Везунчик

— И чего замер? — спросила она — Переодевайся, пробуй.

Я бы не постеснялся раздеться и при ней, но тогда она увидит и нож, и мешочек с деньгами, и неизвестно что она подумает.

— Вам так хочется посмотреть на худого голого парня? — криво усмехнулся я.

— А чего я там не видела? — Улыбнулась женщина — Ну, если стесняешься… — она повернулась уходить — Может, ещё что хотел попросить?

Я с трудом сдержался, но ответил спокойно.

— Ну, разве что кусок хлеба, госпожа.

Женщина скептически хмыкнула.

— Ну, кусок так кусок. Сам сказал.

Пока она снова ходила в дом, я успел переодеться. Да уж, чучело. Вся одежда болталась как на вешалке, и штаны держались только за счёт ремня. Ничего, зато полы куртки можно было запахнуть чуть ли не до плеч.

Вернувшаяся женщина при виде меня не удержалась от улыбки.

— Да уж, если бы моя доченька была такой худенькой и стройной, давно бы нашли ей жениха.

Так это что, одежда её дочери?! Или я исхудал до невозможности, или её дочка ест очень хорошо. И поворот к теме замужества мне совершенно не понравился. Может, просто к слову пришлось, но валить надо отсюда поскорее. Только вот взгляд прикипел к принесённому женщиной — половина каравая хлеба и целых два яйца. Женщина не стала издеваться и мучить, а просто протянула еду мне.

— Больше не дам. И за это скажи спасибо.

— Спасибо, госпожа — торопливо сказал я, прижимая богатство к груди.

— Ну и иди с богом.

Я поклонился, весь в мыслях о еде. Самое главное сейчас — есть понемножку, маленькими кусочками, с перерывами. С такой едой я теперь точно не пропаду.

Женщина проводила взглядом парня.

Интересно, а кто же был у него хозяйкой и что это за работа, после которой он всё равно что мёртвый? Если парень пошёл на север, получается, он пришёл с юга? Но там Мёртвые земли, да и хозяек хуторов она всех знает. Уж они бы точно не стали доводить работника до такой худобы. Да и чтобы так исхудать, надо голодать не одну неделю. Тогда откуда пришёл парень? Или он беглый и скрывался по лесам? Тогда почему идёт к городам и даже не пытался пристроиться на хуторе? Или понимает, что хорошая хозяйка его всё равно не возьмёт? Его же кормить придётся, а толку от него? Разве что холодной ночью постель согреть, а большего от него не дождаться. Бесполезный кусок мяса.

И женщина выкинула мысли о странном госте из головы.

Снова вляпался

Хлеб оказался божественно вкусным, и я до глубокой ночи растягивал удовольствие, рассасывая и смакуя каждую крошку. Сразу как-то и настроение лучше стало, и силёнок прибавилось. И на следующем хуторе я чувствовал себя более уверенно, и продуктов прикупил, заплатив десяток медяшек.

Жизнь налаживалась, но когда мне в очередной раз намекнули, что конь явно не по моей роже, я призадумался. Я избавился от любой мелочи, которая могла навести на мысль о Мёртвых землях и моём "каторжном" прошлом, но как избавиться от собственной худобы и обносков? Можно отъесться, можно прикупить одежду поприличней, но доживу ли я до этого светлого момента? Начали появляться деревушки, скоро, наверное, и городки будут, а там стража, которая вполне может начать задавать неудобные вопросы. Вот откуда у такого голодранца приличный конь? И уже не получится отбрехаться плохой хозяйкой. Посадят в кутузку и будут мурыжить, пока не выяснят кто я такой. И очень не хочется, чтобы в итоге за мной приехала та же Этера.

Было горько и обидно расставаться с лошадью, но рисковать после всего, что я уже пережил, хотелось ещё меньше. И как только мне встретился небольшой табун лошадей, идущий к водопою, я снял уздечку со свой лошадки и подтолкнул её (лошадь) к табуну. Надеюсь, здесь ей будет не хуже чем со мной.

После этого скорость движения резко упала, ведь у лошади четыре ноги, а у меня всего две. Общаться с людьми стало проще (теперь я не выбивался из образа), но и уставать стал гораздо больше. Купил ношенные сапоги, сменил всю одежду (на этот раз купил в одной из деревень мужской комплект). Тоже на несколько размеров больше, но хотя бы задница у штанов не отвисала мешком.

И ещё вдруг выяснилось, что денег у меня не так уж и много. Это пока смотришь на них и считаешь, кажется много, а как только начинаешь их тратить, деньги текут как вода. Когда деваться некуда, я терпел без еды по несколько дней, но всё время так жить — плохо сказывается на здоровье. А мне силы нужны, так что ел я теперь три раза в день, а это покупки, это трата денег.

Несколько раз пытался подработать, но рядом с местными селянами я выглядел как дистрофик рядом с борцом, и в ответ слышал только скептическое хмыканье. Один раз всё-таки подрядился рубить дрова, но сдох уже через десять минут и ушёл, даже не заикаясь об оплате.

Так что теперь просто шёл, стараясь не экономить на еде. Не будет сил, сдохну даже посреди города.

А в какой-то момент кончились и деньги, и вопрос что делать встал ребром. Запасов нет, на работу не берут, а есть хочется. Можно было попробовать просить милостыню, но я оставил это на самый крайний случай. И стыдно, но не это самое плохое. Там ведь придётся сидеть на одном месте, и местная стража мгновенно заинтересуется — а что это за новый нищий появился на их территории? И в лучшем случае, заставят платить дань за "крышу", а в худшем могу снова свидеться с сотницей как беглый.

И как у многих до меня, впереди замаячили всего три пути — сдохнуть под кустом, что-то своровать, кого-нибудь ограбить. Тут уж как судьба повернётся. И она повернулась.

Заметив на тропинке двух неспешно идущих женщин, в первый момент привычно укрылся за ближайшим деревом, не желая привлекать внимание без необходимости. Привычка таиться уже впитывалась в кровь, вот и теперь я прижался к дереву, наблюдая за женщинами. А те явно никуда не торопились, о чём-то разговаривая. Приятные такие мадамы средних лет в лёгких летних платьях, с причёсками, что было здесь редкостью. Судя по всему, из местного среднего класса, а может, и из благородного сословия. Гладенькие такие, ухоженные. Как женщины они меня совершенно не интересовали (как и все остальные после моего попадания в этот мир), но вот их ухоженность вдруг вызвала ассоциации с едой. Тарелки с супом, котлетки с подливкой, перепела на вертеле… Никогда не пробовал, но почему-то вспомнилось. С трудом сглотнув слюну, снова присмотрелся к женщинам. А ведь они богатенькие — цепочки на руках, кулоны, колечки на пальцах. И небольшие сумочки на поясах. Может, у них и деньги там есть? Может, попросить? Вежливо.

Решившись, вышел из-за дерева наперерез женщинам. Те насторожились, и та, что справа, выдвинулась чуть вперёд, словно прикрывая другую.

— Простите, мне, право, неудобно беспокоить, но не могли бы вы оказать небольшое вспомоществование путнику, оказавшемуся в трудном положении… Умираю совсем… Будьте добры пожертвовать малую сумму. Простите за беспокойство — забормотал я, опустив голову.

Дурацкая фраза из фильма, очень понравившаяся мне в своё время вычурностью "благородных" романов, здесь, в лесу, прозвучала идиотски, и женщины обменялись удивлёнными взглядами. Заговорила та, что стояла ближе.

— Ты проще можешь сказать?

Проще? Могу и проще. Деньги мне нужды здесь и сейчас, даже если придётся грубить и угрожать. Суть-то от этого не изменится. Я выпрямился.

— Деньги гоните. Да и колечки снимайте, всё равно они вам теперь без надобности.

Женщины снова переглянулись, и, похоже, были удивлены ещё больше, чем от моей первой фразы. И снова уставились на меня. Очень не хотелось этого делать, но пришлось действовать как в плохом кино. Вздохнув, достал нож, выставил руку вперёд и демонстративно качнул ножом перед женщинами.

— Быстро!

А вот дальше пошло как в очень плохом кино. Вместо того чтобы испуганно сжаться, завизжать, в конце концов, женщина, стоявшая впереди, вдруг двинулась ко мне и резко крутанулась. Перед глазами взметнулся край юбки, нож полетел куда-то в кусты, а я, получив чужим ботинком по морде, тоже отлетел на пару метров. Попытался встать, разгоняя туман в глазах, и мне даже помогли. Правда, поставили на колени, схватили за волосы, а блеснувший перед глазами небольшой кинжал нежно прижался к горлу. Я замер, даже не пытаясь рыпаться.