Vigilance

– Как? Ты знаешь, как?

Пульсации усилились. Адвен почувствовал, что теряет связь с реальностью, и сконцентрировался как следует, чтобы не застревать разумом в Тени. Создатель его знает, куда Долг может его утянуть.

– Нет, - спустя некоторое время отозвался дух, выходя из транса. – Не знаю. Я чувствую только его ярость, его желание мести, извращенную жажду справедливости. Он уже извратил себя.

– И… стал демоном? – осторожно предположил Сурана.

– Он извратил себя, - повторил Долг. – Больше мне сказать нечего. Тебе же надлежит вернуться к своему долгу.

– Видишь ли, - эльф не удержался от самодовольной улыбки, - изначально мой долг состоял как раз в том, чтобы поймать того, кто впустил в себя Справедливость.

– В этом я не могу тебе помочь. Или… - Снова транс, на сей раз недолгий. – Нет. Не смогу. Он не может толком проникнуть в Тень, я не вижу его. Просочилась только его извращенная жажда.

– Ладно… и на том спасибо.

– Ты испытываешь мое терпение, Серый Страж.

– Взаимно.

Вернувшись в реальность, Адвен с облегчением обнаружил, что Мерриль по-прежнему не здесь и что подслушать его слова ей не удалось. Хоть какая-то тайна останется при нем.

Осколки элувиана по-прежнему лежали около него – долийка благоразумно решила не выбрасывать оскверненное стекло на общую свалку, а подождать случая и вынести осколки куда-нибудь подальше. Сурана задумчиво взял кусочек стекла в руки, не почувствовав в нем ожидаемой скверны, и рассмотрел его. «Обыкновенное мутное стекло, - подумал он, - а сколько из-за него смертей. Эти Тамлен и Махариэль, конечно, сами идиоты, что вообще полезли к элувиану. Знали бы они, что порешат этим полклана…»

– Брось эту штуку.

Вздрогнув от внезапного возгласа, эльф обернулся. Эллана с омерзением смотрела на разбитый элувиан, как будто он все еще угрожал чьей-то жизни.

– Скверна уже не чувствуется, - заявил Адвен, возвращая осколок в общую кучу. – Мерриль все-таки хорошо потрудилась над ним… ни она, ни зеркало не затронуты порчей.

– И все равно лучше не трогай. Как вспомню, сколько от нее вреда…

Долийке тоже было не по себе от случившегося – значительно больше, чем Суране, ведь ей довелось жить в злосчастном клане. Маг подошел к ней сзади и мягко обнял ее за плечи.

– До сих пор не могу поверить, - тихо проговорила Эллана. – Как будто еще вчера я сидела с ними на одной скамье, спала в одном шатре – а теперь они все мертвы… И Маретари, которая все же была добра ко мне поначалу… И мастер Айлен, пусть он и смотрел на меня косо… И Терат… Знаешь, он так ревновал меня к тебе…

– Что, правда?

«Тьфу ты, зачем я спросил? Она же говорила, что нарочно притворяется влюбленной в меня перед кланом… но чтобы этот паршивый болван тоже испытывал к ней какие-то чувства?..»

– …так ведь?

Спохватившись, Адвен понял, что прослушал ее ответ.

– Извини, - пробормотал он. – Мне тоже все это… не нравится. Столько бед и смертей из-за праздного любопытства…

– Любопытства?

– Да. Мерриль рассказала мне, кто нашел это зеркало и почему она так хотела его восстановить. А теперь она сама поняла, что не стоило и начинать… Кстати, а где она?

– Ушла в таверну к какому-то Варрику.

– А, ну тогда я спокоен, - с облегчением вздохнул Сурана и опустил голову ей на плечо. Долийка ласково прикоснулась к его щеке. «Вот бы это длилось вечно», – мечтательно подумал маг. Но следующий вопрос Элланы убил всю романтику на корню:

– А кого повесили в этой таверне?

– Да… никого, наверное, - пробормотал разочарованный Адвен. – Думаю, название оттого, что тут все напиваются как повешенные.

– Неужели им это помогает?

– Иногда да. Трудно сказать.

Они помолчали. Долийка развернулась к Суране лицом и задумчиво посмотрела ему в глаза.

– Такой неприятный, гнетущий город, - вздохнула она. – Даже шемам, должно быть, непросто здесь жить, что уж говорить о нас. Но с тобой… я чувствую, что мне ничего не грозит.

– Не волнуйся. – Адвен стиснул ее в объятиях – возможно, чуть крепче, чем следовало бы. – Осталось совсем недолго. Кажется, я разгадал тайну киркволльского хаоса.

– Правда?

– Я прочел записи, которые нашел. Та женщина, Петрис… вряд ли она была бы рада это узнать, но она здорово помогла мне. Это был ее дневник.

– И что в итоге? – Глаза Элланы заинтересованно блеснули. – Кто виноват?

– О, там такая захватывающая история, что…

Он немного подался вперед, желая перейти от слов к делу, но сзади неожиданно раздался голос:

– О! А я и не думала, что вы тут.

Эльфы сразу же отошли друг от друга и воззрились на вошедшую в лачугу Мерриль. На щеках Элланы проступил смущенный румянец; взглядом Сураны можно было что-нибудь поджечь. Охотница все же сделала попытку оправдаться:

– Мерриль, мы только…

– О, нет-нет! – Магесса даже улыбнулась – правда, на ее опухшем от слез лице улыбка смотрелась странновато. – Не надо оправдываться. Я… быстро поняла, что вы – не просто друзья.

– Великолепно, - процедил Адвен сквозь зубы. – Мерриль, у тебя дар появляться вовремя и раскрывать чужие тайны.

– Меня больше интересует другое – что вы делаете у меня дома?

Удивленная таким равнодушием к своей личной жизни Эллана смутилась окончательно. Маг же без обиняков заявил:

– Я проверял твой элувиан. Не опаснее ли он стал в разбитом состоянии.

– И как?

– Совершенно безопасен. Хоть на стену в рамочке вешай.

Мерриль пожала плечами:

– Мне, наверное, стоит извиниться за то, что я не застала Варрика на месте и вернулась так рано, не дав вам побыть вдвоем у меня дома?

– Ох… матерь архидемона, нет, конечно, - вздохнул Сурана. – Извини. Просто… у меня были кое-какие подозрения насчет элувиана. Надо было их проверить. А потом…

– Не оправдывайся, леталлин. Не надо. – Магесса со вздохом отвернулась. – Ты в такие моменты становишься очень похож на Терона. – Она помолчала, затем посмотрела на Эллану. – Из какого ты клана, леталлан?

– Лавеллан. То есть раньше была оттуда. Последний год с лишним жила здесь, в клане Сабре.

– И ушла, потому что Хранительница…