. Долго лежал, прислушиваясь к ощущениям. Тело не восстановилось, но слушалось. Звёзды над головой, лёгкий ветерок. Прохладно, но терпимо. Запах травы. Спутники сопят во сне. И главное — я живой. Измученный, но живой и свободный. А ошейник — тьфу на него. Как надел, так и сниму. А может, и не буду снимать. Хрюн подкинул интересную идею — оставить метки импотента и стать незаметным пустым местом. Пока не адаптируюсь здесь по-настоящему, это может оказаться даже полезным. Да и потом полезным, а то знакомые парни из медицинского всякого рассказывали про женские общаги. И накормят, и напоят, и спать уложат, но через неделю это уже надоедает. Когда не ты имеешь, а тебя имеют, это напрягает.

А метку с ошейник убрать довольно просто. Я пока с ним разбирался и пытался надеть, осмотрел его хорошенько. Если точно, то это даже не ошейник, а уплощённая трубка с шариками на сужающихся концах, согнутая в кольцо. И вот рядом с шариками надеты полоски шириной сантиметра три с выдавленными значками. Обычные полоски из светлого металла, напоминающего толстую жесть, просто загнутые вокруг трубки. Никакой пайки, заклёпок или ещё какого специального крепления. Да и зачем они? Кому придёт в голову снимать значок смертника, если у тебя ещё и метка, а вокруг охрана. Заметят, что ты без метки, и сразу секир-башка. А вот мне это можно. Если верить Хрюну, некоторые местные сами надевают такие ошейники, чтобы к ним было меньше внимания. Именно это мне подходит. Общаться можно с кем угодно, но обязательств никаких, и ценности я ни для кого представлять не буду. Могут и прибить, не задумываясь, раз я пустое место, но за возможную свободу придётся чем-то заплатить.

Встряхнувшись, решил вставать, раз уж всё равно не уснуть. Солнышко чуть появилось из-за горизонта, и я стал оглядываться по сторонам. Всё на месте, со вчерашнего дня ничего не изменилось. Вчера я думал только о пятнах, потом только об отдыхе, а сейчас глянул свежим взглядом, и по телу пробежала дрожь. Вот теперь я понял, почему Мёртвые Земли вызывают такой ужас у местных — насколько хватало взгляда, всё было усыпано скелетами, и на многих были заметны остатки характерной одежды смертников.