Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15

— О, Творец, как же жить хорошо! — прокричал он. А я, вспомнив крылатую фразу из кино, глубокомысленно выдал продолжение.

Авангур замолчал и, хлопая глазами, уставился на меня.

— А ведь точно подмечено, брат, — сказал он. — Какая мудрость скрыта в твоих словах! Мы все стремимся к лучшей доле.

Он постоял, уткнувшись взглядом в землю.

— Знаешь что? — произнес он после молчания. — У меня есть идея. Пошли вместе.

— Не возражаю, — ответил я и, подняв ведро, стал его опускать в колодец. Зачерпнул воды и вытащил.

Авангур при виде воды передернулся и отвернулся.

— Зачем она тебе? — спросил он.

И тут мне стало смешно. И правда! Зачем мне вода из источника, откуда Творец черпал силу? Я нашел нечто столь выдающееся, что не знал, как это оценить. А он говорит: «Зачем тебе эта вода?»

— Это символ власти, — ответил я. Пить я не хотел, напился, пока плавал. Подхватил ведро и приказал: — Идем!

Именно приказал. Тот, кто обладает водой, имеет власть, это я понял мгновенно. И Авангур притих. Сгорбился и поплелся следом.

Через час пути нам встретились трое негодяев. Они стояли и смотрели на черный зев пещеры.

— Вот они, дурни! — усмехнулся Авангур. — Думали проскочить Матушку Шелкопряда. — Он покачал головой и закатил глаза.

Троица как ни в чем не бывало посмотрела на нас, на мое ведро и подошла к нам.

— Дайте попить, — пробасил брюнет Велес.

— Щас, — спокойно ответил я.

Поставил ведро и с размаху залепил в челюсть блондину, потом в живот ногой брюнету. Мелкого схватил за ухо и потянул вверх.

— Ой, ой, ой! Дяденька, отпусти! — заверещал он, ухватившись за мою руку.

Я обернулся к изумленно замершему Авангуру:

— Ты со мной?

И тот опомнился. Кивнул и врезал красавчику по его красивой морде, разбив нос в кровь. Этого ему показалось мало, и он ударил ногой между ног. Я отпустил покровителя искусств, а Авангур дал волю своим чувствам. Он с наслаждением пинал братьев, бегая от одного к другому. Наконец, устав, он потянулся к ведру.

— Стоять! — приказал я.

— Чего стоять? — не понял он. — Я пить хочу.

Я усмехнулся. Глядя на это братство лодырей и подлецов, я осознал простую мысль — их можно использовать. Я вытащу их в мир Сивиллы и сделаю головной болью для Рока, а может, и для Беоты.

— Не возражаю, — ответил я. — Но за услугу.

— Какую? — Авангур насторожился.

— Ты, когда мы выйдем отсюда, станешь моим союзником. У тебя какой дар?

— У меня? Я покровитель пророков.

— Вот и хорошо. У меня есть свои пророки, и ты будешь давать им силу и осуществлять их пророчества, а пророков моих врагов проклянешь.

— А кто твои враги? — осторожно спросил Авангур.

— Ты его знаешь, это Рок.

— Ха! — воскликнул Авангур. — С радостью. Только ты возьми меня под свою защиту.

— Хорошо, пусть будет так, — ответил я. — Договор?

— Договор, — ответил Авангур и с вопросом в глазах посмотрел на меня, потом на ведро.

— Пей, — разрешил я.

Затем я за шиворот поднял троих избитых и ошалевших от такого обращения соискателей и построил их в одну шеренгу. Оглядывая их, я засмеялся:

— Красавцы!

Губы у них были разбиты, на лицах разлились лиловые синяки. Из щелок, что остались на месте глаз, на меня смотрели со страхом и ненавистью три загнанных в угол крысеныша.

— Значит так, господа бездари, тунеядцы и рабы своих страстей. С этой минуты вы переходите в мое полное подчинение и выполняете все мои приказы. Вам все понятно?

— Да кто ты такой?! — На меня бросился брюнет, самый крепкий из всей троицы и, по-видимому, самый тупой.

Авангур ловко подставил ему подножку, и он, падая, напоролся на мой кулак. Раздался хруст, и упавший Велес, замычав, выплюнул несколько зубов. Я поднял его за шиворот и встряхнул.

— Не будешь слушаться, я оторву тебе руки и ноги и брошу здесь умирать.

— Здесь нет смерти, — прошепелявил брюнет, — я не умру.

— Зато будешь лежать здесь вечно, и никто не придет тебе на помощь. Хорошая перспектива для такого дурня, как ты.

Черноволосый Велес сник.

— Чего ты хочешь? — вновь прошепелявил он.

— Я хочу вывести вас отсюда, чтобы вы могли выполнять свое призвание. Но при одном условии.

— Каком? — спросил тут же Торн.

Он удивленно, словно увидел чудо, уставился на меня. Да и остальные — тоже. Глядя на их ошарашенные морды, я четко осознал простую истину. Для них это мое заявление не просто непонятно, а сродни тому, чего в жизни никогда не было и быть не могло. Но оно вдруг свершилось. Мне оставалось только внутренне самому изумиться их миропредставлению, но я ответил:

— Вы никогда не будете враждовать со мной. Ни при каких обстоятельствах. Устраивает?

— Вполне, — за всех ответил Торн.

Я отпустил драчуна и показал на ведро:

— Пейте.

Трое бедолаг с жадностью набросились на воду. Вскоре они были вполне обычными парнями без следов побоев.

— Авангур над вами старший…

Увидев, как они сморщились, словно высушенный лист табака, усмехнулся и добавил:

— Пока мы выходим из этого места. Потом будете сами по себе. Кто ослушается, скормлю Матушке Шелкопряду.

По их виду я понял, что хлопцы прониклись. Хотя кто эта Матушка, я представления не имел.

Дорога, по которой мы шли, была не совсем пустынна. На ней сидели мумии в позах Будды, застывшие и высушенные. Своими пожелтевшими глазами они не мигая смотрели в вечность, и бог его знает, что им виделось там, в их будущем. А может, они уснули и видели сны? Но я точно знал, что они живы.

Я подходил к каждой мумии и смачивал губы «живой водой». Каждого спрашивал, хочет ли он исполнять свое призвание и стать покровителем в мире живых, и, получив утвердительный ответ, вел переговоры дальше. Через час у меня была команда из девяти соискателей. Каждый, воспрянув к жизни, пытался стать первым и тут же получал от всех взбучку. Причем я в воспитании «детей божьих» уже не участвовал. Это с удовольствием делали Авангур с компанией. Особенно досталось парню по имени Рохля.

Стоило мне разорвать в области его лица паутину и смочить ему губы, как он уставился на меня и заорал:

— Ты, смерд, быстро развяжи меня…

Я посмотрел на Авангура и спросил:

— Как его зовут?

— Рохля, покровитель гномов, — усмехаясь, ответил тот.

— Научите этого дурня вежливости. Покажите ему, кто тут главный.

Толпа родных братьев сгрудилась над бедным грубияном и забила его почти до смерти. Пришлось кусок мяса, в который превратился Рохля, отпаивать «живой водой».