Видящий 2
Шрифт:
– И что вам непонятно в диагнозе?
– Все.
– Могу просветить, на самом деле все просто: система из насыщенных алексиумом костей образует источник. В вашем случае алексиум выгорел. Накапливаться обратно он будет от полутора до нескольких десятков лет, причем не сразу. Что служит толчком к началу накопления, что влияет на скорость восстановления - науке пока неизвестно. Отсюда и отсутствие прогнозов.
– Ну да, я же не наука, так что не соврал ни разу.
Внимательно слушавший мини-лекцию Большаков тяжело вздыхает:
– Действительно, доступно объяснил. Готовишься на целителя?
–
– И как ты?
– Восстановился, как видите, - формирую на руке смерчик, подтверждающий мои слова.
На лице мужчины нарисовывается подозрение:
– Хочешь продать чудо-метод?
– Упаси господь, тут наука бессильна, а я всего лишь шестнадцатилетний школьник. Но могу дать совет. Абсолютно бесплатный.
– О, интересно послушать!
– Вы - не первый мой знакомый с подобными проблемами. В отличие от калек, которым никогда не восстановиться, у вас шансы вполне высоки. Но если вы не займетесь делом, причем таким, которое потребует от вас полной отдачи, да еще будет связано с риском, то быстро зачахнете и банально не доживете до возможности излечения.
– Про дело - совет, в общем-то, понятный, но почему именно рисковым?
– А каким еще? На протяжении многих лет ваша жизнь была связана с опасностью, которая приносила вам массу удовольствия. Не отрицайте!
– Ефим Наумович, пытавшийся что-то сказать, замолкает, - Все пилоты - адреналиновые маньяки, были возможности убедиться! На фоне депрессии, которая обязательно вскоре наступит, точнее, уже наступила, лишение еще и этого источника радости вас просто доконает.
– Возможно, в твоих словах есть рациональное зерно...
– На случай, если вас заинтересует подобная работа - вот моя визитка.
– Так совет все-таки небескорыстный?
– ехидничает Большаков, разглядывая врученную картонку.
– Смотрите шире: про то, что я сын Дарьи Дамировны, я не соврал, эта информация легко уточняется у самой целительницы. А где еще у вас появится возможность повлиять на мое мнение в свою пользу? Дмитрий когда еще появится, а я - вот он, и, заметьте, я - младший и любимый сын.
– Это, конечно, аргумент!
– последние доводы пилота позабавили.
– Я не сомневался, что вы правильно оцените мои слова!
– смеемся вместе.
– Подумайте. А пока - до свидания.
– Подумаю. Рад был знакомству.
В вербовке не особо силен, с предыдущими офицерами разговор строился на другом, но крючок заброшен, а клюнет или не клюнет - придется положиться на судьбу и отчаянную надежду этого мужчины на чудо.
Забегая вперед, скажу, что Ефим Наумович пришел к нам через две недели и привел своего пострадавшего товарища. На что он потратил это время, догадаться нетрудно: проверял сказанное мною, а также наводил справки обо мне и о "Кистене", не забывая вытаскивать матушку на свидания. И если о деятельности нашего агентства поверхностную информацию и слухи собрать было нетрудно, то обо мне он осторожно выспрашивал у единственного возможного человека. Наивный! Для мамы, будь я даже матерым преступником, я все равно оставался самым лучшим, так что с этой стороны мне абсолютно ничего не грозило.
Интерлюдия.
– Мам, можешь со мной поговорить?
Всю последнюю неделю дочь вела себя странно. Но любые попытки
вызвать ее на откровенный разговор заканчивались провалом, а парочка - еще и скандалом. Опрос охраны тоже ничего не выявил: никаких необычных встреч и событий, все те же маршруты и занятия. Поэтому робкую попытку дочери самой начать беседу на беспокоящую ее тему, Елизавета Михайловна встретила с радостью:– Конечно, Ангел мой, что тебя беспокоит?
– Мам, а папа нас любит?
– Конечно, малышка, с чего вдруг у тебя возник такой вопрос?
– чертов Павел, что ты опять натворил, что даже у дочери возникли сомнения?
– Мам, ты только не волнуйся... Понимаешь...
– девочка замолкла.
– Что, моя хорошая?
– Помнишь, мы про Задунайских говорили? Что надо, пока есть возможность подружиться с Машей?
– Конечно, помню. Но если у тебя не получается, то вовсе не стоит из-за этого переживать, у вас еще три года впереди.
– Нет, все в порядке, мы подружились. Еще не подружились, конечно, на самом деле, но все к тому идет. Маша - нормальная девочка, с ней легко.
– Тогда что тебя тревожит?
– Маша... Она на обеде всегда за одним и тем же столиком сидела с ребятами постарше...
– Тебя не приняли в их компании?
– Да, нет же, мам, дослушай! Там один мальчик, точнее уже юноша...
Мать, боясь вспугнуть откровение о первой любви, терпеливо молчала, облегченно вздыхая про себя. Всего лишь первые чувства, а она накрутила себе черт знает что!
– Он, понимаешь... Он... Он один в один похож на папу!
Даже гром, раздайся он сейчас в комнате, не произвел бы на женщину большего впечатления, чем эти слова.
– На папу?!.
– Да. На папу и на Мишу.
– Солнце мое, а ты не ошибаешься?
– Мам, я специально папины школьные фотографии нашла. Если не знать - то их не отличить! Мам! У папы что? Есть еще дети?
– и девочка, чья вера в непогрешимость родителей уже неделю, как трещала по швам, горько разревелась.
– Ангелочек мой, ну, что ты! Зачем же сразу плакать! Мало ли, может он из какой-нибудь побочной ветви!
– Мам, ну я же не слепая!
– Дочь, дай маме время все разузнать, ладно? Я же не видела еще этого мальчика. Только папе пока ничего не говори, хорошо?
– Не скажу! Только ты мне расскажи, что узнаешь, я все равно хочу знать! Даже если мне это не понравится!
– Конечно, доченька, расскажу. Как зовут этого юношу?
– Васин Егор. Он из Москвы перевелся сразу в последний класс. Только он всегда с Борисом Черным ходит, а он, говорят, сын Ярцева.
– Разберусь, малышка. Только помни про уговор: папе - ни слова!
Успокоив, как могла, дочь, еще довольно молодая и красивая женщина заметалась по комнате, заламывая в бессилье руки. Очередной байстрюк! Мало ей предыдущих унижений, когда только ленивый в свете не указывал на их семью пальцами, так снова началось! Мерзавец! Кобель!
А если мальчишка - сильный одаренный? Муженек, отсохни его достоинство, только таких и плодил! Слава богу, Миша, наследник, последний год стал выдавать нормальные показатели, а то до этого вообще все было зыбко.
Сколько трудов положили родители, чтоб подделать все тесты, чтоб подсунуть Лизину кандидатуру в Потемкинские невесты! Скольких подкупили деньгами, должностями или шантажом! А через что пришлось пройти самой Елизавете? Лучшей подругой детства, и той пришлось пожертвовать ради цели!