Вино фей

– Мы с женой поможем вам, мистер Кардифф, - кивнул священник.

Викарий, пользуясь тем, что внимание всех переключилось на девицу, незаметно улизнул в притвор храма. Джоан, приведя господ на погост, тоже исчезла в церкви. Стэнбриджи и Лиззи попытались поднять Джин, и это им удалось, но едва её подвели к карете, вид тёмного и тесного пространства внутри экипажа, затемнённого занавесками, видимо, напомнил бедняжке только что покинутый склеп, и она истошно завизжала.

Лиззи запрыгнула на подножку и раздвинула шторки, а миссис Стэнбридж удалось успокоить Вирджинию и уговорить "поехать домой". Все они отбыли, а обессиленная Черити опустилась на кладбищенскую скамью. В её ушах всё ещё стоял визг Джин - истошный, страшный, безумный. Нервы Вирджинии никогда не были крепкими, и ночь в склепе, - Черити хорошо понимала это - даром для неё не пройдёт.

Её опасения явно разделяли и два стоящие неподалёку джентльмена. Селентайн Флинн и Фрэнсис Клэверинг негромко обсуждали случившееся, до Черити долетали отдельные слова. Чтобы успокоиться и отвлечься, она начала прислушиваться.

– Но кто, кроме Кассиди, мог ненавидеть эту избалованную глупенькую девочку, чья голова была набита вздорными амбициями мамочки и парочкой собственных коротеньких мыслишек, до того, чтобы попытаться убить? Разве ты не понимаешь, что одно не согласуется с другим?

– Неумение себя защитить не есть готовность собой пожертвовать, - проворчал кузен.
– Но ты прав, конечно, я должен был быть повнимательнее...

Черити с трудом встала. Ноги казались ватными.

– Мистер Клэверинг...

Его сиятельство обернулся к ней. Она спросила:

– Вы сказали, что её попытались убить. Но если бы злоба и ненависть к ней были подлинными, то почему её не убили? Ведь судя по тому, что вы сказали, несколько часов Вирджиния была в полной власти этого человека.

– Это и для меня загадка, мисс Тэннант-Росс.

В разговор вмешался Селентайн Флинн, до того виновато помалкивавший.

– И, кстати, пока не забыл. Ты сказал, что собака потеряла след. Почему? Такие собачки теряют только след птицы, взлетевшей в небо.

– Потому что некто прошёл по ручью. На воде собака след не взяла.

– Что? Человек с такой ношей прошёл по воде?

– Да. Я потом нашёл место, где он вышел. Судя по следам, это охотничьи сапоги. Каблуки сильно вдавлены в землю. Он нёс тяжесть. Я проследил его путь до склепа. Но обратно он снова прошёл по течению ручья.

– Это уже кое-что. Значит, точно мужчина. Охотник.

Черити с сомнением хмыкнула.

– Как обмануть собаку и сбить её со следа - меня ещё в детстве учил кузен Льюис. Здесь это знает любая девчонка. Не каждая, конечно, поднимет Джин, хоть весу в ней всего ничего, но у неё весь подол был мокрый и вымазанный илом. Её руки забросили на плечи и тащили, как мешок. Да и неужели мужчина мог бы так долго помнить обиду?
– Черити казалось, что оба они подозревают Филипа.

И она не ошиблась.

– Выгораживаете жениха, мисс Вишенка?
– колко рассмеялся Флинн.

– Что?
– удивился Клэверинг, удивлённо захлопав ресницами.

Флинн пояснил, что мистер Кассиди принял решение жениться на мисс Тэннант-Росс, но его папаша воспротивился браку из-за её родства с "выскочками Хейвудами". Черити с досадой хмыкнула, снова услышав сплетню, что Филип хотел жениться на ней.

– Вздор всё это. Это не Филип, - упрямо повторила Черити.

– Ненависть - изнанка любви. Чем сильнее чувство, тем скорее из разочарования рождается ненависть, - философично заметил Флинн, дипломатично уводя, а, точнее, возвращая разговор к сути.
– Но ненависть может пробудить и тот, кто вас в чем-то превосходит. Именно поэтому, если я правильно понимаю суть истории, Помпея требовала разрушить Карфаген. Но кузина Джин действительно не стоила ненависти.

– Но ведь её и не собирались убивать, - напомнила Черити, - только перепугать. Почему?
– снова спросила она, теперь обращаясь к Флинну.
– Что стоило этому человеку в охотничьих сапогах просто сдавить ей шею? Разве она смогла бы спастись?

– Дорогая кузина, - снисходительно пояснил Флинн.
– За руки, сомкнутые на шее девицы, вас ждут семь лет каторжных галер, а если присяжные окажутся не милосердными самаритянами, а заурядными мизантропами, что обычно и случается, так и виселица. Зачем же рисковать подобным? Он знал, что девица изнежена и, очнувшись среди скелетов, может сойти с ума. И, видимо, его месть этим удовлетворилась. Он просто не мог знать, что мы найдём её так скоро. Проведи она тут день - я бы ни за что не поручился.

– Мисс Вишенка, - вежливо проговорил Клэверинг, - вы же жили с ней рядом годы. Вы наблюдательны и куда как неглупы. Что вы думаете о злоумышленнике? Сейчас не время для светских галантностей...

Черити вздохнула, снова побрела к лавке и села. Рядом с двух сторон опустились Клэверинг и кузен. Оба ждали, пока она заговорит. Но Черити долго молчала. Она думала о прошлом, вспоминала, сравнивала.

Наконец с трудом заговорила.

– Мне не кажется, что это месть, и я не верю, что Кассиди пыталась убить Джин. Поймите меня, - она пыталась подобрать слова, но они ускользали.
– Дом Хейвудов - дом обычных людей, у которых нет высоких добродетелей, но нет и великих пороков. В этом доме никогда не было любви, лишь неразумное потворство слабостям дочери. Братья в этом доме не любят друг друга, сыновья непочтительны к отцу и матери, сестра безразлична братьям, а они ей, но ненависти там нет. Это дом денежного расчёта, но всё же, вы же помните, мистер Флинн, какую доброту проявил ко мне дядя в беде? Я - им обуза, но тётя Дороти всё же вырастила меня. Кто там мог кому мстить? И я не верю в месть Кассиди. Это такой же дом трезвого расчёта, я не замечала особой любви между сэром Бенджамином и леди Изабелл, Филип и Сесили тоже весьма мало преданы друг другу. А где не сплачивает любовь - сплотит ли ненависть? Я уверена, что месть Кассиди ограничилась бы общественным бойкотом. Филип не стал бы мстить. Он просто был в плохих руках, при должном воспитании это был бы сильный и благородный человек, там есть задатки добрых чувств и ума. И подобное - чересчур даже для Сесили, оставить тело соперницы в склепе - зачем? Но кроме Кассиди - никто не ненавидел Вирджинию.

– А разве мисс Хейвуд и мисс Кассиди после смерти мистера Крайтона были соперницами?
– удивился граф.

– Да, конечно, ведь они обе претендовали на ваше внимание, - Черити была немало удивлена этим вопросом.

– На моё внимание претендовали все местные девицы, кроме вас, мисс Вишенка, - усмехнулся его сиятельство.
– А это делало их всех соперницами друг другу.

Черити с досадой взглянула на Клэверинга. С той минуты, когда она поняла, что он вовсе не виноват в горе мисс Клэр Стивенс, ей было стыдно за неприязнь к нему. Её предубеждение было несправедливым. Он, видимо, действительно очень порядочный человек. Да и могли ли они быть столь близки с мистером Флинном, если не были похожи нравственными убеждениями и сходством взглядов? Она понимала, что под влиянием страха и презрения к нему наделала много ошибок, но всё же не удержалась от упрёка:

– Вы должны были ухаживать за одной, и тогда все остальные не мечтали бы о несбыточном. А так Вирджиния надеялась на брак с вами и порвала помолвку. Мисс Кассиди, если верить вашим предположениям, расправилась с мистером Крайтоном. Не надейся они на вас, не было бы и всего остального.

– Вздор, мисс Вишенка. Я и ухаживал за одной, - насмешливо напомнил Клэверинг, - но вы же сами обвинили меня в несветском поведении и просили не уделять вам в обществе сугубого внимания. И я сделал всё, как вы просили. И ведь сразу предупреждал - после не вините меня.

Это Черити помнила. Да, она ошиблась. И ведь чувствовала, что делает что-то не то. А все потому, что сердце говорило ей одно, а предубеждение -- другое.

– Да, я тогда напрасно послушалась миссис Стэнбридж. Если в жизни руководствоваться осторожностью -- ты, возможно, минуешь много ям и ловушек, но суть жизни не в том, чтобы миновать все капканы на своём пути. Я, правда, пока не знаю, в чем эта суть, - устало вздохнула она.

– Для женщины -- в том, чтобы быть умной, - прикрыв рукой рот, зевнул Флинн