Викинги. Потомки Одина и Тора
Шрифт:
Именно таким маршрутом доставлялись товары с севера. Основные пути, по которым шел товарообмен с западом, определены косвенно в "Книге о взятии земли" Стурлы Тордарсона ("Книга Стурлы") и Хаука Эрлендсона ("Книга Хаука").
"Ученые люди утверждают, что от полуострова Стад в Норвегии семь дней пути до мыса Хорн на востоке Исландии. От полуострова Снэфелльснес надо плыть на запад четыре дня, чтобы попасть в Гренландию. Это самый короткий путь. Говорится также, что, если кто будет плыть от Бергена на запад в Хварв в Гренландии, корабль его пройдет примерно в семидесяти милях к югу от Исландии. ("Книга Хаука": с островов Хернар в Норвегии к Хварву в Гренландии надо плыть прямо на запад, при этом южнее останутся Шетландские острова, которые можно увидеть лишь в ясную погоду, потом севернее — Фареры, от которых видны лишь горы, наполовину выступающие из моря, и Исландия. Саму землю нельзя заметить, но можно видеть исландских птиц и китов.) Из Рейкьянеса на юге Исландии пять дней пути ("Книга Хаука": на юг) до Ялдулупа в Ирландии ("Книга
Автор "Повести временных лет" описывает торговые пути русов так:
"…тут был путь из Варяг в Греки и из Греков по Днепру, а в верховьях Днепра — волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское. И по тому морю можно плыть до Рима, а от Рима можно приплыть по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда можно приплыть в Понт море, в которое впадает Днепр река. Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет, и направляется на север, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине — в землю варягов, от варягов до Рима, от Рима же и до племени Хамова…" (64)
Когда Ансгар отправился в Бирку, с ним на корабле плыли торговцы: большая часть их товара досталась пиратам, а у самого святого отобрали сорок книг. Норвежцы снабжали исландцев лесом; исландцы обеспечивали Эйрика Рыжего мясом и зерном, которых не было в Гренландии; гренландцы поставляли цветные ткани широкоскулым обитателям Америки. Из Америки гренландцы и исландцы получали лес и шкуры и сами везли шерсть, тюлений жир, моржовый клык, сало, соколов и белых медведей (если не считать отдельных особей, унесенных в океан на льдинах, белые медведи встречались только в Гренландии) в скандинавские торговые города, откуда эти товары расходились по всей Европе. Через Ирландское море шла оживленная торговля с Уэльсом — рабами, лошадьми, медом, солодом, пшеницей и ирландскими (или привезенными в Ирландию) вином, мехами, шкурами, китовым жиром, маслом и грубыми шерстяными тканями (65). Соглашение между Олавом сыном Трюггви и королем Этельредом (991 г.) призвано было в том числе обеспечить безопасность чужеземных торговых кораблей у английских берегов и английских судов, столкнувшихся с викингами в чужих водах. Подтверждением того, что норвежские и «данские» торговцы (даны здесь собирательное имя) нередко посещали Лондон, могут служить установления XII в., в которых имеется отсылка к обычаям времен правления Кнута и Эдуарда Исповедника (66). Церковь тем временем пыталась, с позиций простого человеколюбия и христианского вероучения, как-то обуздать торговлю рабами. Мы читаем о русах из Киева, покупавших шелка в Византии и рабов и лошадей в Регенсбурге. "Хочу жить в Переяславце, — говорит князь Святослав, — ибо… туда стекаются все блага: из Греческой земли — золото, паволоки, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мед и рабы" (67). Читаем мы и о том, как ал-Тартуши, арабский торговец из Кордовы, в середине X в. посетил Хедебю, откуда полувеком раньше отправился в Трусо англосакс Вульфстан. Ал-Мусади и ал-Макудаси перечисляют товары, привезенные русами в земли Булгар на Волге, чуть ниже впадения в нее Камы: меха: соболь, белка, горностай, черная и белая лиса, куница, бобр; стрелы и мечи, воск и береста, янтарь, мед, козлиные и лошадиные шкуры, ястребы, желуди, земляные орехи, скот и славянские рабы. Кое-кто из русов пришел издалека, с холодного, мрачного севера, совершив трехмесячное путешествие из темной страны, где не бывает солнца, омываемой северным океаном. Ибн-Фадлан так описывает торговцев, увиденных им на Волге в 922 г.:
"Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились на реке Атиль. И я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни хафтанов, но носит какой-либо муж из их числа кису (плащ), которой он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из нее. У каждого из них имеется секира, меч и нож, и он никогда не расстается с тем, о чем мы упомянули. Мечи их плоские, с бороздками, франкские… А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо из железа, или из серебра, или из меди, или золота, в соответствии с денежными средствами ее мужа и с количеством их. И у каждого кольца коробочка (скорлупообразная фибула. — Примеч. А.К.), у которой нож также прикрепленный к груди. На шеях у них несколько рядов монистов из золота и серебра… Самое лучшее из украшений у них (русов) — это зеленые бусы… они нанизывают их как ожерелья для своих жен…
…Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле, а это большая река, и строят на ее берегу большие дома из дерева, и собирается их в одном таком доме десять или двадцать, меньше или больше, и у каждого из них скамья, на которой он сидит, и с ним девушки — восторг для купцов. И вот один из них сочетается со своей девушкой, а товарищ его смотрит на него. Иногда же соединяются многие из них в таком
положении один против других, и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и таким образом застает его сочетающимся с нею, и он не оставляет ее, или же удовлетворит отчасти свою потребность…И как только приезжают их корабли к этой пристани, каждый из них выходит и несет с собою хлеб, мясо, лук, молоко, и набид, пока не подойдет к высокой воткнутой деревяшке, у которой имеется лицо, похожее на лицо человека, а вокруг нее — маленькие изображения, а позади этих изображений стоят высокие деревяшки, воткнутые в землю. Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом говорит ему: "О мой господин, я приехал из отдаленной страны и со мною девушек — столько-то и столько-то голов, и соболей — столько-то и столько-то шкур", пока не сообщит всего, что привез с собою из своих товаров; "и я пришел к тебе с этим даром"; потом он оставляет то, что было с ним, перед этой деревяшкой. "Вот, я желаю, чтобы ты пожаловал мне купца с многочисленными динарами и дирхемами и чтобы он купил у меня, как я пожелаю, и не прекословил бы мне в том, что я скажу" (68).
Однако, говоря о разнообразнейших внешних торговых связях скандинавов — с саамами Финнмарка и греками, с арабами, славянами и германцами, франками и фризами, ирландцами, англосаксами и жителями атлантических островов, — не следует забывать и о торговле между самими скандинавскими странами. Двенадцать зазубренных топоров с еловыми топорищами, найденных неподалеку от Грено в Ютландии, привезены в Данию из Норвегии или Швеции. О шведских железной руде и шлаке в Хедебю мы уже упоминали. И теперь самое время остановиться кратко на истории скандинавских торговых городов.
Эпоха викингов характеризуется возникновением и развитием значительного числа городов и торговых центров. В чужих землях норманнам — будь то захватчики, поселенцы или торговцы — нужны были гавани и базы. Иногда они использовали для этих целей уже существовавшие города, иногда основывали новые, скажем Лимерик на реке Шаннон или Киев на Днепре. О многих из этих городов мы уже имели случай упомянуть, о других речь еще впереди.
К городам, которые скандинавы основывали у себя на родине, предъявлялись два основных требования. Первое состояло в том, чтобы в город могли добраться торговцы, желавшие там торговать; второе — чтобы к нему не могли подойти пираты, желавшие его разграбить. Чем успешней идет торговля, тем больше соблазн для викингов (69). Долгое время юго-западные побережья Норвегии, пролив Эресунн и Балтийское море просто кишели пиратами.
Адам Бременский не устает возмущаться по этому поводу. На Зеландии, пишет он, много золота, награбленного пиратами у южных берегов Норвегии; где-то между Зеландией и Фюном расположено пиратское логово; Фемарн и Рюген — прибежища грабителей, не пропускающих ни одного корабля. Семби, или пруссы, славны тем, что они помогают корабельщикам, если на тех нападают пираты (70); и даже жители Гренландии, зеленые от морской воды (отчего страна и получила это название), нападают на проплывающие мимо суда.
В исландских сагах и "Круге Земном" можно найти десятки историй о викингах, пиратствовавших в Скагерраке, Каттегате и Балтийском море, совершавших набеги на прибрежные, а иногда и удаленные от моря города, и нападавших на торговые корабли в скандинавских водах.
В "Речах Высокого" — кратком своде холодной северной мудрости — землепашцу советуют и в поле держать при себе оружие. Торговцы-корабельщики не нуждались в подобных напоминаниях и видели в каждом встречном судне пиратский корабль, пока не убеждались в обратном. Города защищались по-своему. Торговые центры обычно располагались подальше от моря, в конце узких фьордов (Хедебю и Линдхольм Хёйе), на озерах (Бирка и Сигтуна) или вытекающих из них реках (Алдейгьюборг — Старая Ладога), либо в заливах со множеством островов и мелей, где кораблям волей-неволей приходилось продвигаться медленно и их приближение было заметно издалека (Вискиаутен, Кау-панг и, возможно, Трусо). Кроме того, вокруг городов часто возводились искусственные укрепления — примерами такого рода могут служить северная крепость, наблюдательный пост и полукруглый вал в Хедебю, каменная цитадель и городская стена в Бирке, земляные валы в Гробине.
Рост и развитие городов, особенно тех, где были свои монетные дворы, во многом зависели от внешних факторов, таких, как укрепление верховной власти и социальная стабильность. "На берегах Северного моря и в Прибалтике остались следы давно исчезнувших викингских городов, древних торговых центров севера, располагавшихся на всем долгом пути из устья Рейна, вдоль побережий Ютландии к озеру Меларен. Когда начинаешь рассуждать о торговых связях давних времен, сразу приходят на память эти города, ныне мертвые, но когда-то полные жизни: фризский Дорестад, Хедебю на юге Дании, Линдхольм Хёйе в Лимафьорде, Гробин латышей, Волин северных славян, эстонский Трусо, шведская Бирка и Скирингссаль (Каупанг) южной Норвегии" (71). И здесь приведен далеко не полный перечень. К концу эпохи викингов в Норвегии возникли Трандхейм-Нидарос, Берген и Осло; в Швеции — Скара, Лунд и Сигтуна; а в Дании к тому моменту уже существовали Рибе, Виборг, Орхус, Ольборг, Оденсе и Роскилле — часть из них как торговые или религиозные центры, часть — как королевские резиденции. С другой стороны, Старая Уппсала и Хельгё переживали упадок и Линдхольм Хёйе почти исчез под слоем песка, "передав дела" Ольборгу, располагавшемуся практически там же, в восточной оконечности Лимафьорда.