Вихрь преисподней

– Я искал тебя! – не дожидаясь, пока подросток скажет что-то, выпалил Не-Маркетинг.

– Я так и думал, что вы станете приставать ко мне. Что вам от меня нужно?!.. Я ничего не буду обсуждать с вами. Вы мне никто, вы – не мой родственник, так что я не буду с вами ничего обсуждать. Забудьте про меня навсегда. Я – человек поконченный... С моей жизнью покончено, будущего у меня нет с этой недели. Осталось одно лишь прошлое, но о нем люди очень скоро забудут...

– Что происходит?.. Я только сегодня узнал...

Подросток вскинул глаза:

– Что? О чем вы говорите? – зрачки его были расширены.

– Эта девушка, Эльвира...

Не-Маркетинг осекся: именно в ту секунду, когда он сказал об Эльвире, он отчего-то повернулся в ее сторону и увидел, – она идет к нему. Медленным шагом, упорно глядя на него, она шла к нему через лобби...

Тем временем Иван Бобылев остался совершенно один у стены лобби. Он по-прежнему стоял спиной к сыну. Должно быть, он полагал: повернись к сыну – и уже нельзя будет делать вид, что не замечаешь его. А «заметить» его он почему-то не хотел...

Глядя на Не-Маркетинга подросток вдруг проговорил слова, которые тот в первое мгновение даже отчего-то не понял, хотя они были просты, очень просты и не понять их было невозможно:

– Это моя программа возмужания!.. Так нужно. Так было нужно... Эта ее беременность – это главная часть моей личной программы возмужания... Очень мрачная и тоскливая, но очень необходимая программа. А главное – неизбежная. Я не в силах идти против своих инстинктов, а главное – это бессмысленно. Темные инстинкты, которые во мне сидят, все равно возьмут верх. Они во мне слишком сильны. Не знаю почему, и я даже не могу обвинять дурную наследственность – от всех других членов своей семьи я слишком отличаюсь.

И он добавил затем:

– В этом мире всегда так бывает: да, уходит одна жизнь – моя, светлая и радостная, – но зато ей на смену всегда приходит другая... Новая жизнь!.. Да, новая жизнь! Так нужно! Поймите! Вы поймете меня!.. Все плохо, но так надо и иного пути в жизни нет.

Не-Маркетинг воскликнул:

– Что ты несешь?!

В нескольких шагах от них уже была Эльвира и Не-Маркетинг перехватил тревоженный взгляд, брошенный не нее Лебоком. Только что тот выслушал слова подростка про программу возмужания и новую жизнь с совершенно спокойным и серьезным видом... Уж этого-то с его чемоданчиком неблагополучия нельзя было удивить никакими словами про программу возмужания и темные инстинкты!..

Но вдруг, словно торопясь сказать это прежде, чем к ним подойдет Эльвира, внук фотографа выпалил:

– Он сошел с ума!.. Он именно несет, сам не знает что!..

Глаза внука фотографа округлились.

Уловил Не-Маркетинг в эту секунду и то, что Иван Бобылев как-то очень медленно, точно бы терзаемый сомнениями, поворачивается к ним. Происходило это очень постепенно, как будто показывали кадры замедленной киносъемки.

С шумом выдохнув воздух и тут же вдохнув и вот еще секунда и он скажет что-то – в его взгляде была ненависть – подросток уставился на Лебока... Нет, он впился в него глазами!

– Может, занятия отвлекут его. Я специально запихнул его на корпоративные курсы... Впрочем, что толку! – испуганно пробормотал тот. Странно: он боялся этого мальчишку, взгляд его явно наводил на него страх.

Подросток не сказал ничего. А возле них была уже Эльвира... Она тяжело дышала, – как хищница, которая настигла-таки свою жертву и вот через мгновение с шумом и злобным рыком вонзит в нее свои смертельные клыки.

Иссиня-черные, крашеные густые и длинные волосы Эльвиры навевали ко всему какие-то ассоциации с конским хвостом. Личико ее было еще совершенно детским, глаза злыми и цепкими... От нее пахло потом, больными зубами и губной помадой. Действительно она была похожа на лошадь, которая покрывает, разбрасывая в разные стороны пену, последние метры перед финишем! О, эти скачки! О, скаковые лошади! Конечно они рвутся в поту и неистовстве вперед! На что только они ни способны, когда несутся с топотом к цели! А эта Эльвира еще и была к тому же темной лошадкой – в прямом и переносном смысле... Так подумал Не-Маркетинг. Информаций о ней на данный момент времени имелось чрезвычайно мало и все – сплошь негативные. Трудно было работать – анализировать информации – в такой ситуации: страшно, мало времени, неуютно.

Вид у подростка был чрезвычайно грустный: как агрессивно ни вел он себя, тоска его была заметна.

* * *

Когда Эльвира подошла к ним, Лебок с ужасным негодованием в голосе неожиданно заявил – причем очень громко и на все лобби:

– Эта дрянь не хочет избавляться от ребенка!.. Дрянь! Дрянь!..

Эльвира замерла и как показалось встрепенувшемуся Не-Маркетингу, эти слова оказались для нее полной неожиданностью. Ненавидящим взглядом она поначалу просто уставилась на Лебока, а потом взвизгнула:

– Это мой последний шанс!.. Я не хочу избавляться от ребенка!.. Это мой последний шанс! Шанс иметь детей!.. Там, у нас в городе... Врач...

В лобби были еще люди, – разумеется взвизги Эльвиры они услышали!.. У дальней стены лобби, – Не-Маркетинг видел это краем глаза, – Иван Бобылев все-таки повернулся к нему лицом...

– Мне говорил врач!.. – опять с ужасающей злобой взвизгнула Эльвира. – Я один раз уже избавлялась от ребенка!..

Какая-то ужасная тоска, ужасная подавленность проглянула во всем облике подростка...

– Больше не хочу!.. Скоты! Какие же все скоты!.. – продолжала визжать Эльвира. Действительно у нее на губах появилась пена, как у загнанной лошади.

К ним в этот момент очень неспеша направился Иван Бобылев.

Вдруг подросток шагнул к Лебоку и вид у него был такой, будто в следующую секунду он набросится на родственника с кулаками... Лебок, почему-то заметно опасавшийся мальчишку, весь сжался, и Не-Маркетинг обратил внимание, как явное торжество промелькнуло у Эльвиры в глазах.

– Не смейте! Не смейте говорить ей такие слова! – зашипел подросток сдавленно. – Да, она дрянь, ну и что с того?! Я понимаю, что она дрянь – ну и что же?!.. Разве вы не хуже её во сто крат?!.. Причем все?! Она по крайней мере поддерживает мою программу возмужания, она беременна, наконец! А вы?! Вы что сделали для меня?!.. Поделился хоть кто-нибудь из вас хоть какой-нибудь информацией, которая мне так необходима?!.. Да ни разу!.. А она так здорово поддержала меня и дала мне всю информацию!.. И пусть она будет хоть трижды дрянь, она – единственный мой близкий человек!..

– О, Эльвира! О, ангел! Как они смеют тебя трогать?! – закричал находившийся уже рядом с ними Иван Бобылев. – Бедная девочка, оставьте ее в покое!.. У нее будет ребенок! Мой ребенок!.. Мы будем все жить дружно и счастливо! Это будет настоящая идиллия!

Учитывая ужасный вид Ивана Бобылева, его невероятную внешность персонажа фильмов ужасов вдвойне было непонятно – искренне говорит он или все же кривляется. Но словно бы не слышал последних слов его подросток... Не-Маркетингу даже показалось, что он слышал, но словно бы оказался избирательно глух к этим словам про «моего» ребенка (то есть ребенка Ивана Бобылева, получается, его, Не-Маркетинга, брата или сестричку).