Виктор Розов. Свидетель века

В пьесе это – протест против культа вещей, культа потребительства и стяжательства. Тут, кстати, и ответ Колодному насчет коммунистических идеалов, за «рыдание» по которым он клеймит Розова. Вздумал Виктор Сергеевич в нашей беседе заявить: «Коммунизм мог быть мечтой, идеалом для миллионов людей, а капитализм, несущий беду многим, идеалом и мечтой для них ну никак быть не может». Но разве это неверно, если понимать идеал как стремление к справедливости и большей духовности? И не потому ли Олег Табаков берется сегодня за пьесу Розова, что вдохновлена она была именно этим стремлением? А вот нынешнее молодое поколение, как с горечью отмечает режиссер, «неожиданно и в одночасье подвели к мысли, что все можно купить. Это ложь. Когда я был молодым, конформизмом считалось холуйство по отношению к идеологии, к властям предержащим. Сегодня – синдром холуйства по отношению к доллару».

Этот синдром пронизывает и статью Льва Колодного, который словно неразумного мальчишку отчитывает восьмидесятилетнего писателя за то, что ему, видите ли, не нравится насильственная капитализация России на американский манер. Колодному-то очень нравится! Он и мощное доказательство в свою пользу приводит: посмотрите, дескать, как хороши здание офиса напротив Центрального телеграфа и гостиница на Тверской, построенные «американскими методами». Восторг и упоение! Он, всю свою журналистскую жизнь писавший об исторических памятниках Москвы, теперь уже ничего лучше этого офиса и этой гостиницы в российской столице не находит. (Наверное, с ними могут сравниться только автобусные остановки немецкого производства на той же Тверской, воспетые Юрием Лепским. Помните?)

А тон, которым журналист позволяет себе разговаривать с одним из самых светлых и уважаемых деятелей нашей культуры! В выборе выражений не стесняется. «Нахлебались все этого пойла предостаточно, никто больше не хочет» – так сказано о пьесах Розова. «Хочется мне всю вашу похлебку, вашу гречневую кашу, извините меня за грубость, спустить в унитаз, смыть холодной водой» – это об интервью Розова «Правде».

Стремясь вконец добить неугодного писателя, беспощадный журналист пригвоздил его и таким обвинением: «не в тех» газетах выступает. Не в тех, которые по душе Колодному. А когда Поюровский логично возразил, что это личное дело каждого – решать, где ему изложить свою точку зрения, в ответ последовало: нет, не личное! Стало быть, Колодный будет решать и за Розова, и за всех нас, кому в каких изданиях выступать…

ОТКУДА ЖЕ ОНА, НОСТАЛЬГИЯ?

Всех, кто посмеет сказать хоть что-то доброе о советском периоде, воинствующие радикал-демократы тут же уличают в ностальгии по прошлому. И Розова в этом Колодный уличает (забывая, что автора «Белой гвардии» и «Дней Турбиных», которого он как бы противопоставил Розову, колодные тех времен тоже травили за ностальгию по прошлому – дореволюционному).

Откуда же ностальгия сегодня? Виктор Сергеевич, отмечая в своей правдинской беседе, что «ужасного было много», выразился четко об успехе коммунистов на минувших выборах: «Это не потому, что при коммунистах всем хорошо жилось, а потому, что не жилось так плохо, как сейчас». Еще четче высказался на этот счет в «Литературной России» Юрий Власов: «Политика Ельцина делает российские народы коммунистическими. В советском прошлом люди ищут избавления от чумы сегодняшней действительности».

Вот вам, господин Колодный, и ответ по поводу ностальгии. А ваши рассуждения, что «демократическая Россия в наследство от коммунистического Союза ССР получила пустую казну, долги, разорение и бедность миллионов трудящихся», уже мало кого убеждают. Разорение-то произошло, как все видят, благодаря именно усилиям «демократов», следовавших лозунгу «разрушить до основанья, а затем…» Вместо того чтобы, по резонному замечанию академика Никиты Моисеева в «Новой ежедневной газете», «исправить то, что плохо, а не разрушать то, что хорошо!»

Было оно, хорошее. Было. Не черными сплошь останутся в памяти людской советские годы, в которых еще предстоит разбираться и разбираться историкам. Что же касается нас, современных журналистов, то в подходе к этим годам читатели ждут, наверное, побольше честности и объективности. А поменьше – предвзятости и злобности, идеологической заданное™ и клоунского ерничества, когда, скажем, о той же челюскинской эпопее молодой газетчик восклицает: «О, это была игра всех времен и народов! По сути, это была отчаянная игра со смертью, тотальная русская рулетка». Или когда бойкий фельетонист издевательски ставит рядом, на одну доску, Чикатило и… Павлика Морозова. Маньяка-убийцу, погубившего десятки людей, и мальчика, павшего под ножом убийц!.. Конечно, трагического в нашей сложной истории много. Но можно ли говорить о трагическом в фарсовых интонациях?

Симптоматичной кажется мне в этой связи такая мысль из проекта «Соглашения о достижении гражданского согласия в России»: «Стороны, воздавая должное величию российской истории, ее героическим и трагическим страницам, вкладу поколений наших граждан, отдавших силы служению Отечеству, будут избегать оскорбительных оценок прошлого, навешивания ярлыков». Вот хорошо бы!

СМЕХ У МОГИЛЫ

Облетев заокеанскую статую, коммунист становится антикоммунистом. Потерпев фиаско на выборах, космополиты объявляют себя патриотами. Но вот вопрос: насколько искренне?

…Не отпускает меня впечатление об одном выразительном телеэпизоде. 23 февраля, 20 часов, программа «Вести». Президент Б. Ельцин направляется к Могиле Неизвестного Солдата, чтобы возложить венок в честь Дня защитников Отечества. У президента и у сопровождающих его персон – соответствующие торжественному моменту скорбно-печальные лица.

Но вдруг… Вдруг телекамера выхватывает (нечаянно, разумеется!) совсем иное лицо – расплывшееся в сальной, скабрезной улыбке. Не иначе кто-то рядом ну очень смешной анекдот рассказал!

И сразу – будто маска свалилась с показательной церемонии. Вопиющее святотатство, случайно разоблаченное, обнажило фальшь, лицемерие, притворство ее участников. Всегда ли в политической жизни и в публицистике сумеем распознать эту фальшь?

Виктор Кожемяко, «Правда», 13 апреля 1994 г.

Могила Неизвестного Солдата у стен Кремля – национальный символ славы и мужества России

Глава третья ИДЕТ АТАКА НА ДУХОВНОСТЬ И РУССКУЮ ДУШУ

Да, надо прямо сказать: мы столкнулись с желанием, и, по-моему, целенаправленным желанием, разрушить русскую культуру. Ведь до чего доходит: читаешь иногда – и оказывается, что ее уже просто нет! Забывают всех. Забывают Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова, Глинку, Мусоргского – всех великих художников, которые выразили ярко и, разумеется, самобытно нашу духовность. И вот сейчас идет глобальное покушение на нашу духовность, и мне подсовывают все время какую-то чужую культуру… А ведь я живу своей духовностью. Она веками создавалась, духовность русская…

Виктор Розов

У нас с Виктором Сергеевичем по-разному бывало в нашем сложившемся сотрудничестве. Иногда я предлагал тему для очередного разговора, иногда звонил мне и предлагал он. Темы тоже бывали разные – их диктовала жизнь. Но одна тема, так или иначе, возникала в наших беседах почти постоянно: состояние и судьба русской культуры. Ну, понятно, он же сам был частью этой культуры. Он ее не только с детства воспринимал, в ней воспитывался и рос, но затем многие годы и работал в ней. Театр, кино, литература стали его жизнью. Русский, советский театр. Русское, советское кино. Русская, советская литература.