Входя в дом, оглянись

– В тюрьме, что ли? А как туда тебя занесло?

– С художественной самодеятельностью. Выступали перед зэками.

– Интересный жизненный момент.

Нинка поставила поднос на стол, принялась раскладывать еду по тарелкам. Артур остановился, молча наблюдая, как она по-кошачьи вытягивалась, выгибалась, подчеркивала каждое движение тайной и ожиданием.

Сняла фартук, повернулась к гостю, растянула в улыбке губы.

– Все. Можем приступать.

– Сантехник выполнил работу, сантехника положено угостить, да?

– Все по правилам, дорогой.

Артур пододвинулся к столу, Нинка вдруг остановила его.

– Момент! – взяла бутылку, протянула Гордееву. – Шампанское должен открывать только мужчина. Женщину это унижает.

– А мужчину поднимает, – хмыкнул Артур, повертел бутылку. – Может, в следующий раз?

– Почему?

– Оба за рулем. Менты тормознут, потом объясняйся.

– Значит, так… Во-первых, насчет ментов не беспокойся, у меня все схвачено. А во-вторых, по граммулечке. В честь визита и новоселья.

Артур помолчал, неуверенно спросил:

– Может, все-таки звякнуть?

– Кому?

– Михаилу. Чтоб потом не объясняться.

– Мужики, мать вашу с базара! – Нинка резко взяла из его рук бутылку, натренированно содрала фольгу, покрутила пробку, аккуратно выпустила воздух из горлышка, разлила шампанское по фужерам. – Так… Встал, поднял, чокнулся, выпил. И без лишних разговоров!

– Как на зоне командуешь, – мотнул головой Артур.

– Тебе-то откуда знать, как на зоне?! – Нинка обвила свою руку вокруг его руки, и они почти одновременно выпили. Какое-то они время внимательно и молча смотрели друг на друга и вдруг стали целоваться. Жадно, задыхаясь, раскрытыми ртами, переплетаясь руками, срывая друг с друга одежду, бормоча что-то невнятное и ненужное.

Потом была постель. Такая же яростная, полуобморочная, бессмысленная, животная, когда ничего, кроме страсти, и никого, кроме их двоих.

Прикрывшись лишь простыней, они лежали на кровати расслабленно и удовлетворенно. Нина, опершись на локоть, гладила Артура по волосам, смотрела влюбленно и нежно.

До слуха доносилась мягкая и успокаивающая музыка.

– Хороший сантехник, – с улыбкой произнесла Нина. – Никогда бы не подумала, что бывают такие.

– Я тоже, – усмехнулся Артур. – Поначалу даже не тянуло, а потом ничего. Руки-ноги как деревянные. – Он взял ее за подбородок, повернул к себе. – Что, Нинок, совсем с мужиками туго?

– С чего ты взял?

– Вижу, голодная.

– Вроде ты сытый.

– Я так, в охотку. А вообще-то проблем нет.

– У меня тоже. – Нинка взяла его пальцы, стала рассматривать. – Интересные у тебя наколки. Никогда таких не видела.

– Увидишь еще. – Гордеев убрал руку. – Жизнь вещь длинная.

– Не такая уж она и длинная. Еще и не жила, а уже тридцатник. – Нинка села прямо, некоторое время молчала, глядя в окно. – Ну и чего дальше?

– А чего? Спасибо этому дому, поедем к другому.

– Не понял, о чем я?

– После койки сразу в ЗАГС? – коротко хохотнул Гордеев.

– Ну не сразу, а постепенно, – оглянулась Нинка и усмехнулась. – Думаешь, так легко с меня соскочишь?

– Как-то и не думал об этом. – Артур тоже сел, взял джинсы, стал надевать. – Меня, Нинок, жизнь кое-чему уже научила. С ходу в яму не прыгаю. Сначала гляну, что там на дне, лежит ли соломка или матрасик, а потом можно и сигануть.

– Как дед рассуждаешь. Сколько тебе, дедушка?

– Да уж меньше, чем тебе, бабушка. – Парень глянул в окно, охнул. – Мать моя разведчица! Вечер уже, что ли? Вот это долюбезничались! – Артур вскочил с постели, достал из кармана джинсов мобильник, включил его, уставился на экран. На нем было не менее десятка непринятых вызовов. Посмотрел на любовницу: – Ну и чего я теперь скажу Михаилу? Где был, чем занимался?

– Скажешь как есть, – насмешливо ответила Нинка. – Был со мной, занимались любовью.

– Я серьезно. Попрет ведь.

– Попрет – будешь у меня. Я приму.

Артур хотел что-то резкое ответить, но махнул рукой, выглянул из окна на кухне, увидел стоящий во дворе минивэн, перекрестился.

– На месте, слава богу. А могли бы и угнать с таким товаром.

Нинка подошла, обняла сзади.

– Не Мишку боишься. Антонину. Эту бабу опасаешься. Не хочешь, чтоб погнала. – Нина резко развернула его на себя. – Нравится ведь она тебе? Ну скажи!

– Ну нравится. Нравится! – крикнул в лицо Артур. – Этого тебе хватит?

Нинка какое-то время молча смотрела на него, потом с силой оттолкнула.

– Вали отсюда, козел.

Артур натянул в прихожей кроссовки, бегло глянул на себя в зеркало, прислушался к мелодии, доносившейся из музцентра.

– Слышь, а караоке у тебя нет?

– Чего-о?

– Караоке. У меня получается. В следующий раз спели бы.

– Не будет следующего раза.

– Пардон.

Нинка вытолкала его на площадку, с силой захлопнула дверь.

Через пару минут она уже смотрела на него из окна. Артур подбежал к своей машине, на всякий случай пнул переднее колесо, задрал голову, но не нашел нужного окна и, так и не увидев Нинку, нырнул в кабину, и минивэн сорвался с места.

Нинка вернулась к столу, налила в бокал шампанского, коротко задумалась о чем-то, потом медленно, с удовольствием выпила до донышка, причмокнула губами:

– Пошел он к черту.

Сделала музыку погромче, запахнула на себе сильнее халатик и стала танцевать медленно, с удовольствием, слегка хмельно.

Артур, держа баранку одной рукой, второй набирал на мобильнике номер.

– Миша!.. – закричал он в трубку, не отрывая взгляда от дороги. – Михаил Иванович! Это я! Ничего страшного, ГАИ тормознуло. Ну как? Основательно тормознуло. На кирпич проехал. Мужик один неверно показал дорогу. Вот только отпустили. Не, штраф не взяли. Товар?.. Товар тоже в сохранности. Хорошо, понял, еду! Скоро буду!

Бросил трубку на соседнее сиденье, врубил четвертую скорость, газанул и понесся вперед, обходя тяжелые трейлеры и грузовики.

– Эх, мать моя разведчица!

Был совсем уже вечер. Артур загнал машину во двор кафе, спрыгнул на землю, дождался, пока Хамид закроет ворота, спросил:

– Хозяева здесь?

– Уже дома, – ответил Хамид, внимательно и с прищуром глядя на парня.

– Ругались?

– Не шибко. Больше беспокоились.

– Кто?

– Михаил Иванович. Антонина все время молчала, думала о чем-то.

Артур огляделся, попросил:

– Помоги разгрузить.

– У тебя все хорошо? – поинтересовался Хамид, развязывая брезент.