Victory значит победа

– Почему?
– удивился он.
– У тебя же есть мантия-невидимка, что тут сложного? Накинула на себя, и вперед.

– Ну да… Тогда ты тоже без проблем можешь взять мантию и понаблюдать за Джеймсом и Лили.

Он вздохнул, тяжко так.

– Не могу. Получится, что я за ними подглядываю.

– А мне тогда что предлагаешь?
– усмехнулась я.
– То же самое. А без мантии за ними долго я не понаблюдаю.
– Вздохнув, наклонилась к коленям и потерла лицо.
– Мне кажется, Лили меня не слишком жалует.

– С чего ты взяла?
– на этот раз им овладело изумление.

– Видишь ли… - Я задрала лицо к потолку, словно найдя там что-то увлекательное.
– Лили подозревает, что…

Нет, зря я снова об этом заговорила. А вдруг Гарри отреагирует точно так же как Сириус?

– Подозревает - что?

– Что у меня к Джеймсу есть какой-то интерес, - в конце концов закончила я.
– Понимаешь, она считает, что я неспроста все время с ним сталкиваюсь.

– Это всего лишь совпадения… - пробормотал Гарри.

– Конечно, совпадения. Однако Лили это все равно не нравится.

– Ты можешь поговорить с ней. Нет, правда…

Да, Лили предложили то же самое. Только, по-моему, она не собирается идти со мной на контакт.

– Ну, как ты себе это представляешь? Привет, Лили, то, что ты напридумывала про меня - абсолютнейшая неправда. Я бы никогда не поступила так с собственной сестрой…

Гарри слегка помрачнел, вероятно, вообразив такую сцену.

Зачем я вообще упомянула при нем про свои тревоги?

– Ладно, Гарри, забудь об этом.

Я коротко взмахнула рукой и встала.

– То есть как это забудь? Мы одна команда. Что касается тебя, то касается и нас. Ты говорила Сириусу?

Он поднялся тоже и вперил в меня обеспокоенный взгляд. Я заколебалась с ответом. Ведь ему-то я преподнесла несколько иную версию. Вздохнула и рассказала Гарри про подслушанный разговор Лили и ее подруг. Под конец его тревога возросла.

– Но тогда тем более нужно все объяснить… Лили! Я не хочу, чтобы мои будущие родители поссорились.

В комнату вошел Сириус.

– Кто поссорился?
– поинтересовался он, закрывая дверь.

– Никто, - поспешил сказать Гарри.
– Пока никто. Но если мы не предпримем меры, то, возможно, это грозит моим… Джеймсу и Лили.

Своих родителей он иногда называл мамой и папой, а иногда по именам. И это понятно, ведь они здесь пока просто Джеймс Поттер и Лили Эванс.

– Это тебя Виктория просветила?
– Сириус этому заявлению явно не обрадовался.

– А, так ты знаешь.

– Гарри, Сириус мне не поверил, - сказала я.
– Он все равно что объявил, что я все выдумала.

– Я сказал, что ты, вероятно, неправильно услышала и поняла слова Лили, - терпеливо поправил он.

– Вот видишь! Значит, по-твоему, я не слишком хорошо понимаю английскую речь, так?
– Фыркнув, я раздраженно откинула волосы за плечи. Гарри в изумлении таращился на нас.

– Эй, вы чего?

– Виктория, мне кажется, ты приняла все близко к сердцу… Я тебе уже объяснил…

– Знаешь, я то же самое могу сказать и о тебе. Ты принял близко к сердцу, когда две недели назад про меня тебе донесла профессор Льюис.

Почему, ну почему я всегда оказываюсь во всем виновата?!

– Послушайте!
– не выдержав, воскликнул Гарри.
– Не хватало только, чтобы вы тоже поругались!

– Никто не ругается, Гарри, - успокоил его Сириус.
– Виктория скоро поймет, что погорячилась, и…

Я возмущенно сверкнула глазами, развернулась к двери и на всех парах вылетела из комнаты. Едва не сшибла с ног попавшуюся на пути Паркинсон, которая в последний момент успела отскочить в сторону.

– Новак, ты бешеная!

Пыхтя от негодования из-за нежелания Сириуса встать на мою сторону, я неслась по коридорам и сворачивала на лестницы, когда передо мной представали они. Выдохшись, я остановилась. Огляделась. Кажется, это был шестой этаж. Вот класс, где мы занимались изучением Рун.

Нет, я точно бешеная, в первый и последний раз соглашусь с Паркинсон… Что на меня нашло, зачем я убежала?

Потом вспомнила слова Сириуса “Мне кажется, ты приняла все близко к сердцу. Я тебе уже объяснил…” и вновь ощутила обиду. Ясно, что он так защищает своего лучшего друга Джеймса, а мне-то что делать? Ждать, когда меня возненавидит собственная сестра?

Я медленно пошла по коридору, не горя желанием возвращаться в спальню, снова разбираться кто прав, кто виноват меня не вдохновляло. Успокоюсь, приведу мысли в порядок, тогда спущусь обратно.

Пройдя полметра, вдруг услышала голоса. Если честно, встречаться с кем бы то ни было мне тоже не хотелось, а голоса быстро приближались, и я поспешно сунула руку в карман. Нащупала мантию-невидимку, но, кажется, не успевала ее накинуть. Впереди виднелась приоткрытая дверь, она словно приглашала войти внутрь, что я торопливо и сделала.

В помещении было сумрачно и пыльно, судя по тому, как у меня в носу тотчас запершило. Я затаилась возле двери, как оказалось, напрасно, потому что обладатели голосов приблизились к комнате, но не миновали ее.

– Стой! Иди сюда!
– произнесли негромко.

Шаги затихли непосредственно за дверью.

– Ты уверен, что ни одна душа не знает, куда ты направился?

Голос принадлежал, вероятно, старшекурснику, который привык командовать.

– Ни одна, клянусь, - ответил другой голос, который прямо-таки ударил по нервам. Это был Петтигрю.

Ладони непроизвольно сжались.

– Гойл, поосторожнее с ним.
– Послышалась какая-то возня.
– Так, заходите сюда.

Я попятилась, когда дверь распахнулась впустив в полутемное помещение немного света от горевшего в коридоре факела. В непонятном испуге, натыкаясь на что-то спиной, я двигалась наугад, пока не уперлась в стену. Теперь было поздно убираться отсюда с видом, что я очутилась здесь абсолютно случайно.

В комнату вошли несколько человек, и все старшекурсники. Я присела возле стены, скрывшись за невысоким столом. Все-таки это был класс, но без окон.