Викинг. Книга 5. Ход конем. Том 2

***

Если уж меня впечатлили артефакты сокровищницы, то, что тогда говорить про Аббаса, который, лицезрев на расстоянии вытянутой руки Знамя Пророка и прочие святыни ислама, тут же рухнул на колени и принялся молиться. Да, с этим нужно что-то срочно делать, ещё раз удостоверился я, приказал удвоить караул и проследовал за Сулейман-пашой в Тронный зал.

В Тронном зале нас встретил не менее вычурный трон, чем тот, который пылился в сокровищнице. Полностью отделанный золотыми пластинами, широченный, словно диван, предмет мебели, оказался подарком правителя Египта султану Мураду Третьему и весил, по утверждению визиря, полтысячи фунтов (почти четверть тонны). Вещица, конечно, понтовитая, но на мой неискушённый взгляд никакой художественной ценности, даже по сравнению с троном в сокровищнице, не имеет. Деревянная лавка покрытая золотом, всегда останется лавкой, сколько бы золота на неё не навесили, зато теперь я знаю из чего будут изготовлены новенькие кресты для Святой Софии и других храмов, которым вскорости будет возвращен их первоначальный вид и предназначение.

Приказав накрыть трон покрывалом, чтобы не отвлекал своим блеском, я отправил визиря с пацаном, который вел себя вполне адекватно ситуации, под охраной в покои султана и дождался когда по центру зала установят большой стол. Разложив на нем план города, принесенный с корабля Аббасом, я оценил масштаб содеянного за сегодня и принялся думать о дне завтрашнем, делая на нем необходимые пометки. Ведь так далеко наши предыдущие детальные планы, по вполне понятным причинам, не простирались.

Глава 3

– Ну что ж господа, благодарю всех за прекрасную работу. По моему немалому опыту, такие сложные планы редко когда удается реализовать без срыва хотя бы на одном участке, но нас эта беда миновала и в этом несомненно заслуга всей армии, от старших командиров до последнего пехотинца и матроса. Этого я не забуду! – начал я совещание, окинув взглядом собравшихся в Тронном зале командиров.

Сегодня я собрал гораздо больше людей, чем в своей каюте на «Троице» двадцать дней тому назад. Кроме прежнего состава, здесь находились командиры и регулярных пехотных полков и сводных флотских подразделений и даже командир наемников сицилиец Сальваторе Гильяно. Младшим командирам места непосредственно у стола с планом, конечно, не досталось, они находились рядом в готовности получить персональную задачу или ответить на вопрос о вверенных им войсках, но и это было не самым важным. Самым важным я считал приобщение к общему делу или, как говорят психологи, заражение общей идеей, моей целеустремленностью, уверенностью в победе и подходом к работе. Ведь взять столицу Османской империи, это даже не полдела. Нужно разобраться, как минимум, с европейскими территориями, а потом всё это сохранить, купировав, как внешние, так и внутренние угрозы, которые несомненно проявятся в огромном количестве. Вот для этого мне и нужны люди, способные действовать самостоятельно, дерзко и инициативно. Флот за время экспедиции уже прошел два этапа расширения, выдвинув на повышение множество способных новых людей, армии же только предстояло это сделать, а значит и собравшихся в зале командиров, практически гарантированно, ждут изменения в служебном положении.

– Завтра утром объявите по войскам, что после удачного завершения второго этапа операции всем будет выплачена премия в размере полугодового жалования. Кроме того, особо отличившихся ждут заслуженные награды и повышения в чинах, а штрафников помилование и возможность присоединиться к нашей победоносной армии. Списки подадите генерал-майору фон Клаузевицу, живому олицетворению моих слов! – завершил я раздачу плюшек и перешел к основной цели совещания, – Теперь за дело. В целом проблем с зачисткой остальной части города я не вижу. Тремя ударами по основным улицам рассекаем группировку турок на части, блокируем и уничтожаем. Основная ударная сила три батальона морпехов и «её величество» картечь. Командор, вы с синьором Гильянообеспечиваете фланги и тыл ударных групп фон Клаузевица, и не забывайте про крыши и балконы. Пехотные полки блокируют районы и обеспечивают коммуникации. Маркиз, вы заканчиваете зачистку Галаты и окрестностей, препятствуя проникновению туда турок с этой стороны бухты, которые завтра полезут из города, как тараканы, застигнутые врасплох на кухне. В качестве единственного серьезного препятствия я рассматриваю только Семибашенный замок, он же крепость Едикуле, и здесь есть над чем подумать. Жду ваших предложений господа!

– Ваше Величество, – взял слово комбриг морпехов, – если смотреть на ситуацию так, как вы учите, то я вижу только два варианта, осадной артиллерии у нас нет, значит вариант со штурмом отметаем сразу. Первый, это ночная атака спецназа, но она требует подготовки и наличия контроля территории вокруг крепости. Поэтому я бы попробовал повторить общую идею, использованную нами при захвате ворот Евгения. В чем наше главное преимущество. Мы точно знаем, что происходит в городе, а вот турки сейчас ситуацией внутри стены Константина не владеют. Представим, что какое-либо турецкое подразделение смогло сегодня отбить наши атаки и сохранить боеспособность. Завтра оно вполне может попробовать пробиться из окружения и найти убежище в крепости. Трофейной формы у нас достаточно, только вот со знанием турецкого языка проблемы, здесь французским не обойдёшься!

Так, так, начала у меня формироваться мысль после слов фон Клаузевица. А у нас ведь не только форма обычных янычар найдется, у нас целый парадный доспех султана вкупе с мечом власти Османа завалялся. Почему бы не случиться такому, что не просто отряд янычар, а сам султан Мустафа Третий с верными нукерами смог сохранить свободу и готов возглавить верные ему войска для противостояния захватчикам. Это может сработать.

– Благодарю Карл, в ваших словах есть рациональное зерно. Детализацией этой идеи я займусь лично, а выполнять задачу будет спецназ под моим командованием. Значит основной замысел общей операции не меняется, но акцент наших атак, – принялся я делать новые пометки на плане, – необходимо сместить в восточную часть города, чтобы турки перебросили туда силы и в районе крепости было посвободнее. Поручаю вам общее руководство завтрашними действиями и дальнейшее планирование. Для поддержки моего диверсионного отряда назначьте одну роту морпехов и пару пехотных батальонов, их командирам я поставлю задачу лично. Жду вас вечером с докладом!

***

Оставив фон Клаузевица заниматься подготовкой операции, я взял с собой Аббаса и снова направился в сокровищницу. Переводчик помог мне облачиться в султанские доспехи, которые оказались немного коротковаты и узковаты в плечах, но за счет высококачественного кольчужного плетения движений почти не сковывали, а длинные наручи компенсировали недостаток длины рукавов. Боевой ценности доспехи сейчас, конечно, не имели, но выглядели действительно круто, а тончайшая золотая сетка скрывала нижнюю часть лица и позволяла без особых ухищрений выдать себя за их бывшего хозяина.

После наступил черед группы Висбю примерять обновки из янычарского гардероба. Ну а здесь вообще проблем не возникло, в казарме на две тысячи рыл был практически безлимитный выбор размеров и фасонов. Париться над вопросом, какой комплект формы будет правильнее одеть, я не стал и сказал продублировать парадный, увиденный нами утром на пристани.

Закончив подготовку группы, я вернулся в Тронный зал, где заслушал доклад фон Клаузевица, поделился с ним деталями диверсии и проинструктировал командиров приданных подразделений, а после отправился в покои султана. День сегодня выдался длинный и напряженный, поэтому я бы с превеликим удовольствием уже завалился дрыхнуть, но мне нужно было еще переговорить с Сулейман-пашой, чтобы уже окончательно понимать его место в дальнейших раскладах.

– Тут у меня интересный вопрос возник, пока я сюда шёл, – уселся я в кресло и принялся наливать себе в чашку чай, организованный Аршином, – ты сам-то где живешь эфенди, семья твоя и как ты собирался бежать из города один?

Присевший по моему знаку на кресло, визирь, после слов о семье, напрягся и сцепил пальцы на солидном животе:

– У меня здесь есть дом Ваше Величество, около мечети малая Айя-София, недалеко отсюда, и поместье на Большом острове, это один из Принцевых островов. Летом семья, жена и пятеро детей, обычно живет в поместье, поэтому я собирался вначале добраться до острова, а потом уже думать, что делать дальше!

– Понятно, вполне приличный план. Да ты не напрягайся эфенди, не будешь дурить, все будет в порядке и у тебя и у твоей семьи, – отхлебнул я горячего, душистого напитка, – кстати, а что это за огромный каменный замок на площади около Голубой мечети? Смотрится, как инородное тело среди местной застройки!

– Вы, наверное, имеете в виду бывший дворец Ибрагим-паши на площади Султанахмет, – на секунду задумавшись, ответил визирь, – у вас острый глаз Ваше Величество, для пятнадцатого века действительно необычное здание, тогда строили по большей части из дерева. Построен дворец при султане Баязиде Втором, но известность приобрел в правление Сулеймана Первого, когда стал свадебным подарком приближенному султана Ибрагим-паше, женившемуся на его сестре Хатидже. К ремонту здания приложил руку сам Ходжа Мимар Синан, наш величайший архитектор, создавший мечети Сулеймание и Селимие. Великий визирь Паргалы Ибрагим-паша позже был казнен за попытку свержения своего повелителя, а дворец возвращен в казну и сменил впоследствии ещё немало хозяев среди высших сановников империи. Сейчас там казармы и тюрьма!

– Отличное место, прямо по моему вкусу, – потер я ладони, – но это дело пока подождёт, а вот с твоим мы должны разобраться сегодня эфенди. У тебя есть, что мне сказать?

– Что я могу сказать Ваше Величество, когда моя жизнь целиком в ваших руках, Я говорю так не потому, что боюсь смерти. Не считаю себя бесстрашным, но трусы великими визирями не становятся. Находясь при дворе повелителя правоверных рискуешь не меньше, чем в армии во время похода. Глупцы же здесь вообще долго не живут. Как вы сказали, долг хорош платежом, и признавая за собой этот долг, могу в качестве оплаты предложить вам только свою службу, в любом, приемлемом для вас, качестве. Прежней жизнь в империи уже не станет, чтобы это понять не нужно быть великим мудрецом. Моего повелителя нет и я имею полное право считать себя свободным от данных ему обязательств. А заслужив доверие такого человека, как вы, достигшего небывалых высот не по праву рождения, а своим умом и доблестью, и не делящего людей на своих и чужих, только по их племени или вероисповеданию, я могу получить второй шанс и обеспечить будущее своей семьи! – тщательно проговаривая слова и вспотев от натуги, выдал свой монолог Сулейман-паша.