Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15

— Кто, я? Кто бы говорил… У тебя вместо головы финик…

— Что? Сам ты финик…

— Идите отсюда, — беззлобно махнул я на них рукой. И уже вслед побежавшей прочь парочке, лупившей друг друга по головам, крикнул: — И не берите играть в карты Рохлю, я вам запрещаю!

Они остановились.

— Так скучно же!

— Скучно — идите работайте.

— Нет! Нет! Нам не скучно, мы и так трудимся… — И парочка моментально скрылась из глаз.

— Ага, — пробормотал я, — трудятся они… Как рабы на галерах.

Ногу я прирастил и отправил Рострума принимать пополнение.

— Я могу здесь построить себе особняк? — неожиданно спросил Авангур.

Я глянул на него:

— А ты потом не захочешь прибрать к своим рукам и всю гору?

— Не захочу, — засмеялся он. — Обещаю.

— Ну, тогда строй… за свою благодать.

Авангур кивнул:

— Но рабочие твои.

— Хорошо, — согласился я.

Открытый космос. Торговая станция Конфедерации

Шлозвенга. Планета Суровая

Меня все чаще стали посещать мысли, что я в своих метаниях бегаю по кругу или, правильнее сказать, по восходящей спирали преследующих меня неприятностей. Начало доставать то, что я кручусь, как белка в колесе, а все мои усилия избавиться от проблем порождают только новые проблемы. Стоит мне решить очередную неожиданно появившуюся, как появляются другие, вырастая из прежних…

Вроде делаю много дел, что-то решаю, а ситуация не меняется. Враги мои множатся, а вместе с ними появляются новые проблемы, что нарастают с каждым днем. Они как снежный ком, который, катясь с горы, обрастает снегом. Так и проблемы — прибавляются и прибавляются, становясь все сложнее.

Я понимал, что ни я, ни нехеец, в теле которого жил и чьей памятью пользовался, не были гигантами мысли. Так уж сложились наши характеры, в чем-то непохожие, но имеющие одну общую особенность. Мы не думали на два шага вперед. Я — потому что таким аналитическим умом меня не наделила природа, а молодой нехеец был сторонником активных действий. Все, что невозможно решить умом, можно решить мечом. И я, полагаясь на меч, а также на природную хватку (этого у меня не отнять), добивался результата там, где пасовал ум. И вроде у меня получалось… Графом стал. Невесту королевских кровей отхватил, и жить бы мне поживать… Да все как-то не получается. Что бы я ни делал, положительные результаты моих дел всегда влекли новые, еще более сложные заботы.

Ну посудите сами. Отстояв честь дворянина, я навлек на себя гнев лесных эльфаров. Хотел просто заработать на продаже старой космической техники, а в результате обзавелся колонией с ее нескончаемыми проблемами. Чтобы выжить в степи, возродил миф о духе мщения и в результате стал им. Хотел помочь Демону и сделать его своим могущественным союзником, но угодил в плен и потерял его доверие.

А я этого не хотел и в итоге еще обрел в лице Рока непримиримого врага. Победил его, можно сказать, случайно и получил предложение взять в жены его кровожадную сестру Беоту. Да что там говорить! Если перечислять мои удачи, дня не хватит. Но вот одно мне непонятно: почему за победами всегда маячат новые, более сложные беды. И где взять силы и время везде успеть? Вот теперь мне нужно спешить на корабль-базу. И что мне там делать? Вроде нечего, пусть мои товарищи поспят годочек-другой, сил наберутся, отдохнут. Но ведь нет, не могу так поступить. В голове зреют простенькие планы, которые тащат меня за шиворот в круговорот новых событий. И там, в глубине моего расслоенного сознания, есть понимание, что делаю правильно, хоть и необдуманно. Меня как Глухова это напрягает, мне хочется сесть, подумать хоть немного, взвесить две-три переменные (больше не получится). Зато нехеец — в своей стихии. Ему что? Ломать не строить. Хватай меч — круши врагов. Ему так жить привычно.

Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане, Средь грозных волн и бурной тьмы…

— Это ты придумал? — прервала мои слезливые размышления Шиза. — Как красиво и верно сказано, Виктор. — Шиза всегда называла меня на французский манер — Виктор, с ударением на «о».

— Нет, детка… Так красиво могут сочинять лишь гении, а я ремесленник. Частушку там, четверостишие… А это написал Пушкин, Александр Сергеевич… М-да… Что делать будем, Шиза?

— Как — что? Жить.

— Как жить?

Шиза несколько замялась, а потом тихо проговорила:

— Ну, как получается. Вот у тебя так получается… Так и живи, — после этого она закрылась от меня и на связь не выходила. Она часто бывала странной и непонятной.

— М-да… — повторил я, глядя в спину Авангуру. А тот, довольно насвистывая веселый мотив, пошел выбирать себе участок для особняка.

«А что? — перескочили мои мысли на него. — Может, дать возможность всем хранителям построить здесь свои особняки? Будут как посольства… — И тут же спохватился. — Ох, некогда тут засиживаться, пора за дела приниматься. Время-то не ждет».

Я развернулся уйти, и прямо напротив меня появился Йода на своей прушке.

— О-о-о! Видящий, благодарю тебя. Я так хорошо заработал, что могу купить новую прушку, сдать ее в аренду и зарабатывать в два раза больше. Вот братья-то обзавидуются.

Я вежливо покивал, а сам подумал: «Сейчас там драка будет, хорошо если его не обдерут. Видел я этих собирателей благодати, отца родного за нее продадут. И не дай бог потянется ко мне вереница его братьев, чтобы тоже заработать. Надо срочно отсюда уходить…»

— Ну, прощай, Видящий. Если что опять нужно будет, обращайся, всегда рад помочь. — Он широко улыбнулся, сморщившись, как старый овощ, и исчез.

«Хм. А я о нем совсем забыл, — хмыкнул я про себя. — Надеюсь, он-то не доставит мне новых проблем. Хотя кто его знает».

Еще раз оглядел свои владения, понял, что здесь мне нечего делать, и отбыл на корабль-базу.

Встретил меня первый помощник капитана, Брык, незнамо какой по счету клон неугомонного любителя загадок, создание умершего от неразделенной любви гения. Раньше это луковое недоразумение было моим секретарем, теперь вот сам себя повысил до первого помощника, боюсь подумать, что дальше будет.

Был он в черном строгом мундире ВКС колонии с серебряными галунами и блестящими пуговицами. На голове-луковице, как у Чиполлино, красовалась белая форменная фуражка.

Увидев меня на портальной площадке, он заорал на весь корабль:

— Смир-рно! Капитан на борту!

— Брык, ты кому подаешь команду? — удивился я. — У нас что, на борту есть команда пилотов?

— Есть, командор. Брык тридцать девять тысяч семнадцать, тридцать девять тысяч…

— Стоп! Сколько их всего?

— Девятнадцать!

— Ладно, пусть будут.

Бороться с распространением Брыков так же бесполезно, как запретить дождь, поэтому я просто махнул рукой. Думать, что когда-нибудь Брыки заполонят собой все виртуальное пространство, я не хотел. Да и что толку? Исходного кода этого монстра никто не знал, и вычислить его просто невозможно. Он теперь сам самоуничтожался, будучи пойманным в карантин. Типа делал себе харакири.

— Я отправляюсь в медкапсулу, Брык. Курс — на станцию Шлозвенга к вашему Папаше. По прибытии разбудите меня и Генри.