Видессос осажден

"Это тоже было моим предположением", - сказал Маниакес. "Я надеялся, что твое окажется более вкусным".

"Мне жаль, ваше величество", - сказал Багдасарес. "Я не уверен наверняка, что то, что я здесь говорю, правда, имейте в виду, но все другие толкования кажутся мне менее вероятными, чем то, которое я предложил".

"Они производят на меня такое же впечатление", - сказал Маниакес. "Как я уже сказал, я просто хотел бы, чтобы они этого не делали". Он просиял. "Может быть, волшебное Средство Шарбараза так напугает после того, как мы перейдем Тиб, что он заключит мир на наших условиях. Если он сделает это, нам не придется долго оставаться к западу от реки".

"Это может быть и так", - ответил Багдасарес. "Пытаться с помощью магии узнать, что может сделать Царь Царей, безнадежно, или почти безразлично, поскольку он защищен от такого шпиона, как ты. Но ничто в произнесенном мной заклинании не противоречит тому смыслу, который ты предлагаешь."

Возможно, ничто в заклинании не противоречило ему, но Маниакесу было трудно в это поверить, хотя оно исходило из его собственных уст. Проблема была в том, что, как бы ему ни хотелось считать это вероятным, это шло вразрез со всем, что он знал, или думал, что знает, о характере Шарбараза. Следующий признак гибкости, проявленный макуранским царем Царей, будет первым. Посланник, которого он отправил на переговоры с Маниакесом, был послан не для заключения мира, а для того, чтобы задержать видессиан до тех пор, пока эта армия пехотинцев не сможет обрушиться на них. Что означало…

"Что-то пойдет не так", - сказал Маниакес. "Я понятия не имею, что, я понятия не имею, почему, но что-то пойдет не так".

Он наблюдал за Багдасаресом. Васпураканский маг был придворным уже много лет и явно хотел сказать ему, что в планах вечно победоносной видессианской армии ничего не может пойти наперекосяк. Единственная проблема заключалась в том, что Багдасарес не мог этого сделать. И он, и Маниакес уже видели, как планы шли наперекосяк, видели, что видессианской армии было далеко до победы. Лесть работала намного лучше, когда обе стороны были готовы игнорировать мелкие детали, такие как правда.

"Возможно, все пойдет не совсем так", - сказал Багдасарес.

"Да, возможно, этого не произойдет", - сказал Маниакес. В небезопасном, несовершенном мире иногда это было все, чего вы могли разумно ожидать. Он поднял один палец. "Никто, кроме нас двоих, не должен знать об этом заклинании". Багдасарес кивнул. Маниакес решил, что расскажет Лисии, на которую можно было положиться, что она не проболтается. Но если бы армия не знала, возможно, предсказанное магией каким-то образом не сбылось бы для них.

Маниакес тихо вздохнул. Ему тоже было трудно в это поверить.

Инженеры перекладывали доски и цепи с одной лодки на другую. Часть за частью мост, который они строили, продвигался через Тиб. Ипсилантес взглянул на Маниакеса и заметил: "Все идет очень хорошо".

"Так оно и есть", - ответил Автократор. Он ничего не сказал Ипсиланту о заклинании, за исключением того, что оно показало, что мост можно продвигать, не опасаясь затопления. Слишком поздно до него дошло, что слишком долгое молчание вполне могло заставить главного инженера сделать свои собственные выводы, и что выводы, скорее всего, были правильными. Были ли у Ипсилантеса собственные выводы или нет, он выполнял приказы, которые дал ему Маниакес.

Пехотинцы были выстроены на западном берегу Тиба, чтобы преследовать инженеров и, как предположил Маниакес, противостоять видессианцам, если это преследование потерпит неудачу. Благодаря магии Маниакес знал, что так и будет. Макуранцы, будучи более невежественными, продолжали пытаться доставлять неприятности самим себе.

Они и с этим неплохо справились, ранив нескольких видессианских инженеров, как только конец моста оказался на расстоянии выстрела из лука. Не слишком обеспокоенный, Ипсилантес послал вперед людей с большими, тяжелыми щитами: фактически теми же щитами, которые защищали инженеров по расчистке баррикад в сараях в недавней битве с макуранцами. За этими щитами продолжали работать строители моста. Хирурги ухаживали за ранеными мужчинами, ни один из которых не был ранен настолько серьезно, чтобы нуждаться в жреце-целителе.

Маниакес вспомнил рассказ Абиварда о том, как макуранцы построили мост через реку Дегирд, чтобы они могли пересечь ее и напасть на хамортов в Пардрайанской степи. Макуранская экспедиция потерпела неудачу: действительно, катастрофу, когда Пероз, царь царей, погиб там, на равнинах. Автократор надеялся, что его собственная удача окажется лучше. У него не было возможности узнать, станет ли он одной из маленьких точек света, которые магия Багдасареса показала при пересечении Тиба.

Через некоторое время Ипсилантес также отправил лучников в конец моста, чтобы отстреливаться от макуранцев. Однако у врага на берегу было больше людей, чем главный инженер мог разместить в конце моста. Видя это, он также выслал лодки с лучниками и пару плотов с установленными на них дротикометами. Они выпустили достаточно снарядов по небронированной макуранской пехоте, выпущенных из метателей дротиков за пределами дальности, на которой она могла ответить, чтобы посеять изрядную сумятицу в рядах пехотинцев.

"Вот, давайте сделаем это", - сказал Маниакес, подзывая Ипсилантеса к себе. Главный инженер злобно ухмыльнулся после того, как они закончили говорить вместе.

Эти лодки с лучниками в них начали продвигаться довольно далеко вверх и вниз по Тибу, делая вид, что собираются высадиться. Это заставило макуранцев разбегаться в разные стороны. Пара лодок высадила видессианских лучников, которые оставались на западном берегу Тиба достаточно долго, чтобы дать один-два залпа по макуранцам, затем снова высадились и поплыли обратно по реке.

Тем временем инженеры продолжали расширять лодочный мост, пока он не подошел совсем близко к западному берегу Тиба. Наблюдая за их продвижением, Маниакес сказал Гориосу: "Сейчас я был бы не прочь иметь собственную тяжелую кавалерию в макуранском стиле. Я мог бы послать их в атаку через мост и рассеять эту пехоту вот так. Он щелкнул пальцами.

Гориос сказал: "Я думаю, что имеющихся у нас всадников будет достаточно, чтобы выполнить эту работу".

"Я думаю, ты прав", - сказал Маниакес. Магия Багдасареса прошла долгий путь, убедив его, что его кузен был прав. Сколько пользы принесет в конце концов его правота - это другой вопрос, о котором Маниакес не хотел думать. Иногда действовать было легче, чем думать. Он собрал отряд всадников с дротиками у восточного края моста, готовых выступить, когда придет время.

Это произошло в тот же день: один из инженеров сообщил: "Ваше величество, глубина воды под мостом сейчас всего три или четыре фута".

"Тогда мы собираемся уходить". Маниакес выкрикивал приказы трубачам. Их звуки рогов заставили всадников с грохотом пронестись по мосту навстречу макуранским пехотинцам. Это также привело к тому, что видессианские инженеры и воины бросились с моста в теплые, мутные воды Тиба.

Ему удалось застать врасплох макуранцев и их командира. Лошади шлепнулись в воду, а затем, подгоняемые всадниками, помчались навстречу врагу. Некоторые кавалеристы метали свои дротики в ожидавшую их пехоту, в то время как другие подражали макуранским бойлерам и использовали легкие копья, как если бы это были пики.