Vigilance

Мерриль – хвала Андрасте, не одна, а в сопровождении Хоук и ее друзей – все-таки вернулась в ту пещеру на Расколотой горе, чтобы снова попросить совета у демона. Долийка отметила, что клан на нее смотрит уже не просто с опаской, а почти с ненавистью – и что Хранительницы с ними не было. Маретари проследовала за своей бывшей ученицей в пещеру, где призналась, что добровольно впустила демона в свое тело – чтобы он не мог овладеть Мерриль и обрести подлинную свободу. Долийка отметила, что Хранительница и правда говорит и действует по-другому, нежели раньше – стало быть, демон, пребывая в ее теле, сумел изменить ее изнутри, пусть даже Маретари сопротивлялась ему и сохранила остатки рассудка. Хранительницу – теперь уже демона гордыни – пришлось убить, но это было не единственным потрясением для Мерриль.

Узнав о смерти Хранительницы, преданные ей долийцы дали чужакам бой. Напрасно Хоук и Фенрис просили их остановиться: с тем же успехом можно было стоять на пути разъяренного бронто. Мерриль колдовала с трудом, посох дрожал в ее руках: долийка просто не могла поднять оружие против соклановцев, пусть и тронутых умом. Зато клейменый эльф сражался за троих, буквально озверев, когда ферелденка была тяжело ранена. В итоге долийцы все-таки сдались, но от клана осталось меньше половины, в основном женщины, старики и дети. Почти все охотники и воители, преданные Маретари и так же слепо следовавшие демонической воле, погибли от рук чужаков. Тех, впрочем, это мало интересовало: Фенрис, последними словами обругав Мерриль за то, что та подвергла их – точнее, Хоук – такой опасности, напичкал любимую женщину целебными зельями, и они с Себастьяном понесли ее домой. Сама долийка послушно следовала за ними до тех пор, пока ее не развернули в Нижний город, уже не слушала обращенных к ней фраз и ни на что не обращала внимания. Такого кошмара ей переживать еще не доводилось.

– Столько крови… – бормотала девушка, обхватив себя руками. – Ни в одной битве, ни в одном кошмаре не видела столько крови. Все… Терат, Фенарель, Инерия, мастер Айлен… все погибли… и все из-за меня…

Мерриль кусала губы до крови, и тоненькая алая струйка уже начала ползти к ее подбородку, но никто даже не подумал сказать девушке об этом. У Элланы по щекам текли слезы, но она молчала, только стискивая руку Адвена все сильнее. Сам Сурана, несмотря на все свое равнодушие к долийцам, тоже был в ужасе. Сложно было сказать, кто виноват в произошедшем больше – Хранительница, демон, сама Мерриль или все-таки клан, и при не-одержимой Маретари не очень-то дружный и приветливый. Однако маг понимал, что окажись он в ситуации Мерриль, доведись ему сражаться против тех, кто его взрастил и воспитал, он бы точно сошел с ума. Поэтому Адвен понятия не имел, чем он может утешить долийку. У нее и так уже ничего не осталось.

Все трое сидели и молчали, не зная, что сказать и как облегчить ситуацию. Первой, сглотнув слезы, все-таки заговорила охотница:

– Ир абелас, Мерриль. Я оплакиваю их участь, несмотря ни на что.

– Несмотря ни на что… – эхом отозвалась магесса, даже не задумавшись над этими словами. Вдруг ее лицо исказилось в гневе.

– Это все моя вина! – закричала она, мгновенно преображаясь из разбитой хрупкой девушки в фурию. – Не будь я так слепа, так уверена в том, что дам новое знание своему народу, может, ничего этого и не было бы!

– Не все так просто, Мерриль… - осторожно заметил Адвен, не отвергая ее правоту.

– И это проклятое зеркало! Не будь его в том самом проклятом месте, Терон и Тамлен сейчас были бы живы! О, фенедис ласа*****! Терон…

Магесса вскочила на ноги и выбежала из лачуги. Эльфы сориентировались почти одновременно и бросились вслед за ней в соседний дом, где жила долийка. На пороге их застал врасплох оглушительный звук разбивающегося стекла.

– Мерриль! – инстинктивно выкрикнул Сурана, уже понимая, что она сделала. Затем осторожно зашел в комнату и в очередной раз за последний час вздрогнул.

В массивной оправе элувиана теперь была лишь обратная сторона рамы. Перед ней на полу лежали десятки осколков разного размера. Мерриль стояла на коленях перед разбитым зеркалом, впиваясь коленями и ступнями в кусочки мутного стекла и совершенно не замечая этого.

– Прости меня, Терон, - прошептала она. – Прости, Тамлен. Прости, Хранительница. Простите все.

Адвен молча развернулся и вышел вон.

Комментарий к Тайное становится явным

Концентрация эльфийских слов в этой главе настолько зашкаливает, что непонятно, как у автора еще уши не вытянулись и не заострились.

* Демон-маг - путь, уводящий в сторону (эльф.)

** Моя гордость привела к смерти! (эльф.)

*** Успокойся, подруга. Не плачь. Теперь ты в безопасности (эльф.)

**** Прошу прощения (эльф.)

***** эльфийское ругательство

========== Провожая мертвых ==========

Случившееся с Мерриль несколько выбило Сурану из колеи. Во-первых, теперь за ней нужно было следить еще пристальнее – к счастью, в этом ему помогла Эллана: долийки смогли найти общий язык, а причиной их знакомства с Адвеном магесса пока не интересовалась. Во-вторых, случившееся и впрямь было чудовищно. В памяти эльфа всплыли страшные картины, виденные им в Круге: зачарованные демонами храмовники, одержимые маги, кровь и мертвые тела… Ну и, в-третьих, Сурана был удивлен тем, что случилось со злосчастным зеркалом. Мерриль расколотила его, однако ничего не произошло, никакого энергетического всплеска. Да и сам факт – долийка уничтожила то, ради чего пожертвовала чуть ли не всем. А ведь Долг в Тени в свое время уверял эльфа в том, что она непременно достигнет успеха…

Поручив Мерриль заботам Элланы, Адвен снова вернулся к проклятому элувиану и частично отступил в Тень. Никакого портала, даже ненадежного, теперь не было. Не было ничего. Долг, кстати, тоже не появлялся противу своей привычки, поэтому Суране пришлось поискать его.

– А, вот ты где, - заявил эльф, наконец обнаружив духа.

– Снова ты? А теперь чем ты оправдаешь неисполнение своего долга?

– Обожди с долгом. Ты мне наврал.

– Я? – Монотонный голос духа на миг стал чуть менее монотонным.

– Ты. Ты говорил, что Мерриль, моя соседка, всем пожертвует, чтобы починить свой элувиан. А она давеча его расколотила – сам видишь, никакая дверь теперь не откроется.

– Ах, вот ты о чем. Я тебе не лгал.

– Как же? – удивился Адвен. – Ты сказал, что она восстановит его!

– Я говорил, - назидательно поправил его Долг, - что она всем пожертвует и что этот портал не убьет ее, как убил бы любого другого. Ты на ее месте давно бы погиб. Однако разве я говорил о том, что ей удастся осуществить задуманное? Девушка пожертвовала всем – и увидела, что жертва ее напрасна. Она сама избрала себе долг и сама обрекла себя на муки. Теперь она свободна. Уничтожив портал, она освободила сама себя. И она невредима.

Сурана скрипнул зубами.

– Ты точно дух Долга, а не Красноречия или Хитрых Ответов? – поинтересовался он.

– А ты очень беспокоишься за нее, Страж. И тоже сам себе изобретаешь долг.

На этот раз эльф не стал вестись на провокации.

– Раз уж ты так много обо всех знаешь, может, поможешь мне найти одного духа? Не знаю, правда, как он связан с Тенью, но вдруг…

Задавать вопрос ему не понадобилось – дух привычно покопался в его голове.

– Справедливость, - изрек он с оттенком недовольства. – Он был здесь, а потом исчез. Он в смертном теле, стало быть? Не лучшая участь. Он извратит свое предназначение, как и тот, кто впустил его в себя.

– Уже извратил, - мрачно пробормотал Адвен. – Ну так что? Ты знаешь Мерриль как облупленную, но никогда не видел Справедливость и его хозяина?

Долг помолчал. Похоже, он находился в каком-то трансе. На миг Суране показалось, что атмосфера вокруг них начала резонировать.

– Он хочет выполнить свое предназначение, - наконец произнес дух. – Но он больше не Справедливость. Он – Месть.

– Откуда ты знаешь? – спросил эльф, всерьез заинтригованный такими способностями Долга.

– Я слышу отголоски его присутствия. Он прикасается к Тени каждую ночь. Он – Месть. Он будет мстить.