Виниловый ад
Шрифт:
– Дура, если останется фингал, знаешь, что с тобой сделают? Что с вами всеми сделают! Один мой звонок. Да вас же всех найдут, идиоты! Порвут на тряпки вонючие! И…
Рамуте не дослушала.
Показала средний палец, бросила очки под ноги, подключила палец со второй руки, подмигнула и вышла на улицу.
«Итак, приготовьте ручки, запишите в конспекты… ага… Держите себя в руках, контролируйте эмоции, сдерживайте агрессию. Внешнее проявление смирения… ага… Отступите на шаг… ага-ага. Сейчас! На два и на три шага отступлю. Еще подставлю другую щеку и задницу тоже подставлю. Да пошли
Рамуте с облегчением выдохнула и начала преследование подозреваемого.
Мужчина, потенциальный маньяк, скрылся за углом. Несмотря на то что подозреваемый хромал, Рамуте пришлось подбежать. Он двигался уверенно, не оглядывался, не паниковал.
«Он не нервничает, значит, психопат, – заключила Рамуте. – Это называется диссоциальное расстройство личности, вроде бы так учили на курсах. Психопату свойственны ложь, воровство, нарушение дисциплины и насилие над животными».
Словно в подтверждение ее мыслей подозреваемый отогнал от себя бродячего пса.
– Пошел вон! Брысь! Нет у меня колбасы.
«Ага. Вот и жестокое обращение с животными», – Рамуте подняла осколок кирпича на случай, если понадобится обороняться.
«Изменить характер психопата невозможно. Такими рождаются. На МРТ можно заметить дефицит импульсов в лобных и височных долях коры головного мозга».
Мужчина свернул в арку дома.
Рамуте перебежала на другую сторону улицы, держа наготове кирпич. Если он заметил преследовательницу, то наверняка сейчас поджидает ее во дворе, в темном углу.
«Они хитрые манипуляторы, – продолжила вспоминать свой конспект Рамуте. – А еще у них невероятно высокий болевой порог. Эмоциональный центр не развит, из-за чего психопат способен вынести сильную боль».
Рамуте схватила кирпич обеими руками.
Нужно бить наверняка, изо всех сил. Если он набросится, вариантов останется немного. Либо она, либо он. В случае неудачи молить о пощаде будет бессмысленно.
«Психопат равнодушен к чужим эмоциям. Он не знает, что такое совесть, мораль, сопереживание и сочувствие».
Рамуте медленно прошла через арку.
Несколько месяцев назад в подобной ситуации она колотилась бы от страха, бледнела и задыхалась. Скорее всего, она стала бы звонить всем знакомым, звать на помощь, но уж точно не решилась бы пойти следом. Но это все раньше. Теперь она шагала в неизвестность, бесшумно перешагивая лужи, готовая к сражению.
У выхода из арки она остановилась. Прислушалась.
– Ну! Давай! Ты и я! – крикнула она, замахнулась кирпичом и выбежала из тени.
Никто не напал.
Никакой реакции.
Лишь старушка на лавочке на мгновение перестала крутить связку ключей и с укором посмотрела на Рамуте.
Хромой ее проигнорировал. Или не заметил. Он прошел дальше через двор и вышел на соседнюю улицу.
– Ладно, – прошептала Рамуте, кивнула старушке, мол, все хорошо, и проверила заряд телефона.
Набрала номер полиции для быстрого вызова. Если ее подозрения подтвердятся, нужно будет срочно звонить и вызывать группу. Оглушить маньяка она сможет, но самостоятельно доставить зверя в отделение вряд ли хватит сил.
После длительного
преследования Рамуте вышла к больнице.Подозреваемый отдал покупки своему подельнику, тот что-то передал взамен, и хромой тут же спрятал это в карман. Они попрощались, подельник показал охраннику пропуск и собирался скрыться.
– А ну стой! Ты арестован! – Рамуте выскочила из кустов. – Вы оба арестованы!
– М? Это еще что за чудо?
– Не знаю. Бред какой-то.
– Кто вы, девушка?
– Заткнулись оба! А ну, ты, покажи, что у тебя там в кармане! Доставай! Живо!
Хромой вытащил и показал деньги.
– Что это? Вернее, эм… зачем ты их спрятал?
– Девушка, успокойтесь, пожалуйста. Мы ничего не прятали. Нам это не за чем.
– А что тогда?
– Я принес заказ, и со мной расплатились.
– Держи руки так, чтобы я их видела! – приказала она и сделала вид, что тянется за пистолетом.
– Что за беспредел? Почему вы так себя ведете? Я врач, смотрите, – он показал документы. – Можно увидеть ваше удостоверение?
– Погоди-ка. Кажется, я ее помню. Это же она в аптеке ругалась. Да, точно. Она скандалила с покупательницей. Психованная.
– Сам ты псих, придурок.
– А что ты здесь? Ты что, следила за мной?
Рамуте помотала головой.
– Нет.
– Тогда как это понимать?
– Она подумала, наверное, что ты наркоторговец, – сказал врач.
– Нет. Ничего я не подумала. И хватит скалиться. Что смешного? Я решила, что он убийца.
– Убийца? – хромой тоже рассмеялся. – Шутите?
– Извини, короче. Извините. Ошибка вышла.
Она пожала плечами и ушла, не прощаясь.
Мужчины принялись смеяться и подшучивать над Рамуте. Стали говорить что-то о находчивых умных и незаменимых красавицах-детективах в рядах доблестной полиции. Кричали ей вслед о том, что женщины должны готовить обед для настоящих полицейских, а не блистать интуицией, путаться под ногами и мешать жить нормальным законопослушным гражданам.
Рамуте не злилась. И не считала до десяти. Она их не слушала. Ей всегда было плевать на чужое мнение, особенно на мнение незнакомых людей. Она шла, думала о том, что пора бы перестать смотреть на каждого, как на потенциального маньяка.
«Пора прекращать паранойю, – корила она себя. – Просто мужик, просто курьер. Ну хромает человек. И что? Купил лекарства. А я его почти кирпичом по башке. С другой стороны, окажись он на самом деле маньяком. Лучше уж перебдеть».
В кармане запиликал телефон. Рамуте достала его. На экране светилась надпись «Входящий вызов – Роберт».
– Алло.
– Рами, как это называется?
Она посмотрела на время и выругалась. Данное слово она не сдержала. При всем желании на лекцию уже не успеть.
– Роберт, привет. Не поверишь, я как раз достала телефон, собиралась тебе звонить. Понимаешь, мне пришлось немного…
– Замолчи. Окей? Хватит. Мы, кажется, уже это обсуждали. Оправдания больше не принимаются.
– Роберт…
– Тихо. Прошу, не надо мне опять лапшу вешать про армию старушек, которых нужно было через дорогу перевести, и котят со щеночками, которых срочно нужно было со всех веток подоставать. Окей?