Вид из окна

— И он вполне может снимать квартиру, — предположил Словцов.

Пашка, зевая, добавил свою экстрасенсорную информацию:

— Кто вам сказал, что они будут вас ждать?

— Они? — хором спросили остальные.

— Ну да, во всяком случае, их никак не меньше двух. Плюс те, кого они наняли.

— Щас объявлю общую тревогу, — схватился Хромов за мобильник, — братва на стратегических бомбардировщиках сюда прилетит.

— Зачем сюда? — удивился Паша, под сурдинку наливая себе новую дозу. — Надо как раз в сторону НАТО лететь. А это чревато третьей мировой войной.

— Какая третья? — поморщился Словцов. — У нас ещё первая не закончилась. Давайте не будем суетиться.

— Всё, надо спать! — принял за всех решение Егорыч.

— Да у тебя здесь всего две кушетки, — заметил Хромов.

— Есть ещё надувной матрас… Большой…

— Оставаться здесь небезопасно, — из каких-то своих соображений заявил Пашка, — но мне здесь нравится, — он с явным вожделением посмотрел на бутылки со спиртным.

— Павел, ты это, ты всё-таки разъясни товарищам — чего ты замутить хочешь?

— Утром, — согласился Павел, который вдруг почувствовал нешуточную усталость.

— Ага, утром, — передразнил Юрий Максимович, — мне знаешь сколько выпить надо, чтобы уснуть?

— Ну, тогда не будем рассусоливать, — поторопил Егорыч, наливая в рюмки коньяк.

— Да, не следует… — поддержал Паша.

6

Утро, возможно, и было мудрее, но явно не тянуло на доброе. К стуку в головах добавился назойливый стук в дверь. Явно кулаком. Словцов согнулся, сев на надувном матрасе, и осмотрелся. Рядом поднялся Егорыч. Московские гости еле подавали признаки жизни на спальных местах первого класса. Хромов пробурчал что-то, не открывая глаз, посылая всех и вся намного дальше общепринятого. Во всяком случае букв там было значительно больше трёх, а место было указано с художественно описанной точностью.

Павел отхлебнул минералки из пластиковой бутылки и передал её Егорычу с вопросительным взглядом: кому открывать? Егорыч выпил остатки и, кряхтя, побрел в прихожую, продолжая начатую Хромовым тираду.

— Ну кто ж такой настырный? — задавал он вопрос замку, который не открылся с первого раза.

На пороге стояли два милиционера: старлей и сержант.

— Есть хозяин? — спросил старлей.

— Я, — признался Егорыч.

— Храните на чердаке свои вещи?

— Нет, туда соседи старый хлам складывают. А я здесь живу не так уж часто, больше на буровых.

— У вас кто-нибудь жил в последние дни из ваших знакомых?

— Я жил, — подал вдруг голос Пашка.

Словцов и проснувшийся Хромов посмотрели на него с удивлением, на что он моргнул обоими подпухшими глазами: мол, так надо.

— А ваши вещи на чердаке есть? — спросил старлей, без разрешения войдя в комнату.

— Э-э-э… — будто вспоминая, потянул Пашка, — бутылки с записками.

— С записками?

— Ну да.

— С какими записками? — прищурился милиционер.

— Ну… стихи там разные. Блок, Шекспир, Заболоцкий… Слыхали о таких? Читать-то, конечно, не читали, но, полагаю, слышали.

— Читал, на чердаке, — ухмыльнулся старлей. — И к чему вам это?

— Хобби… Нравится мне так. А что, запрещено?

— Нет… А ещё ваши вещи там есть?

— Если я скажу, что нет, вы поверите? — Пашка уже подошёл к столу, плеснув себе в рюмку остатки коньяка и стремительно выпил.

— Злоупотребляете? — спросил сержант, который всё это время молчал.

— Добро употребляю, — ответил, отдышавшись, Пашка.

— А в чём дело-то? — включился Хромов.

— Вы — кто? — вопросом на вопрос ответил старлей. — Документы давайте посмотрим.

— У вас что — ордер? — спросил Егорыч.

— Хуже, документы давайте. И без резких движений, — предупредил сержант.

— Твою мать… — выругался Егорыч, доставая паспорт из куртки, которая висела в прихожей.

Вслед за ним паспорта стали извлекать остальные.

— Они вам кто? — спросил сталей Егорыча, изучая документы.

— Друзья.

— Где трудитесь, Павел Сергеевич? — спросил Словцова старлей.

— Советник президента «Траст-Холдинга», — спокойно ответил Словцов.

— А регистрация?

— Документы оформляют…

— Вы? Из Москвы? — глянул исподлобья на сурового Хромова милиционер.

— Из неё… Тема какая, лепи давай, чё тянуть?

— Когда прибыли?

— Вчера.

— Билет есть?

— Есть.

— Да вы успокойтесь, Юрий Максимович, никто же вам руки не заламывает.

— Ага, у кого свои лишние — пусть попробует.

Старлей оставил его наглость без внимания и перешёл к Пашке.

— Павел Леонидович. Ага. И давно здесь живёте? Работаете?

— Инвалид умственного труда, живу несколько дней, работать мне вредно, — отрапортовал Пашка.

— Бутылки, значит, ваши?

— М-да, я вот очень люблю полные, — Пашка скрутил с очередной пробку, вновь себе наливая, — а пустые ненавижу, потому заполняю их духовным опытом человечества.

— А как насчёт снайперских винтовок? — осторожно спросил старлей.

— Никак. У меня на службе был другой профиль. Нейролептонное оружие. Знакомо вам?

— Так или иначе, вам придётся проехать с нами. И остальным тоже, до выяснения.

Егорыч тут же стал дозваниваться до кого-то по сотовому. Пашка же скептически посмотрел на милиционеров и снова себе налил.