Вихрь переправ

Это Лука и проделала тут же. Внутри янтаря расцвел медовый огонь, тёплый и чистый, как небесное светило. Он лучился таким нежным светом, будто вобрал в свою твердь все солнечные чары.

– Держи его всегда при себе и никому не давай, – сказала дама, вставая со скамьи. – Отныне это твой амулет. Он тебя не подведёт и выручит из беды.

– Как вас зовут? – отважилась на вопрос девочка, про себя сетуя, что не спросила раньше.

Пролетавшая низко чайка оглушительно прокричала, но Лука всё же расслышала имя.

В стороне, совсем близко раздался девичий голосок, окликавший Луку.

– Твоя подружка? – спросила незнакомка.

– Рада, – ответила Лука, и отвернулась на мгновение в сторону зовущего её голоска.

Когда она повернулась, женщины не было. Она словно испарилась, исчезла, будто её и не было на Красной Круче. Ни шелеста кустов, ни шуршания камешков под ногами. Невозмутимый покой. Лишь светлый янтарь, ещё хранивший тепло её пальцев, доказывал, что незнакомка была.

Рада влетела в молчаливый закуток акаций и, обнаружив подругу, весело защебетала. Лука не слушала её, она растеряно смотрела на пустую скамейку и думала о той, что минутами ранее на ней сидела. Заметив у Луки солнечный камушек, Рада поинтересовалась, что это за камень и откуда он. Крепко стиснув пальцами самоцвет, девочка гордо ответила:

– Это янтарь. Его подарила мне мама.

1. Новая компания

Дьявол Всезрящий, как же это прошло ужасно тяжело! Невыносимо, на последнем выдохе! Перемещение или полёт – чёрт знает, как называть доставку переправщиков – едва не выдавил из них все внутренности. Воронка, подхватившая их тела на Тисовой улице, хоть и унесла от подручных Астрогора, но лишь чудом не расплющила в котлету. Поправочка: в четыре котлеты, прислужникам, конечно же, вреда никакого не случилось.

– Почему ты не предупредил? – задыхаясь и еле дыша, с упрёком выговорил Матфей ворону.

Их всех стошнило – демонов, не прислужников.

Когда стенки ветряной круговерти сомкнулись, невидимые тиски сжали человеческие тела и закружили с неистовой силой. Скорость оказалась запредельной. Перед глазами плыла глухая, ревущая тьма. Уши болели от чудовищного грохота, и если бы кости затрещали и, переломавшись, вышли из тела, никто из ребят этого бы не услышал. И не осознал. Боль адская скручивала тело от пальцев ног до самого темечка. Матфей, как и его спутники, ощущал себя беспомощным. Точь-в-точь – кукла-марионетка, по чьей-то жестокой прихоти болтавшаяся в центрифуге стиральной машины.

Он уже не верил в благополучный исход, когда ворон выпустил его. Птичьи когти отцепились из кожаной куртки, и Матфей повалился на землю. Поблизости, словно спелые яблоки, распластались его друзья.

Желудок, бунтовавший всю нелёгкую дорогу, тут же выполнил самое естественное: освободился от своего содержимого. Эрика вывернуло несколько раз. Юна расплакалась.

– О чём?! Что вы – хлюпики, и вас размажет по стенке? Что вы обгадитесь и перепачкаетесь соплями? – возмутился Гамаюн. – Это я должен был сказать за секунду до того, как волчья пасть вцепится кому-то из вас в глотку?

– Ты прав, – угрюмо, с одышкой признал правоту прислужника всеслух. – Никто не будет запариваться над побочными реакциями, когда жареный петух клюёт в одно место.

Виктор Сухманов с беспокойством ощупывал Лиандра, кот еле дышал, но в сознание не приходил.

– И так всегда? – откашливаясь от последнего приступа, выговорил Эрик Горденов.

Видок у друга был ещё тот: лицо точно окунули в молоко, глаза раскраснелись и увлажнились от непроизвольного слезотечения, из носа к губам прозрачными ручейками бежали сопли. Эрика потрепало сильнее всех, он с трудом стоял на дрожащих ногах.

– Я не знаю, – буркнул Гамаюн. – Я редко катаю демонов из страны в страну. Но вроде, как через две-три переправы тело более-менее адаптируется.

– Что сказал твой прислужник, Маф? – обратился к Матфею Эрик.

– Он говорит, что через две-три таких поездки эффект выжималки должен ослабнуть. Тело вроде бы привыкает.

– Что? – ахнула Юна, её вишнёвые глаза блестели от избытка слёз. – Ещё раз в этом аду? Ну нет, дудки! Это чудо, что мы уцелели в этот раз. Может, птицам подобные поездочки нипочём, но мы не животные. Мы обычные люди и нам опасно путешествовать таким образом.

– Демоны, – поправил её Виктор, – мы демоны.

– Да плевать! Хоть черти! Я больше никуда не полечу с птицами. Будь они хоть премиум класса.

– Ласточка в чём-то права, – слабо добавил Эрик, но тут же был вынужден прокашляться от нового приступа. – Боже, где мой платок?

– А где галки? – спросил Матфей.

– Они выполнили свою часть договора и покинули нас, господин, – промурлыкала Сеера, она тщательно ходила язычком по пыльному ворсу шкурки.

Только теперь компания обратила внимание на место приземления. Это был большой складской комплекс. Безлюдный, понатыканный местами плотно прилипавшими друг к другу металлическими ангарами, да разбросанными в беспорядке грязными мусорными баками. Над коробами хранилищ местами изрядно поработала ржавчина. Кое-где в стенах чернели проплешины. Асфальт под ногами и тот в замарался приличным налётом песка и нанесённой ветром старой и новой листвы.

– Похоже, здесь давненько не ступала нога человека, – озвучил итог осмотра Виктор.

– Ай-да на разведку! – залихватски, с посвистом пискнул Рарог, похоже единственный из всех, кого радовало прибытие. – Пошуршим в этих рухлядях.

– Постой! Мы понятия не имеем, где находимся, – предостерег его Матфей, ухватив за скользкий чёрный хвост.

– Там, куда ты и заказывал, молодой человек, – деловито каркнул ворон. – На земле Тартаррусы. А именно, в провинции Сарпа. На востоке отсюда пролегает столица Кошива. Мы же, если быть досконально точными, были переправлены в Омолон – центральный город провинции Сарпа. На его окраину.

– Ничего себе! И куда же нам идти? – растерялся Матфей и, совсем забыв о хвосте саламандра, сжал его.

– Ай! Господин! Пощади мой хвост! – запищал писклявым голоском Рарог. – Он мне ещё пригодится.

– Извини, приятель. – Юноша бережно опустил ящера на землю. – Я не хотел.

– И почему вы, демоны, всё плохое совершаете с последующим причитанием: я не хотел, либо я не знал? – обижено прошипел Рарог, но вышло это у него забавно свистяще. – Удобная отмазка.

– Ну прости меня, Рарог. – Матфей почувствовал, как смущение вновь наливается на его лице краской. – Я задумался и отвлёкся.

– Отвлёкся он. Увлёкся! Вот! Что и требовалось доказать. – Саламандр назидательно поднял вверх лапку. – Забыть, что у тебя в руках живое существо.

– Рарог, – сконфужено процедил Матфей.

– Да ладно, проехали. – Ящер повернулся к союзнику чёрной в жёлтых пятнах спинкой. – Может, всё-таки обследуем эти сараи?

– Уймись, саламандра, – слово вновь взял Гамаюн. – Сейчас не до этого. Матфей, нужно решать, куда держать путь. Ты сам понимаешь, что здесь нам оставаться не следует.