ВИЧ-положительная

— Понял. — Он нервно сглатывает, уставившись на мою шею. Мои руки дрожат, и он наверняка это заметил. — Ты права. Прости.

Будь мы где угодно, а не в школе, я бы, наверное, уже скинула штаны. Серьезно. Но я ни за что не дам Майлзу щупать меня в коридоре.

— Эй. — Я провожу большим пальцем по его подбородку. Он поднимает глаза, и я замираю, пока на его губах вновь не появляется улыбка. — Это не значит, что вообще нельзя. Просто не здесь, не у всех на виду. Хорошо?

— Хорошо, — повторяет он и накрывает мою руку своей, отводя ее от подбородка. — Как скажешь. Не хочу, чтобы ты стеснялась.

— Ага, щаз, — ухмыляюсь я, выдергивая руку. — Не дождешься.

Вместо ответа он просто стоит с этой своей глупой улыбкой. Наверное, я так же выгляжу. Как будто он только что поделился со мной секретом.

Пожалуй, нужно сказать что-то еще, попрощаться, но тут я замечаю, что позади Майлза кто-то стоит. Остальные либо разбегаются по классам, либо чилятся у шкафчиков, а Эрик с Джессом просто стоят.

— Э-э, привет, — говорю я. — Я вас не заметила.

Майлз оборачивается как ни в чем не бывало, будто мы не обжимались только что в коридоре. Эрик закатывает глаза и резко сваливает. Я смотрю ему вслед.

— Что это с ним?

— Не обращай внимания, — советует Джесс. — Ты же знаешь, он иногда немного драматизирует.

— Немного?

— Да все нормально, — говорит Майлз, сжимая мою руку. — Джесс, я не знал, что у вас сейчас был перерыв на обед. Везет же. А мы на истории отдувались.

— Ой, я даже не в курсе, какое у Эрика расписание. Я шел к своему шкафчику и вот случайно его встретил. — Джесс трясет зачитанным «Гамлетом». — Ты же знаешь, что будет, если не подготовиться к уроку Бернштейна.

— О-о-о да-а, — киваю я. — Он сажает тебя у доски, перед всем классом. Это типа наказание такое.

— Серьезно? — Майлз морщит нос. — Я думал, это просто слухи.

— Никакие не слухи. — Джесс игриво шевелит бровями. — Ну, не буду вас отвлекать. Считайте, что меня здесь и не было.

Он подмигивает нам и исчезает в конце коридора.

— О боже. — Я потираю лоб. — Как неловко.

— Почему? — удивленно спрашивает Майлз. — Что такого?

— Теперь он все время будет меня этим дразнить, — говорю я. — И это уже после того, как разболтает моим подругам на собрании Альянса. Спорю на десять баксов, что, когда я их в следующий раз увижу, они будут ходить за мной и громко причмокивать.

— Да ладно тебе. — Майлз прыскает со смеху. — На то они и друзья.

Джесс — мой друг? Это мне раньше не приходило в голову, но чем больше я думаю о его подколах, тем яснее вижу, что так оно, наверное, и есть. Тут звенит звонок и перебивает мои мысли.

— А вот и звонок, — говорит Майлз, кивая на дверь кабинета. — Беги скорее, а то опять опоздаешь.

— Вот ты засранец! — откликаюсь я. — Вашему тезке Майлзу Дэвису было бы стыдно за ваши выходки, юноша.

— Ну спасибо! — кричит он. — Нина Симон гордилась бы вашим делинквентным поведением. Уверен, она ни разу не пропускала уроки, чтобы целоваться с секси-парнем.

— Майлз!

— Но ничего. — Он высовывает голову из-за угла. — Со мной она бы тоже опоздала.

Он знает Майлза Дэвиса и Нину Симон. Не уверена, что лучше сделать — снова его поцеловать или дать ему в нос за то, что я из-за него опоздала.

16

Обычно мне легко с головой погрузиться в процесс репетиции. В постановке столько деталей, что каждый раз что-нибудь новое требует моего внимания. Но сегодня я никак не могу сосредоточиться. Может быть, потому что мисс Клейн везде за мной ходит: и в оркестровую яму, и за сцену, — словно проверяет, не косячу ли я.

В итоге я перемещаюсь поближе к сцене и скрещиваю руки на груди, чтобы выглядеть официальнее. Один взгляд на труппу вызывает у меня приступ паники. Во-первых, все буквально стонут, когда я вытаскиваю блокнот. А во-вторых, время уходит, и обратно его не вернуть. Чем больше я делаю замечаний, тем больше у нас работы и меньше времени.

— Так, ладно, ребята, замечания, — выкрикиваю я. — Рокко, постарайся не переигрывать. Не тяни одеяло на себя. Ну раздели ты с Уайетом внимание публики. Понимаешь, о чем я?

Рокко сконфуженно улыбается, а Уайет (он играет Роджера) показывает ему язык.

— Мия, смотри в зал, — продолжаю я. Мия — десятиклассница, исполняющая роль Морин. Она говорит только на сцене. — Не стесняйся, хорошо? Зрители хотят тебя видеть.

Она моргает. Значит, наверное, услышала.

— Лайла. — Я поворачиваюсь к ней. — У тебя все отлично.

Она подмигивает мне.

— Эрик, — переключаюсь я на него, — ты толком не проговариваешь реплики. И, по-моему, пора убрать нью-йоркский акцент. С ним не получается.

Он морщится, словно от неприятного запаха.

— Лайле ты никогда замечания не делаешь. — Он скрещивает руки на груди. — Только со мной всегда проблемы. Ребята, вы это заметили?

Он оборачивается к другим актерам. Рокко незаметно уходит. Уайет хмурится. Мия уже куда-то исчезла.

— Неправда, — возмущаюсь я. — И у меня нет претензий к тебе лично. Просто над твоим исполнением еще нужно поработать, для того мы и репетируем.

— А я о чем? — бурчит Эрик. — Я играл в пяти школьных постановках. А сколько ты срежиссировала?

Я закипаю. Меня бесит, что его слова вообще на меня действуют. Все знают, что я ставлю школьный мюзикл в первый раз.

— Да брось, Эрик, — подает голос Лайла. Ее лицо пылает. — Она мне все время делает замечания.

— Какие, например? — спрашивает он. — «Улыбайся шире»?

— Ну все, хватит! — чеканю я, и в голосе звучат стальные нотки. — Не будем больше тратить на это время. Порепетируйте реплики сами, и прогоним еще раз.

Они медленно занимают свои места. Рокко и Лайла то и дело поглядывают в мою сторону. Не двигается лишь Эрик. Он уставился на меня так, словно у нас с ним поединок. Я отступаю назад и плюхаюсь на сиденье. Дышу часто-часто, лицо все еще горит. Как же меня это бесит.

Я стараюсь не выделять любимчиков, но Лайла и правда лучше всех, ей почти не о чем делать замечания. Разве я виновата, что она все так быстро схватывает? И боже мой, Эрик не мог, что ли, поговорить со мной после репетиции? Так на меня наезжает перед всеми — явно хочет показать, что я понятия не имею, что делаю.

— О чем задумалась?

Я подскакиваю и оборачиваюсь. Передо мной стоит Джесс. На шее у него, как обычно, болтаются наушники, в руке он держит блокнот. Он уже вычеркнул из своего списка половину заметок. Вот понтовщик. А у меня их всегда столько, что, видимо, я с ними и к премьере не разделаюсь.