Victory значит победа

– А что? Я давно совершеннолетняя, имею право идти одна куда пожелаю!

Все потрясения этой ночи сплелись в один клубок, и я боялась банально сорваться. Господи, какой же я становлюсь истеричкой… Если Сириус ответит на мою провокацию, и это перерастет в ссору, не знаю, что я сделаю!

Я отвернулась, продолжая держаться за дверную ручку. Горло сдавило от с трудом сдерживаемых слез. Меня прямо-таки пронзило напряжением, когда Сириус обнял меня и повернул к себе лицом.

– Я тебя не держу силой, Виктория, но сейчас никуда не отпущу!
– прошептал он в мои волосы.
– Мне не важно, кем ты родилась, мне важно, кто ты сейчас.

Последние слова снова заставили меня напрячься. Я подалась из его объятий. Он прижал меня к себе крепче.

– Не важно, говоришь?
– пробормотала я.
– Но почему-то настаиваешь на невозможном…

– Это не невозможное. Это допустимое.

– Нет!
– громким шепотом сказала я, подняв голову.

Почему я так упорствовала? Ведь могла бы просто не поддаваться на эти убеждения, игнорировать их.

Но в следующий момент все это вылетело у меня из головы, протест потонул в поцелуе, которым Сириус накрыл мои губы. Не отрываясь от них, он повлек меня вглубь номера. Ноги наткнулись на препятствие, колени подогнулись, и я опустилась на кровать.

– Сириус… - пробормотала я, кое-как собрав мысли в кучу.

Черт, мне не хотелось отвлекаться от этого преувлекательного занятия, но…

– Сириус… - повторила я, потому что он, найдя мою шею не менее соблазнительной, скользил по ней губами.

– Что?
– Он поднял голову и с тревогой посмотрел мне в глаза.
– Тебе не нравится?

В смутном сожалении, что прервала такой момент, я покачала головой.

– Не в этом дело… Просто мы забыли о Гарри… Он же не знает ни где мы, ни что с нами…

Сириус секунду или две продолжал смотреть на меня. Затем, пробормотав что-то типа “вот я дурак”, потянулся за мантией. Проследив за созданным им Патронусом, пронесшимся сквозь стену, он вернулся на кровать.

– Спасибо, что обо всем помнишь, - тихо сказал он, заключая меня объятия.

– Если бы обо всем, - вздохнула я, положив голову ему на плечо. А многое мне бы хотелось просто забыть.

– Ведь Гарри тебе совсем не чужой, можно сказать, самый родной…

– Что?

Я ощущала странную безмятежность, такую, что все вокруг сейчас казалось второстепенным, что ли. Не было того хаоса, что окружал меня последние четыре месяца, а существовала спокойная темнота гостиничного номера, в которой были только я и Сириус.

– Если все правда, то вы с Гарри приходитесь друг другу родственниками.

– Прости, что?!

С неохотой открыв глаза, я выпрямилась.

– Если ты действительно сестра Лили, то Гарри твой племянник, - сказал серьезно Сириус.

– Ты опять?
– Я уже не знала, сердиться мне или смеяться.

Гарри - мой племянник?! Так как Гарри был куда как реален, чем погибшая сестра Лили и сама Лили, то это заявление казалось более чем невероятным.

– Любимая, я просто хочу разобраться.

При слове “любимая” мое сердце екнуло. И я готова была лишь ради него простить Сириусу его упорство в отношении моего мнимого родства с Лили Поттер.

– А я не очень. Во-первых, как я могу быть тетей Гарри, если старше его всего на шесть лет?

Сириус хотел ответить, но я не дала ему возможности это сделать.

– И, во-вторых, самое главное: у меня есть моя родная семья. Родная, я подчеркиваю! Или ты хочешь сказать, что мои родители вовсе не мои, а я - приемная?

Я выжидающе уставилась на него. Сириус молчал, не отводя взгляда.

– Поговорим об этом завтра, - произнес он по истечении целой минуты.
– Вернее, уже сегодня.

– Вот, - пробормотала я.

Нет ответа на этот вопрос. И не может быть. Потому что я без всякой тени сомнения могу сказать, что мои родители самые настоящие, родные. Я помню их всю свою жизнь. Я похожа на них, правда, не так сильно, ведь я рыжая и светлокожая, хотя в семье больше нет рыжеволосых. Но одним из первых сознательных вопросов, которые я задала маме, был: почему я одна такая? И не могла не задать: мои волосы, как маяк, притягивали ко мне неуемное внимание окружающих людей, которое причиняло массу неудобств. Так вот, мама сказала, что этот цвет волос проявляется в нашей семье через поколение. Мне пришлось поверить, так как к тому времени из старшего поколения осталась единственная бабушка, да и она не была рыжей.

Верю и сейчас. Неужели родители стали бы мне врать, скрывать что-то? Ради чего? Поэтому у меня не было повода подозревать их в чем-то. Тем более что все происходило с точностью до наоборот: забота иногда переходила всякие границы. Конечно, это может как-то насторожить, но к чему мне придраться? К тому, что мама закатила грандиозный скандал, когда я в шестнадцать лет перекрасилась в жгучую брюнетку? Или к тому, что родители пытались оградить меня от “тлетворного” влияния моей подружки, хотя ее и правда иногда заносило на поворотах? Мои мама и папа очень хорошие люди, и я их безмерно люблю, несмотря ни на что.

А что касается того, что Сириус с таким упорством старается разглядеть во мне погибшую(!) сестру Лили Поттер, может, она в его жизни что-то значила? Нет, вряд ли… Она была, я помню Ремус говорил, младше их, Лили и Мародеров, на тринадцать или четырнадцать лет. А когда произошли все те трагические события, этой девочке было всего семь-восемь лет. Кстати, Сириус вообще видел ее?

Я посмотрела на него. Он лежал на спине, а я пристроилась сбоку. Прижавшись щекой к его плечу, слышала его дыхание, ровное и, кажется, не сонное. Спросить или не надо? Он может подумать, что я заинтересовалась этой неизвестной мне девочкой, и это подтолкнет его к расследованию с новой силой. А я только хочу выяснить, почему он это делает?

– Сириус, ты спишь?

– Нет.

– Можешь ответить мне на один вопрос, не спрашивая ни о чем?

– Попробую, но ничего не обещаю.

Он что, серьезно?

Я незаметно вздохнула.

– Скажи, ты когда-нибудь видел ее?.. Ну, в смысле, сестру… э-э… Лили?

Сириус пошевелился, поворачиваясь.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто ответь.

Не надо было спрашивать, вон какое удивление вызвала своим внезапным вопросом. Но мне было жутко любопытно.

– Да, я видел… ее, - подумав, сказал он.
– Несколько раз.

– Можешь не продолжать. Спасибо.

И что мне это дало? Только сильнее разожглось любопытство. Как выглядела та девчонка, личность которой все пытается наложить на меня Сириус?

Он повернулся на бок, глядя на меня.

– Я не собираюсь объяснять, зачем мне… - начала я.

– Ну и не надо, - легко согласился он.
– Я просто хочу сказать тебе, как ты мне дорога.

– Ты мне тоже…

Его признание ввело меня в небольшую растерянность. И в волнение.

– Я люблю тебя.