Виниловый ад
Шрифт:
Мужчина не считал себя романтиком.
«Дин-дон», – в дверь позвонили.
– Ай!
Он дернулся, от неожиданности выпустил из рук ремень и машинально окунул раскаленный гвоздь в воду. Металл зашипел, выпуская облачко пара, и тут же стал синим.
«Дин-дон», «дин-дон». Повторился звонок.
Мужчина раздраженно сплюнул.
Схватился за ухо, в надежде, что место ожога перестанет щипать, и косо посмотрел на дверь.
– Тьфу на тебя! Пошел прочь!
Он не спешил открывать.
Пятница, на часах девять вечера, наверняка сосед приперся.
Хоть мужчина не причислял соседа к разряду своих полудрузей, в любой другой вечер сосед нашел бы на этой кухне и компанию, и человека, желающего поддержать беседу. Но не сегодня. В эту пятницу у хозяина квартиры были другие, свои планы.
«Дин-дон».
К звонку прибавились стуки.
– Никого нет дома! Отстань! – крикнул он в коридор и вернулся к своим занятиям.
Проверил пальцем воду в стакане, в котором болтался гвоздь, вода стала теплой.
«Дин-дон».
– Отстань, говорю! Я занят!
Он разложил на полотенце отвертки, нож. Достал остывший гвоздь, закрепил его в плоскогубцах и подставил под пламя горелки.
Мужчина насвистывал веселую мелодию, расхаживая от окна к столу, пока гвоздь накалялся.
«Нужно все предусмотреть. Угу. Все учесть. Нужно подготовиться как следует. Пионер – всегда готов! Было бы неплохо купить новый галстук. К такому замечательному ремню просто необходим новый галстук. Угу. Желтый или лучше фиолетовый, – рассуждал он. – Ей, кажется, нравится фиолетовый цвет. Или желтый? Эх, она точно не устоит перед моим новым галстуком. Угу».
– Хелп ми иф ю ту-ду, та-да та-да.
Гвоздь воткнулся в омертвевшую кожу.
Ш-ш-ш-ш-ш…
Кожа потемнела и сжалась от короткого прикосновения раскаленного железа. Струйка черного дыма потянулась мимо ноздрей к потолку. Мужчина удовлетворенно кивнул, приложил к отметке и подвигал гвоздем из стороны в сторону, прожигая отверстие.
«Дин-дон».
– Да подожди ты! Ладно? Дай хоть минуту покоя!
Стук повторился, и из-за двери послышался незнакомый требовательный голос:
– Откройте! Полиция!
– Хм.
Мужчина даже не удивился.
«Все-таки нашли», – подумал он и выглянул в окно.
Во дворе было несколько полицейских машин, люди суетились, кажется, окружали здание.
– Хм.
Он спокойно закончил с ремнем, отложил гвоздь и выключил горелку. Примерил ремень, убедился, что проделал отверстие в правильном месте, и прикрутил пряжку.
– Отличненько.
Тук-тук-тук.
«Дин-дон».
– Слышите? Откройте немедленно! Это полиция!
– Иду-иду, – произнес мужчина сквозь ухмылку, поправил ремень, надетый поверх растянутых треников, поднял иглу с пластинки и направился к двери.
«Раз они приехали, значит, она обратилась к ним. Значит, она знает, что это сделал я. Угу. Все идет по плану. И она точно оценит мой поступок. И галстук. Угу, желтый. Или все-таки фиолетовый. Да. Я, считай, уже покорил ее сердце».
Он провернул ключ в замке, собрался потянуть за ручку, чтобы
открыть, но дверь сама распахнулась, да с такой силой, что оттолкнула, практически сшибла его с ног.– Руки! Не двигайся! Лицом к стене!
Закричали наперебой незнакомые голоса ввалившихся в квартиру оперативников.
Такого напора мужчина не ожидал.
– Что? Что случилось?
– Подольский?
Он закивал.
– Отвечай!
– Да, моя фамилия Подольский.
– Анатолий Евгеньевич?
– Да, да. А что, собственно…
– Вы арестованы.
«Ну нет же. Как такое возможно? Штраф, строгая беседа… Какой еще арест? Неужели она ничего не поняла? Что она им наговорила?»
– Почему арестован? За что? Разве…
– Вы обвиняетесь в убийстве двух человек.
– Что? Вы обалдели? Отпусти руку! Какие еще убийства?
– Заткнись.
Оперативник всем весом придавил задержанного к стене, от чего щека растерянного мужчины размазалась по его выцветшим и пожелтевшим обоям с кирпичным узором.
– Да что происходит? – простонал Подольский. – Вы серьезно? Здесь какая-то ошибка! Стойте! Я же просто пошутил. Я так ухаживал. Неужели непонятно, она просто не так все поняла. За это вы меня…
– Уведите!
Полицейские надели на мужчину наручники, скрутили и согнутого пополам вывели из квартиры.
– Ну что, Федор? Отличная работа. От-лич-ная. Такими темпами, старший лейтенант, глядишь, скоро новое звание обмывать будем. Да? Так держать.
Начальник одобрительно постучал Федора по плечу и направился к выходу следом за арестованным. Он остановился в дверях и, не оборачиваясь, произнес:
– Признаю, Федор, на этот раз ты оказался прав.
По тону начальника невозможно было понять, говорит он с гордостью или с разочарованием.
– Помощь от московских коллег на этот раз нам не понадобилась, – он снова подчеркнул «на этот раз». – Видимо, чему-то ты да научился.
Начальник сделал паузу, рассуждая, стоит ли произносить следующую фразу. В итоге повернул голову и бросил через плечо:
– Молодец.
Федор не ответил.
Меньше всего на свете ему требовалось одобрение и похвала от престарелого горделивого деда, считающего себя главным и непревзойденным полицейским города.
– Возможно… Федор… Кхм… Мне пора начать доверять твоему профессионализму.
Начальник с трудом выдавил из себя слово «профессионализм» в адрес своего подчиненного и вышел.
– Индюк, – прошептал Федор и огляделся, не услышал ли кто этот тихий крик его души.
В квартире остались двое оперативников, сам Федор, запах паленой кожи и ряд сомнений.
– Опросите соседей и на сегодня свободны. А я дождусь приезда криминалистов, – громко произнес Федор.
Оперативники переглянулись, мол, во-первых, какого это черта Федор, обычно дружелюбный, скромный и почтительный следак, раскомандовался, ну и, во-вторых, зачем сюда вызывать криминалистов. Но спорить парни не стали, развернулись и все в том же прекрасном настроении отправились опрашивать соседей.