Vice Versa

– Ясно.
– Нахмурилась она.
– Знаете, что, госпожа Юки? Пожалуй я не нуждаюсь в ваших услугах. Я и сама справлюсь с поиском убийцы своего мужа.
– Ну чего-то такого я и ждала.

– Нет.
– Просто ответила я, откусывая кусок от куринной ноги.

– Я сказала, что больше не нуждаюсь в ваших услугах.
– Повторила она.

– А я сказала, что не принимаю от вас приказов.

– Я - ваша нанимательница!

– Нет. Вы наняли Академию, а Академия послала нас. До тех пор, пока я не получу приказ от Академии об отмене задания, я не уйду.

– В таком случае я оповещу Академию об отмене задания.

– Милости просим. Правда ваш артефакт связи сломан.

– Как сломан?!

– Ну я сегодня утром хотела связаться с Академией, да не вышло. Сломан он оказался.

– Вы...
– А она не дура, быстро смекнула.

– Мы что?

– Что вам надо?

– О, совсем не много: всего лишь правду о том, кто убил барона. Хотя честно говоря тут много чего еще творится.

– Что вы имеете в виду?

– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
– Сообщила я, закидывая в рот вареную морковку.
– Хотя бы взять последнее проишествие: могу я узнать по какому праву вы казнили деревенскую травницу? Если мне не изменяет память, лишить свободного человека жизни имеет право только имперский судья. Могу я посмотреть на приказ, подписаный одним из них?

– ...
– Баронесса молчала, хмуро ковыряя вилкой свой салат.

– Не можете. Ну... Без приказа судьи ваш поступок - не более, чем убийство, а убийства у нас в стране сурово караются.

– Это была даже не крестьянка! Просто какая-то старуха!
– Попыталась было возразить баронесса.

– И что? Мы все подчиняемся императору и его законам, а закон гласит, что воряне и аристократы, имеющие владения с крестьянами имеют ограниченное судебное право, позволяющее наказывать крестьян. Однако наказания ограничены материальным взысканием: никто, кроме имперского судьи не имеет права приговорить гражданина Империи к телесным наказаниям или смерти. Или же вы недовольны законами Империи и решили создать свои собственные?

– Нет, что вы!
– Тут же пошла на попятную баронесса. Ну конечно если бы она согласилась, то это значило мятеж.

– А раз так, то по какому праву вы казнили старуху?

– Я к этому не причастна, а мой муж в последние года стал слишком религиозным и слишком близко воспринимал слова священнослужителей.

– Удобное оправдание, не так ли? Свалить все на покойного мужа. Но к вашему сожалению любой прокурор докажет вашу причастность к убийству: вы все-таки жена, и даже не попытались его остановить?
– Баронесса начала бледнеть.
– Вот-вот. Но если бы это проишествие было единственной проблемой, так нет! Напомните-ка мне, баронесса, каков максимальный налог, который ворянин может потребовать со своих крестьян?

– Пятьдесят пять процентов.

– Имено. В таком случае почему ваши кресатьяне отдают более восьмидесяти процентов своего урожая? И не говорите мне, что это акт доброй воли, не поверю.

– ...
– Молчит.

– Но и это не все! Насколько мне известно, ваш муж не гнушался силой забирать себе девушек из деревни. Ну-ка, моя память, напомни мне когда в Империи было отменено право первой ночи? Ах да, около полутора тысячь лет назад. Тск, тск, тск.
– Покачала я головой.
– Не хорошо ваш муженек поступал, не хорошо. Эти его действия подходят под описание изнасилывание. А если вспомнить, что девушки возвращались избитыми, то еще и причинение тяжких телесных повреждений.

– ...

– Но знаете, что? И это не весь список ваших грехов: что вы скажите насчет Элис? Да, девочка, которая понравилась этому мелкому недоноску: это уже подходит под определение подофилии. Вспомним еще, что барон не позволял крестьянам добраться до города, и получаем полный набор: убийство, изнасилование, причинение тяжких телесных повреждений, педофилия, экономические преступления. Впечатляющий набор, не так ли? Из этого списка можно заключить, что барон либо провоцировал восстание крестьян, либо решил стать нелегальным рабовладельцем. Честно говоря я не понимаю, почему вы вообще подали заявку в Академию?

– А я ничего не подавала.
– Буркнула баронесса. Не подавала? Но кто тогда... Ай, староста, ай да сукин сын! Как ловко использовал эту ситуацию! Уважаю.

– Не важно: двух убийств, одно из которых - убийство ребенка Империя не простит. Им понадобиться козел отпущения, и кто же им будет?

– О чем вы говорите? Никто девочку не убивал!

– Вот как? Тогда почему ее никто не видел с момента смерти старухи?

– Она пыталась спасти эту травницу, но не получилось: ее скрутила охрана, а потом мой муж приказал бросить ее в темницу.

– Вот как?
– Так вот значит о какой "игрушке" говорил мелкий недоносок при нашей встрече...
– И где она сейчас?

– Все там же - в темнице.

– Прекрасно. Добавим к списку жестокое обращение с детьми. Проводите нас к ней.

– Прислуга проводит. Я, с вашего позволения останусь здесь.

– Лиз, пригляди за присутствующими. Никто не должен покинут особняк. Я пойду заберу девочку.

– Поняла.
– Кивнула Лиз и использовала какое-то заклинание из школы люмена. Пожав плечами, я поднялась на ноги и пошла вслед за одним из охранников, показывающим дорогу.

Сначала мы спустились на тот уровень, где хранилось тело барона, а потом охранник открыл какую-то неприметную дверь, за которой находилась лестница вниз. На этот раз мы спускались гораздо дольше. М-да, надежная тут темница. И оттуда прямо несет эманациями боли и страданий. Самое то, для меня. Я про себя улыбнулась, и продолжила спускаться, вот только улыбка долго не продержалась: уже на половине спуска я почувствовала что-то не правильное. Сначала я не понимала, что происходит, но спустившись еще немного, моя защита от проклятий вдруг начала вытягивать из меня энергию! Я немедленно остановилась и гораздо более внимательно осмотрелась. Ого! Нет, лично меня никто не проклинает, но вот стены этой лестницы прямо на глазах, медленно покрывались проклятием. Выглядело это... Неприятно: какие-то темно-багровые тонкие щупальца, медленно ползущие по стенам вверх. Уж не знаю, что это за проклятие, но направлено оно было именна на дом. Хммм... Вот и нашли убийцу...

– Идем.
– Приказала я недоуменно смотрящему на меня охраннику. Ну да, я тут уже несколько минут стою и пялюсь на голую стену.

Минуту спустя лестница наконец закончилась и мы вышли в темный, холодный и влажный коридор. Каменные стены были покрыты мхом, на полу кое-где виднелись лужи... Неприятное местечко. И завершали картину полуржавые решетки, закрывающие пустые, каменные камеры. Вернее большинство из них были пустыми. Но в одной я действительно увидела молодую, лет семь-восемь девочку. Вроде как у нее действительно была смуглая кожа, но в то же время ребенок был настолько грязным, что это мог быть просто слой грязи. Да и кроме грязи, видок у нее был что надо. Девочка была полностью обнажена, и я прекрасно видела множество ран, покрывающих все ее тело. Огромные синяки, борозды, как от плетей, просто ссадины. Запястья девушки охватывали железные наручники, прикованые к стене у нее над головой. Из-под наручников слабо текла кровь, на на нескольких пальцах у нее не хватало ногтей. Сейчас она безвольно сидела на каменном полу камеры с опущеной головой и не двигалась. Но она была жива. О да, она была еще как жива! Я-то видела не только то, что видно обычным глазом: в магическом зрении девочка являлась центром этого непонятного проклятия: именно от нее во все стороны распространялись эти щупальца, и тут из-за них даже пол разглядеть было нельзя. Да к тому же я физически ощущала волны ненависти, исходящие от нее, а ведь для любого темного мага подобные эмоции - дополнительный источник энергии.