Викинги. Ирландская сага

На помощь им прибыло передвижное укрепление, мобильная оборона. Берсерки с разных сторон вцепились в повозку, останавливая ее, да и Харальд принялся тормозить, не выпуская из рук оглоблей.

Торгрим махнул рукой в сторону открытых ворот:

– Туда, тащите повозку туда!

Викинги вновь взялись за борта и развернули телегу в нужном направлении. Люди побежали рядом с нею с обеих сторон, толкая неуклюжее средство передвижения по неровной утоптанной земле. Едва они въехали в ворота, как Торгрим подал команду остановиться, что и было сделано.

– Разворачивайте ее поперек прохода и опрокидывайте! – приказал он, и тяжелая телега тут же встала боком. В неверном свете костров норманны увидели, что ирландцы уже оправились от шока, вновь выстроились в шеренгу и с опаской приближаются к повозке.

А викинги собрались по другую сторону воза, повернувшись спиной к пустым и голым полям вокруг, и с кряхтением и ворчанием навалились на свой борт повозки, отрывая его от земли. Рядом с Торгримом стоял Нордвалл, из плеча которого торчало древко стрелы, но и он толкал изо всех сил, свежий, словно утренняя роса.

«Один, Отец наш небесный, может ли что-либо остановить этих людей?» – подумал Торгрим.

Телега приподнялась, неустойчиво балансируя на двух правых колесах, а потом с грохотом опрокинулась, вывалив весь груз сена прямо в открытый проем ворот. В днище телеги, туда, где раньше лежало сено, тут же со стуком вонзилось несколько стрел, но лучники на стенах не могли теперь попасть в викингов, спрятавшихся за повозкой с обратной стороны. Торгрим осторожно выглянул из-за угла их импровизированного редута. Ирландцы по-прежнему медленно продвигались вперед, сжимая в руках опущенные мечи и щиты. Они наступали с большой осторожностью, ожидая очередного подвоха, но останавливаться не собирались. А еще их было слишком много.

– Сейчас они пойдут в атаку, будьте готовы, – предостерег своих людей Торгрим.

Не успели эти слова сорваться с его губ, как с другой стороны повозки раздался ирландский боевой клич и послышался топот ног множества бегущих к ним воинов. Но в ответ за спинами викингов проревел другой боевой клич. Обернувшись, Торгрим увидел Харальда, бегущего к повозке со стороны костров, горевших снаружи. В руке он сжимал большую толстую ветку, конец которой пылал ярко, словно факел. Судя по всему, он выхватил ее прямо из пламени сторожевого костра у ворот.

Харальд подбежал к краю повозки в тот момент, когда ирландцы устремились к другому. С диким криком юноша вскочил на борт опрокинутой телеги, держа в руке пылающую ветку. Торгрим открыл было рот, чтобы велеть ему слезть или хотя бы пригнуться, но тут Харальд швырнул свой факел в рассыпавшийся стог сена, лежащий между ними и наступающими врагами. Сено занялось с шелестом и грозным гулом, и вскоре огненная стена отделила норманнов от ирландцев. Торгрим видел, как ирландцы пятятся, закрывая лица руками от жара и ослепительного света.

Ночной Волк улыбнулся и покачал головой. За прошедший час мальчик проявил такую изобретательность и инициативу, которых Торгрим в нем даже не подозревал. Жаль, если через несколько минут им всем придется умереть.

Он вновь оглянулся на темные поля у себя за спиной, подсвеченные пламенем сторожевых костров. Проделка Харальда задержит ирландцев на несколько минут, но, как только сено догорит, обитатели Клойна штурмом возьмут их импровизированные оборонительные позиции. И отогнать их больше нечем. Однако он, Торгрим Ночной Волк, не допустит, чтобы другие погибли из-за того, что он плохо продумал свой план. Он останется и попробует задержать ирландцев как можно дольше, чтобы дать своим людям возможность скрыться в ночи. Ночной Волк был уверен, что ирландцы не станут преследовать их, ведь поблизости располагался лагерь викингов. Но он прекрасно понимал, что труднее всего будет уговорить товарищей оставить его.

Приняв решение, Торгрим уже начал было поворачиваться лицом к врагу, наступавшему со стороны крепости, когда вдруг уголком глаза уловил смутное и размытое движение в темноте. Сперва он подумал, что ирландцы окружают их, выйдя наружу через потайную дверь, и что теперь он и его люди оказались меж двух огней. Торгрим прищурился, пытаясь разглядеть что-либо, – пламя костров слепило его. Там точно что-то двигалось, причем в их сторону.

Ночной Волк поудобнее перехватил щит и меч. А потом, уже во второй раз за день, он разглядел массивную фигуру Хескульда Железноголового, со всех ног несущегося им на помощь, а за его спиной катилась вперед темная волна викингов, испускающих дикие вопли и размахивающих оружием.

Глава одиннадцатая

Скамьи готовят,Домой собиратьсяНе время ль невесте?Всякий решит –Сватовство торопил я;Вернуться пора нам! [18] Речи Альвиса [19]

С седла своего коня Конлайд Уи Кенселайг уже видел, как над зеленым холмом, по склону которого он поднимался, встают шпиль церкви, высокая остроконечная крыша главного зала и стены крепости, окружающие Тару. Он привстал на стременах и в который уже раз возрадовался окружающему великолепию. Это был его дом. Его новый дом. А ведь он так толком и не понял, как это случилось.

18

Перевод А. И. Корсуна. (Примеч. пер.)

19

«Старшая Эдда», «Песни о богах». (Примеч. пер.)

По обеим сторонам от него, отставая на полкорпуса и больше, ехали ри туата, которые решили задержаться после свадебной церемонии и последующего пиршества, и было их десятка полтора. Прочие младшие короли, прибывшие на торжества, разъехалась уже на следующий день, вернулись в свои владения, чтобы заняться повседневными делами и хлопотами: надзирать за крестьянами, собирать арендную плату и сокрушать фамильные заговоры против собственной власти. Но люди помоложе, которых связывала с Конлайдом Уи Кенселайгом давняя и долгая дружба, остались. Здесь их ждал слишком уж теплый прием, чтобы они спешили вернуться домой.

Тара радушно распахнула им свои объятия, поражая неслыханной роскошью: лучшие кушанья, дармовая выпивка, прекрасная охота и избыток доступных женщин. Причем всем этим повелевал один из их числа, счастливчик, коему неведомым образом удалось возвыситься настолько, что отныне все эти богатства принадлежали ему.

При этом Конлайд, разумеется, не стал ри руирех, верховным королем. Даже он сам не заблуждался на сей счет. Порядок наследования постоянно менялся. Но, пусть пределы власти Конлайда и оставались весьма неопределенными, он обнаружил, что его влияние уж точно распространяется на кухню, пивной и винный склады, равно как и на конюшни, чего было вполне достаточно как ему самому, так и тем благородным молодым господам, что собрались здесь. По правде говоря, он вовсе не искал ответственности большей, чем право возглавить этих людей, своих бывших товарищей, а теперь в некотором роде подданных, в подвигах на охоте. Мысль о том, чтобы по-настоящему править таким королевством, как Брега, приводила его в ужас.

Тара. Он вновь поднял глаза на стены и крыши, постепенно встававшие вдали за холмом. Невидимый отсюда стражник уже открывал огромные главные ворота, чтобы охотничий отряд мог без остановки въехать в крепость и с внушительным грохотом промчаться по широкой главной улице, ведущей к конюшням. И, когда это случится, возглавлять кавалькаду будет он, Конлайд Уи Кенселайг. Никто не имел права ехать впереди него. Никому в голову даже прийти не могла столь крамольная мысль. И лишь отчаянно скулящие и не знающие покоя гончие могли позволить себе подобную вольность.