ВИЧ-положительная

Я думаю о Лидии и Клавдии. Майлз где-то с ними рядом.

— А еще я могла бы сказать, что я тебя люблю, но типа иронически.

— Чего?

— Ну, потому что я постоянно говорю моим лучшим подругам, что я их люблю, — объясняю я, жестикулируя. — Они мои любимые люди, понимаешь? Так что если ты теперь тоже, то, получается, я и тебя люблю. Ну, не в смысле прям люблю-люблю. А как пиццу, там, или пирожные, или «Аиду», или…

— Уэббера.

— Или Сондхайма, — говорю я. — Я много чего люблю, и теперь ты тоже в этом списке.

— Ну я польщен! — смеется он. — На каком я месте — до или после пиццы?

Я не могу отвести глаз от его улыбки. Я и не знала, что мне кто-то может так сильно нравиться. Не ожидала, что кто-то мне так понравится и это будет взаимно.

— Целоваться с тобой мне нравится больше, чем ты сам, — дразню я. — Поэтому на первом месте Лидия и Клавдия, потом мюзиклы, потом поцелуи, потом пицца, а потом уже ты.

— Ладно, постараюсь запомнить. — Он наклоняется вперед. — А вот ты мне нравишься больше всего вышеперечисленного. По-моему, за это мне полагается приз.

Не знаю, что я могу ему дать. Как отблагодарить. Он ведет себя как ни в чем не бывало, именно такой и должна быть нормальная реакция, вот только до этого все было по-другому. Такое ощущение, что мое тело наполнено солнцем. Я не знаю, как передать это чувство Майлзу, но он этого заслуживает. Я хочу подарить ему солнце.

— За это я раскрою тебе секрет. — Я обвиваю руками его шею. — Ты мне нравишься больше всего на свете.

20

В пятницу, когда звенит звонок с последнего урока, я направляюсь в старый корпус естественных наук. Как бы я ни хотела провести время с Майлзом, я уже четыре дня не обедала с лучшими подругами, и наверняка не я одна это заметила. Вчера вечером Клавдия отправила сообщение в групповом чате: «СИМОНА! Приходи завтра в обед на собрание Альянса. Ждем!» — а за ней Лидия: «Обязательно приходи, мы скучаем!»

И вот я здесь. Я захожу в кабинет, но друзья меня не встречают. Народу полно — больше, чем в прошлый раз. Я ищу глазами Лидию и Клавдию, но сразу не нахожу. Господи, и зачем они меня сюда позвали? Я-то думала, мы просто потусуемся.

Джесс — единственный, кого я узнаю, но даже он смеется в углу с друзьями и не обращает на меня никакого внимания. Я переминаюсь с ноги на ногу. Не этого я ожидала. Совсем не этого.

Мой телефон пищит, отвлекая меня от мыслей.

«Предложение: я куплю тебе пиццу, если ты поставишь меня повыше в списке».

У меня уходит пара секунд на то, чтобы сообразить, о чем это Майлз, — список, о котором я ему рассказала в парке.

«Ты ведь уже номер один».

Он сразу отвечает:

«Симона, ну мне же надо держать позиции!!!»

Я невольно расплываюсь в улыбке. Он такой душка, я его обожаю. Да и от пиццы вместо своего бутерброда не откажусь.

Я поднимаю глаза. Лидия и Клавдия увлеченно болтают с группой ребят. До меня долетают только обрывки фраз.

— Ага, по-моему, гендерквиры могут идентифицировать себя как лесбиянки, — говорит Клавдия. — Но я точно не знаю, потому что я не гендерквир.

— Можно это, наверное, загуглить, — предлагает Лидия. — Или вот Алекс придут ^[6], спроси у них. Они тоже гендерквир.

Не думаю, что кто-нибудь заметит, если я уйду. Эти собрания всегда так и проходят — ребята разговаривают, а я сижу в углу и киваю, и, похоже, сегодня будет все то же самое. Уж лучше мы с Лидией и Клавдией потусуемся после школы, чем здесь.

А если они и заметят, что я ушла, то я как-нибудь выкручусь. Затаив дыхание, я выскальзываю из кабинета, прежде чем они меня окликнут.

21

В субботу репетиция проходит почти нормально, хоть я и поглядываю на Эрика каждые пять минут. Если он и знает, что я вчера встречалась с Майлзом, то виду не подает.

— Так, ладно, заметки, — говорю я, запуская руку в волосы и сдерживая вздох. — Эрик, как я уже говорила, убираем акцент. Хор, у вас все отлично, только не надо так бурно реагировать, это уже прям слишком пафосно. Чуть-чуть поспокойней, особенно первые ряды. Хорошо, давайте еще раз.

Все возвращаются на свои места, кроме стоящих в первом ряду. Эрик закатывает глаза. Клэр наклоняется и что-то шепчет ему на ухо. Он вызывающе громко смеется. Она приподнимает брови и смотрит на меня, словно подначивая что-нибудь им сказать.

А что, если Клэр знает о записках? Что тут скажешь? «Я знаю, что это вы подбросили мне криповые записки, прекратите немедленно?» Да они просто будут все отрицать. Если я их открыто обвиню, то всем сразу станет ясно, что я понятия не имею, что делаю.

Когда репетиция заканчивается, я закидываю на плечи рюкзак. Майлз одолжил мне свою толстовку, как будто мы из романтической комедии восьмидесятых. Нет, я не то чтобы жалуюсь. Она синяя с белым (это наши школьные цвета) и слишком мне велика. Мне нравится ее запах — его запах — и то, что она теплая, совсем как он.

Я попросила его подождать снаружи, чтобы Клэр с Эриком нас не увидели. Когда я думаю о том взгляде Клэр, мне вспоминается, как я открылась Саре, а она тут же разболтала о моем статусе по эсэмэс пяти подружкам. Рассказав мой секрет, Сара разрушила наши отношения. Но с Клэр я почти не общаюсь, а потому терять ей нечего, и она может спокойно меня терроризировать.

Рядом появляется Майлз и хватает меня за руку.

— Привет! — По его лбу течет пот. Сегодня мы репетировали в декорациях, и, похоже, ему достались самые тяжелые. — Ты как, готова познакомиться с ребятами?

Ах да. Точно.

Обычно я не заморачиваюсь по поводу хорошего первого впечатления. Все само собой получается. Или нет. Когда я познакомилась с Сарой, она мне показалась совершенно нормальной. Она была из тех старшеклассниц, что проводят для новеньких туры по школе. Так я ее и встретила. Не думала, что она окажется такой ужасной, но слушайте, что и требовалось доказать. Первое впечатление обманчиво.

Правда, тут друзья Майлза. А мне нравится Майлз. И я хочу, чтобы я понравилась его друзьям или, по крайней мере, чтобы я их не раздражала.