Викинги

— У меня есть топор, который Рапп выковал для меня,— ответил он.— Он говорит, что мало найдется топоров с таким острым лезвием, как у моего.

Орм и Йива засмеялись, но отец Виллибальд на­хмурился и покачал головой, сказав, что плохо слы­шать такие слова из уст христианского ребенка.

— Я должен вновь сказать тебе, Черноволосый,— сказал он,— то, что ты уже слышал от меня раз пять если не десять. Ты должен поменьше думать об оружии и побольше о том, чтобы выучить молитву «Патер Ностер», которую я так часто объяснял тебе и просилвыучить. Твой брат Харальд знал эту молитву наизусть, когда ему было семь лет, а тебе уже двенад­цать, а ты не знаешь.

— Харальд может помолиться за нас обоих,— смело отвечал Черноволосый,— а я не спешу учить то, что говорят попы.

Так проходило время в Гренинге, и ничего особен­ного не происходило. Орм был вполне доволен пер­спективой просидеть здесь мирно до конца своих дней. Ho на следующий год после того, как он убил бешеных, он получил сведения, которые вынудили его отпра­виться в третий свой большой поход.

Глава 2. О человеке с Востока

В Гренинг приехал Олоф Синица с десятью людь­ми, и ему был оказан теплый прием. Он пробыл там три дня, поскольку между ним и Ормом была крепкая дружба. Целью его путешествия, однако, было, как он объяснил, доехать до восточного побережья и Кивика, чтобы купить соль у торговцев с Готланда, которые часто бросают там якорь. Когда Орм услышал об этом, он решил поехать с ним с той же целью.

Дело в том, что соль теперь было трудно достать, какую бы цену ни предлагали за нее, из-за короля Свена Вилобородого Датского и той удачи, которая сопутствовала всем его начинаниям. Потому что ко­роль Свен теперь бороздил моря с такими многочис­ленными флотилиями, о которых раньше никто не слыхал, захватывая все корабли, которые попадались на его пути. Он совершил набег на Хедеби и разграбил его, говорили также, что он опустошил всю страну Фризов. Более того, было известно, что он решил завоевать всю Англию, и все то, что успеет. Торговля и коммерция совсем не занимали его, его интересовали только корабли и воины, дело приняло такой оборот, что за последнее время ни одного корабля с солью не пришло с запада, поскольку они боялись заходить в северные воды. Поэтому соли было не достать, кроме той, что Готландцы завозили из страны Вендов, и ее такой охотой раскупали жители побережья, что внутрь страны ее поступало очень мало или не посту­пало совсем.

Орм взял с собой восьмерых человек и поехал с Олофом Синицей в Кивик. Там они прождали несколько­ дней в надежде, что скоро может прийти корабль, там собралось много народу со всех мест, которые ждали того же. Наконец, появились два готландских корабля. Они были тяжело загружены и бросили якорь довольно далеко от гавани, потому что голод на соль стал таким сильным, что готландцы теперь торговали осторожно, чтобы не быть убитыми слишком рьяными покупателями. Их корабли были большими, с высоки­ми носами, хорошо укомплектованными людьми, и те, кто хотел покупать, должны были подплывать к ним на маленьких лодках, с которых их запускали на корабль только по двое.

Олоф Синица и Орм наняли рыбацкую лодку и их подвезли к кораблям. На них были красные плащи и блестящие шлемы. Олоф ворчал, что лодка слишком маленькая, поскольку ему хотелось, чтобы его везли на чем-то более солидном. Когда подошла их очередь, они взобрались на корабль, на котором был штандарт вождя,и когда они это сделали, их гребцы, один Олофа, а другой — Орма, прокричали их имена, чтобы готлан­дцы могли сразу понять, что им оказана честь прини­мать вождей.

— Олоф Стирссон Великолепный, вождь финнведингов, которого многие называют Олоф Синица,— прокричал один.

— Орм Тостессон Бывалый, вождь на море, кото­рого большинство называют Рыжий Орм,— прокричал второй.

Среди готландцев послышалось перешептывание, когда они услышали эти имена, и некоторые вышли вперед, чтобы поприветствовать их, поскольку на ко­раблях было несколько человек, знавших Олофа в Восточной Стране, и несколько таких, которые плава­ли вместе с Торкелем Высоким в Англию и помнили Орма по этому походу.

На носу корабля сидел человек, недалеко от того места, куда они забрались. Неожиданно он стал громко стонать и протягивать к ним одну руку. Это был крупный человек с курчавой бородой, которая начала седеть, на лице его была широкая повязка, закрывав­шая глаза, и когда он протянул свою правую руку по направлению к Олофу и Орму, они увидели, что на ней отрублена кисть.

— Посмотрите на слепого,— сказали готландцы,— он что-то хочет сказать.

— Кажется, он знает кого-то из вас,— сказал капитан корабля.— Кроме того, что вы видите, у него также нет языка, поэтому он не может говорить, и мы не знаем, кто он. Его привел на корабль один торговец с Востока, когда мы стояли на якоре и торговали с курами, в устье реки Двины. Торговец сказал нам, что тот человек хочет отправиться в Сканию. У него были деньги, чтобы заплатить за проезд, поэтому я принял его. Он понимает, что ему говорят, и после долгих расспросов я выяснил, что семья его живет в Скании. Но кроме этого я ничего не знаю, даже его имени.

— Язык, глаза и правая рука,— сказал Олоф Синица задумчиво,— несомненно, это византийцы сдела­ли с ним это.

Слепой быстро закивал головой.

— Я — Олоф Стирссон из Финнвединга и служил в охране императора Василия в Миклагарде. Это меня ты знаешь?

^:Слепой покачал головой.

— Тогда, вероятно, ты знаешь, меня,— сказал Орм,— хотя я и не пойму, кем ты можешь быть. Я — Орм, сын Тосте, сына Торгрина, который жил в Гримстаде на Мунде. Ты знаешь меня?

При этих словах слепой несколько раз возбужден­но кивнул головой, и из его горла раздались звуки.

— Ты был с нами, когда мы плавали в Испанию с Кроком? Или когда плавали в Англию с Торкелем Высоким?

Но на оба этих вопроса незнакомец вновь покачал головой. Орм стоял в глубоком раздумье.

— Ты сам из Мунда? — спросил он. Человек опять кивнул и стал дрожать.

— Я давно покинул те места,— сказал Орм.— Но если ты меня знаешь, возможно, мы были соседями там. Ты много лет был за границей?

Слепой медленно кивнул и глубоко вздохнул. Он поднял руку, которую ему оставили, широко расста­вил пальцы, затем опять сжал кулак. Он проделал это пять раз, а затем поднял четыре пальца.

— Беседа протекает лучше, чем кто-либо мог бы вообразить,— сказал Олоф Синица.— Этим, как я понимаю, он хочет сказать, что пробыл за границей Двадцать девять лет.

Слепой кивнул.

— Двадцать девять лет,— задумчиво сказал Орм.— Это означает, что когда ты уехал, мне было тринад­цать. Я должен помнить, если кто-то уехал из наших мест на Восток в те годы.

Слепой поднялся на ноги и встал прямо перед Омом. Его губы шевелились, и он делал жест рукой, Как будто просил Орма поскорее вспомнить, кто он.

Неожиданно Орм сказал изменившимся голосом:

— Ты мой брат Аре?

На лице слепого появилась улыбка. Он медленно кивнул головой, потом он закачался, упал на скамью и сидел там, весь дрожа.

Все на корабле были изумлены такой встречей и подумали, что увидели такое, что стоит рассказать другим. Орм стоял и задумчиво смотрел на слепого.

— Я бы солгал, если бы сказал, что узнал тебя,— сказал он,— потому что давно не видел тебя, и за это время ты жестоко изменился. Но сейчас ты поедешь со мной домой, и там ты увидишь кое-кого, кто сразу тебя признает, если ты — тот, за кого себя выдаешь. Наша мать-старушка еще жива и часто говорит о тебе. Несомненно, сам Бог направлял твои шаги, так что ты, несмотря на слепоту, нашел дорогу домой, ко мне и к ней.