Видели ночь

– Типа того, - ответила она.
– Лучше чем на улице. С Джоули можно ладить, если узнать его поближе.

– И кормить.

Я подумал, что обижу ее, но ошибся.

– Я его антистресс, - сказала она гордо. Теперь я понял, что ей не может быть больше восемнадцати. И для наркоманки у нее здорово блестели волосы.

– В смысле?

– Иногда он депрессует и не хочет выходить из дому. Просто не может себя заставить. Тогда я помогаю ему не умереть от голода. И снимаю стресс простейшими методами.

– А с Ноа ты тоже спишь?

Аргенти посмотрела на меня, как на идиота.

– Нет, конечно. Я вообще не представляю, чем живет Ноа. Даже Джоули не знает - куда уж мне. Знаешь ли, Ноа презирает нас. Таких, как я. Он вообще не от мира сего - и вампирам чужой, и людям. Ну, конечно, людям немного больше.

– Она хихикнула, облизывая ложку.
– К тому же он немножко ханжа. Кстати, дома он?

– Его вызвала Перл, - сказал я как можно небрежнее, будто в курсе всех чикагских дел уже давно. Аргенти прерывисто вздохнула.

– Ясно… Наверное, есть работа.

– Делать что? Вообще-то я из Нью-Йорка, и еще плохо ориентируюсь во всем, что слышу.

Зря я старался. Она и не собиралась ловить меня на словах. Находка для шпиона.

– А Джоули тебе не рассказал? Ноа - один из убийц Перл. Если точно, ее любимый убийца.

Я изобразил изумление, хотя, по правде говоря, не был так уж удивлен. Теперь картинка становилась цельной. В это время Аргенти ткнула мне ложку, и пришлось съесть содержимое. Довольно вкусно вышло - из серии “хочешь похудеть - спроси меня как”.

– Что ты подразумеваешь по словом “ханжа”?
– спросил я. Глаза ее азартно заблестели - такое впечатление, что ей преимущественно приходится слушать, и она соскучилась по праздной болтовне. Она вообще способна хранить тайны? Если нет, то почему так много знает? Может, это кто-то другой не способен хранить тайны? А может, это просто не тайны. В таком случае, я зря позволил Джоули вытряхнуть из меня душу.

– Ну, я в колледжах не училась, но что-то типа лицемера. Из тех, кто морщится при виде постельных сцен, а под кроватью хранит the best of hard porno.

– Неужели?

– Конечно, все не такое белое и черное. Суди сам: Ноа не убивает людей, и не убивал даже вне Чикаго. Только при самозащите. Это его принцип. Но до встречи с Джоули он шесть лет, с двадцати одного года, был палачом мафии. Пришил чертову уйму народу.

Стоп, еще факт. Я-то был уверен, что Джоули - детеныш Ноа. Век живи - век учись.

– Ты не права. Будучи человеком, он убивал людей. Став не-мертвым, он убивает вампиров. Какая-то последовательность в этом есть.

Аргенти пожала плечами:

– Я не говорю, что нет. Я просто не улавливаю сути. Знаю только, что оружие - его стихия, он, кажется, и родился с пушкой. А Джоули вот больше любит колюще-режущие.

Она встала, даже не потрудившись запахнуть халат.

– Идем со мной.

Я пошел. Уже привыкаю, что меня таскают по этому дому, как болонку на поводке.

Ванна оказалась джакузи. Когда вода набралась, Аргенти потрогала ее ногой и вылила туда почти половину из какой-то бутылки. Через секунду вода забурлила, как Северный Ледовитый. Любительница пены.

Еще она достала фужеры для мартини и бутылку из бара.

– Мне разрешают всем этим пользоваться, - объяснила она.
– Не знаю, чье это, но когда я пришла, все было покрыто толстенным слоем пыли. Забирайся и продолжим разговор.

Оказывается, в удачной компании в ванной можно провести весь день. У Аргенти совсем не было комплексов, а у меня был повод попрощаться с последними. Мы влезли в ванну, и она сразу же обласкала меня с ног до головы. Секс был ее стихией - одной из стихий - и она отдалась своему увлечению на добрых пару часов. Я не возражал. Потом мы еще час смеялись, как сумасшедшие, бросаясь пеной, пока не обессилели и не расплылись по разные стороны, блаженно жмурясь в теплой воде. Аргенти балансировала, стараясь удержать на голове фужер с мартини. У нее получалось.

– Как ты познакомилась с Джоули?
– спросил я.

– Очень романтично. Я хотела стать актрисой, и забрела не куда попало, а прямиком на “Inferno”. Удача, что меня хоть в обслугу пустили. Это ведь одна из самых влиятельных киностудий в стране. А знаешь, кто ее хозяин?

– Данте?

Полезно иметь филологическое образование.

– Точно. Поэтому вампиров там больше чем людей. Так я к ним привыкла. И даже раз видела Перл.

– И как она?
– не удержался я от того, чтобы сравнить показания.

– Она филиппинка, и что-то вроде того. Бизнес-вумен с мордашкой Бьорк. Впечатление, если честно, жутковатое - вроде с виду обычная серьезная девчонка, а кто-то внутри тебя знает больше и тянет упасть ниц.

– А что ты слышала про Данте?

– Летучий Голландец. Все знают, что он есть, но мало кто видел. То есть, видели-то многие, но не подозревали, что его. Если бы очевидцы составляли фоторобот Данте, то довели бы следственную группу до истерики.

Я засмеялся.

– Продолжай.

– Так вот. Там я села на иглу, там и впервые встретила Джоули. Он говорил, что я напоминаю ему кого-то… из прошлого. И вот однажды у меня закончились деньги, я с ума сходила в поисках дозы, и Джоули притащил меня домой. Сюда. Но наркотиков не дал, а просто запер дверь. Через час у меня началась ломка.

Она говорила так, будто рассказывала о любопытной статейке в “Космополитен”. То ли выдержка, то ли мазохизм - не поймешь.

– Меня наизнанку выворачивало, я орала, плакала, карабкалась на стены, бегала по всем комнатам в поисках чего-то, чем можно было бы себя убить. Но Джоули запер комнату с зеркалами, а из остальных убрал все опасные предметы. Когда уже не могла ходить, билась головой о кафель - прямо здесь, - она обвела ванную рукой, - кусала себе руки, царапала лицо, рыдала… Тут все стены были измазаны кровью. А Джоули ходил за мной и только смотрел, чтобы я не сделала с собой чего-то по-настоящему непоправимого.

– Например?

Я еле это выговорил - в горле пересохло. Ломки у меня никогда не было, но картина была достаточно красочно изображена.

– Например, глаза не выцарапала.

– А потом?

– Потом?
– Аргенти улыбнулась, словно вспоминала что-то приятное.
– Потом я упала в обморок, и он сделал мне укол. Такого кайфа я никогда не испытывала. Тогда вот это и появилось.

Она безошибочно вытянула из поднятых наверх волос седую прядь.

– Ноа знал об этом?