Вихрь преисподней

– Да, правда!

– Отлично! В первое мгновение, Не-Маркетинг, ваши слезы показались мне проявлением страшной усталости, и желанием пойти на попятную... Это было бы ужасно, потому что вы меня еще можете испугаться, но клиенты нас не испугаются и новую программу просто не примут! Я не поверил, что вы искренне осознали ошибку. Я в первую секунду подумал, что ваша речь – ложь, двойное дно, обман, цинизм. Но потом я подумал: а ведь и вам так же мои действия по претворению в жизнь современных технологий кажутся ларчиком с двойным дном. Вы полагаете, я цинично лгу, когда ссылаюсь на современные технологии. Да, коллеги, всех нас нет-нет, да и посещает мысль о том, что никаких современных технологий нет, и все это только словесная эквилибристика и мишура, призванная прикрыть ложь, непорядочность и беспардонный обман, а? Ну признайтесь!..

Все молчали.

– Нет, Не-Маркетинг, мы не лжецы!.. Мы профессионалы. Современные коммуникативные технологии в некотором роде находятся в стадии становления, тут еще много ошибок, неясностей. Я вам признаюсь в одной ужасной вещи: я сам не до конца понимаю современные технологии. Но они есть, есть! Цинизм и двойное дно, коллеги, при их крайне ловком и виртуозном использовании – это тоже часть современных коммуникативных технологий. Но это уже не цинизм и не двойное дно, а что-то иное, даже затрудняюсь сказать что. Чисто внешне, они может быть и обладают признаками цинизма и двойного дна, но суть у них уже не гадкая и аморальная. Внешнее сходство запутывает, приводит к выплескам эмоций как у Не-Маркетинга. А эмоции, в свою очередь приводят к ошибкам... Так ведь, Не-Маркетинг? Не удивляйтесь, я говорю странные вещи. Мне кажется, сами понятие цинизма и двойного дна в современном мире значительно видоизменяются. Они уже вовсе и не цинизм и не двойное дно, надо именовать их другими словами, но других слов пока не придумано!

– Все это ложь! – хрипло сказал кто-то в этот момент.

Сотрудники повернулись на голос, – на пороге стоял странный человек. Это был Иван Бобылев. Из-за его спины в офис вошел внук фотографа.

– Да-а, что-то у вас здесь слишком много лжи!.. – протянул Иван Бобылев хриплым голосом. – Эта странная ложь бродит у вас даже по коридорам... Только что мы с ним, – он кивнул на Лебока. – Кое-что встретили... Он уверен, что это было потустороннее... Это была ложь, которая бродит среди вас!.. Может быть, ей интересно, о чем вы здесь говорите и она подслушивала?.. Я спугнул ее... Я слышал, что вы говорили сыну... Ловкий, продуманный обман! Вы негодяй! Лжец!..

– Господи, что я наделал?! Зачем я его сюда привел?! – выкрикнул Лебок. – Это отец Не-Маркетинга. Простите меня! Я не хотел! Я думал... Господи, ты слышишь меня?!

– Вы лжете, вы – циник, вы только что сами пропели гимн цинизму!.. – мрачно, хриплым голосом проговорил Иван Бобылев. Он вдруг лязгнул зубами, как тогда, на улице возле винного магазина.

– Не переворачиваете мои слова вверх ногами!

– А у меня тоже – современные технологии! – радостно заявил Иван Бобылев Главе представительства и хрипло расхохотался, обнажая крупные зубы. Он медленно и молча пошел от двери к Главе представительства.

– Я говорил не о цинизме в привычном смысле слова, я сказал, что сам не могу сформулировать словами мысль про особый, современный цинизм. Он – какое-то особенное, патологическое отсутствие простодушия и еще что-то... Что-то неуловимое! Но отсутствие простодушия, хоть и особенное, хоть и патологическое – разве это грех?! Ведь человек не властен над своим простодушием: вот оно есть, а вот что-то произошло, и оно, простодушие, испарилось, улетучилось. А если это происходит постоянно?!

– Мы вас не звали! – воскликнул один из сотрудников представительства и шагнул наперерез Ивану Бобылеву. – Уходите!

– Он – заговорщик! Он вас обманывает!.. – Иван Бобылев остановился.

– Я не заговорщик! Я выполняю указания главной конторы! – закричал Глава представительства. Кажется, у него началась истерика.

– А-а, ну тогда вы просто – марионетка!.. Одна марионетка дает указания другим!.. Раз решаете не вы, о чем здесь совещаетесь?!.. Вопрос – кто решает?.. Уж не то ли чучело, что бегает по коридору... Пойдем, Гвоздик! – повернулся он к Не-Маркетингу. – Что у тебя с ними общего!.. Не хочу, чтобы ты здесь оставался. Ты – добрый, простодушный парень... Ты уже будучи взрослым мужиком читал «Приключения Гвоздика»...

– Папа!..

– Что «папа»?.. Помнишь, как мы играли в события этой книги и ты был Гвоздиком? Сколько прекрасной наивности было в той книге!.. Я помню твои светлые детские глазки!.. Пойдем, здесь явно заговор! Надо сматываться... Лучше сидеть без денег, чем попасть в переплет!..

– В чем суть заговора? Вы, обвинитель! – выкрикнул Глава.

– Не знаю и знать не хочу!.. Мне то что... Я не прокурор!.. Я только не хочу, чтобы мой сын во всем этом участвовал. А так, какая мне разница, кто и зачем дергает вас за ниточки?!..

– Я знаю, кто! – весело проговорил один из сотрудников представительства, надеясь таким образом прекратить разговор.

– Кто? – поддержал его веселым голосом другой.

Всем было неловко, а тем, кто хорошо относился к Не-Маркетингу, жалко его... Сцене с отцом лучше бы не случаться! Все с неприязнью посматривали на Лебока.

– Я знаю, кто дергает за нитки! – продолжал сотрудник. – Инопланетяне! Конечно, это они: прилетают на летающих тарелках и дергают за ниточки... – и шутивший забавно задергался, словно ведомая неопытным кукловодом марионетка.

Сотрудники представительства громко рассмеялись, засмеялся и Глава представительства. Напряжение спало... В этот момент Глава повернулся к Лебоку, стоявшему чуть в стороне и застыл...

В ту же секунду едва родившийся смех умер.

Лебок успел отвернуться от Главы представительства и вообще от всех и смотрел куда-то в пустой угол, где не было ничего, кроме кадки с декоративной пальмой, но смотрел так, как будто смотрел на кого-то, смотрел в глаза кому-то, при том, что в углу никого не было.

Лицо внука фотографа ужасно изменилось, оно осунулось и стало невероятно злым – не лицо, а ужасная маска. Он начал говорить:

– Мадам С., какую ужасную тоску наводит на меня все, что с тобой связано! Что?!..

Внук фотографа замолчал и напряженно наморщил лоб, как будто слушая что-то...

– Твои дела и мысли слишком петлисты, слишком витиеваты, чтобы кто-нибудь из сотрудников представительства мог их знать!..

Возникла пауза.

– Почему?! – вдруг сказал он. По интонации было ясно, что он повторяет вопрос своей загадочной собеседницы.

– А то ты не знаешь! Да ты же сама нарочно набрала таких сотрудников, чтобы они не смогли ничего понять. Ты же называла их безмозглыми свиньями.

Опять воцарилась тишина. Всем было жутко.

– Неразвитый мозг дебилов почти у всех, – скороговоркой произнес Лебок. – Тупые безмозглые свиньи! Нарочно набрала таких! Не любишь их. Ты и меня не любишь! Все мы подопытные кролики. Что-то задумала!.. Не-ет, не-ет, я не догадываюсь! – неожиданно в ужасе замахал он руками и вмиг отскочил на несколько шагов назад от своей воображаемой собеседницы.