Видение

— Мне будет достаточно и одного.

— Они патрулируют улицы.

— Черт побери, у меня исчезла дочь!

— Сколько лет вашей дочери, сэр?

— Двадцать шесть. Она была...

— Как давно она исчезла?

— Слушайте, мисс Ньюхарт. Я нахожусь в Сан-Франциско. Я живу в Сан-Франциско, а моя дочь живет в Кингз Пойнте. Я разговаривал с ней по телефону неделю назад. С ней было все в порядке. Но сейчас, когда мне кажется, что с ней что-то случилось, я не могу просто прыгнуть в машину и проехать несколько сотен миль, чтобы просто в этом удостовериться. Она должна была позвонить мне в сочельник, но не позвонила.

— Может, она поехала на вечеринку?

— Я успокаивал себя, что она позвонит сегодня, в течение дня, но она не позвонила. Я пытался сам дозвониться до нее, но у нее телефон не отвечает. Черт возьми, это совсем на нее непохоже! Непохоже на нее забыть о своей семье в Рождество.

— Может, вам попытаться позвонить ее друзьям? Они могут быть в курсе.

— Я не знаком с друзьями Эрики.

— Может, соседям...

— У нее нет соседей. Она...

— У всех есть соседи.

— Она живет в одном из трех домов в Саус-Блаф в конце вымощенной дороги. И она только одна, кто живет там круглый год.

— Знаете что? Я постараюсь сделать все, чтобы ваша дочь позвонила вам сегодня вечером. Почему бы вам не положить сейчас трубку и не подождать? Если она не позвонит сегодня вечером, тогда звоните нам завтра.

— Вы серьезно?

— Да, пока мы больше ничего не можем сделать.

— Что вы имеете в виду?

— Есть порядок в этом полицейском управлении, да, впрочем, и в остальных тоже, что они не ищут взрослых, пропавших менее чем за сорок восемь часов до подачи заявления.

— То есть, вы начнете ее искать только в том случае, если ее нет уже целых двое суток?

— Таков наш порядок.

— Хорошо, а откуда я знаю, что она не пропала на следующий день, после того как позвонила мне, то есть шесть дней назад?

— Вы сказали, она должна была позвонить вам вчера вечером.

— И не позвонила.

— Значит, официально она считается пропавшей со вчерашнего дня.

— О Боже!

— Извините. Такой порядок.

— А если бы моей дочери было лет десять, а не двадцать шесть?

— Это другое. В отношении детей у нас другой порядок. Но ваша дочь уже не ребенок.

— Значит, ваши сотрудники займутся этим вопросом только завтра вечером?

— Верно, сэр. Но, сэр, я уверена, ваша дочь позвонит вам гораздо раньше.

— Мисс Ньюхарт, меня зовут Ральф Ларссон. Я уже говорил вам, но я хочу, чтобы вы запомнили мое имя. Ральф Ларссон. Я адвокат. И очень влиятельный адвокат. И я хочу сказать вам, мисс Ньюхарт, если ваши полицейские не проверят дом моей дочери сегодня, и не просто сегодня, а в течение ближайшего получаса, и если позже обнаружится, что с ней что-то случилось, начиная с этого момента и до завтрашнего вечера, я приеду лично в Кингз Пойнт и найду у вас там хорошего прокурора. И следующие несколько лет моей жизни я посвящу тому, что сделаю невыносимой вашу жизнь и жизнь ваших начальников. Я уничтожу ваше полицейское управление, и я уничтожу вашего шефа вместе с его дерьмовым порядком. И даю слово, мисс Ньюхарт, я уничтожу и вас, я вытяну из вас все, что вы заработали на этой работе, и все, что вы еще надеетесь заработать. И, даже если я не выиграю процесс, вы разоритесь, оплачивая своих адвокатов. Вы хорошо поняли меня?

* * *

Лоу Пастернак был рассержен. Разъярен. Шеф полиции дважды бросил трубку! В третий раз к телефону подошла его жена и сказала, что его нет дома.

— Отставка будет впору его голове, как сомбреро! — прокричал он в трубку.

— Мне кажется, — сказал Макс, — он не будет никого посылать в башню Кимбалла.

Лоу схватил со стола пустой стакан, понесся на кухню, схватил там бутылку виски и налил себе.

Если бы у этого придурка было чуть больше мозгов, он бы прислушался хотя бы наполовину.

— Может, стоит позвонить шерифу? — крикнула Мэри из столовой.

— Вспомни, что сказал Перси Остерман: он не может вмешиваться в дела полиции Кингз Пойнта, пока Патмор не попросит его об этом лично.

— Но если человек убивает людей по всей округе, может, это явится исключением? То, что называют «особым случаем»?

— Если преступник ограбит банк, находящийся в юрисдикции округа, сядет в машину и скроется в городе, имеющем собственную полицию, тогда шериф имеет право преследовать его и арестовать. Это будет «особый случай». А этот — нет.

— Может, Остерман снова убедит Патмора в необходимости сотрудничать с нами? — размышляя, произнес Макс.

— Нет никаких шансов. После вчерашнего — никаких.

Со своим стаканом виски Лоу подошел к столу.

— И что тогда? — спросил Макс.

— Тогда мы попытаемся остановить его сами, — сказала Мэри. — Мы должны поехать на башню.

Лоу в изумлении уставился на нее.

— Ты что, серьезно?

— Это абсолютно исключено, — поддержал его Макс.

— Тогда что ты предлагаешь делать? — спросила Мэри. — Мы не можем просто так сидеть здесь и беседовать о погоде, о последних книгах, о парижской моде, в то время как он убивает!

Лоу узнал свои собственные слова — у него не осталось никаких аргументов.

— Если мы просто будем сидеть здесь, — продолжила она, — он убьет королеву парада. И еще много других людей.

— Дождь может вынудить королеву и всех остальных спрятаться внутрь, уйти с открытой палубы, — сказал Макс, хотя это возражение прозвучало не очень убедительно. — Тогда она не будет целью.

— Но дождя нет.

— Он скоро начнется.

— Ты можешь позволить, чтобы их жизни зависели от этого? — спросила она. — Лоу, мы должны остановить этого человека. У нас не будет другого шанса.

— Я не хочу, чтобы он начал убивать снова, — сказал Макс, — но мы не несем за него ответственности.

— Если не мы, то кто же? — спросила она.

Лоу увидел на ее красивом лице несвойственную ей решимость. В ее больших голубых глазах. Он подумал, что ни он сам, ни Макс не смогут заставить ее изменить решение. Но он боялся за нее. И как ее друг, он подумал, что должен по крайней мере попытаться заставить ее передумать.

— Мэри, мы не справимся с этим человеком.

— Почему? Нас трое против него одного.

— Но он — убийца, — напомнил Макс.

— А мы — нет.

— Вот именно.

— Но, зная, что он уже совершил, — сказала она, — и что бы он сделал с тобой, если бы у него была такая возможность, неужели ты не смог бы пристрелить его, если бы он напал на тебя с оружием в руках?

— Конечно, в порядке самообороны... — начал Макс.

— Это и есть — самооборона.

— Но у этого психопата будет ружье, — вмешался Лоу, — а может быть, и нож. А что у нас? Наши руки?

— В багажнике «мерседеса» лежит пистолет, — сказала Мэри. — У Макса есть на него лицензия.