Винсе

В ответ Беленькая без стеснения озвучила ей правду:

— Пусть он и не разобран на части, но изломан не слабо. Интересно, Вёл сможет восстановить его ногу или мальчик останется хромым? Жалко такого симпотяшку…

— Да что там Вёл? На него не стоит надеяться. Каждый должен сам о себе заботиться, — ответила ей Чёрненькая, и Корэру показалось, что вот это уже было полнейшей правдой.

Стиснув зубы, Корэр толчком распахнул дверь, отеревшись на косяк, потащился в соседнюю комнату, опасливо пробуя опереться на пятку искалеченной ноги, которой до этого старался и вовсе не касаться пола сгибая в колене и отводя чуть назад, от чего уставал даже больше, чем от «ходьбы».

Теперь двигаться Корэр стал гораздо быстрее, не от того, что правая нога смогла выступить хорошей опорой, пока он переставлял левую, а из-за нестерпимой боли, накатывавший всякий раз, когда остатки стопы касались чего либо.

Доковыляв до кресла, Корэр обернулся на девочек, следовавших за ним подобно тени и не отходивших друг от друга ни на шаг. Поинтересовавшийся, можно ли присесть и получив утвердительный ответ, сын Империи без промедлений плюхнулся в кресло, откинувшись на спинку и тяжело дыша. Правая его рука по прежнему сжимала костыль. Будь бы кисть покрыта кожей, та бы побелела от прикладываемой силы, но золотая ладонь испещрённая язвами ожогов ничего не ощущала, а сам её владелец с непривычки забыл о том, что она что-то сжимала. Только решив осмотреться, Корэр вспомнил о потерянных ощущениях, не без труда разжав одеревеневшие пальцы.

Дом Хозяюшки оказался большим и полностью сложным из дерева. А в углу гостиной, объединённой с кухней и сенями в одно помещение, даже стояла печь, но не такая как у кевелов, не каменная, на которой можно было бы уютно устроиться, а частично из кирпичей, частично из листового металла. Это ввело Корэра в замешательство: если уж местные арии прибегали к технологиям центров, то от чего эта дикарская конструкция, а если стремились слиться с коренные населением планеты, то чего подражали не полностью? В прочем, это ведь совсем не то, что должно было его волновать… Но разум отчаянно пытался убежать от возвращения к проблемам искалеченного тела.

Корэр пустил взгляд на руки. Если уж совсем недавно удалось так запросто восстановить правую, то чего же он теперь терпел невозможность двигаться в измятом фэтэ? Девчонки ведь начали сращивать раны, а ему достаточно хотя бы выровнять каркас, этого хватит чтобы двигаться стало комфортные.

Прикрыв глаза, Корэр обратился к Вихрю слившемуся с его фэтэ, тут же поморщившись от воспоминания об искромсанной стопе. За её восстановление браться было слишком страшно, ведь чтобы привести в хоть немного приемлемое состояние то отвратное месиво, нужно смотреть и притом очень внимательно. Но стоило опустить взгляд на остаток ноги, как сознание тут же стремилась ускользнуть.

Из сосредоточения Корэра вырвал шёпот одной из сестёр, вроде бы Чёрненькой, но с закрытыми глазами оказалось слишком сложно их различать:

— Уснул? Мы же его до кровати не дотащим.

— Да нет, — ответила вторая, — сейчас очнётся.

Заставив себя наконец открыть глаза, Корэр попросил:

— Помогите снять эту дрянь, — кивнув на кольца, спаянные продольными перемычками, полностью лишавшими подвижности помятый каркас пальцев левой руки.

Беленькая ничего не говоря выудила из кармана в складках юбок нечто вроде шила. Чёрненькая, подступив ближе, поинтересовалась:

— А ты точно в этом уверен? Если каркас не полностью восстановлен, рука так и останется нерабочей.

По лицу Корэра проскользнула невесёлая улыбка:

— У меня и остальные детали фэтэ не сказать, чтобы идеально функционировали. Одной меньше, одной больше — разница не велика.

Чёрненькая неодобрительно цокнула, переведя взгляд на сестру, аккуратно вынимавшую штырьки-крепления, прикалывавшие кольца к фалангам. Морщась от боли, причиняемой каждым прикосновением, сжимая зубы до скрежета, Корэр всё же сумел сохранить сознание. Когда Беленькая наконец высвободила его руку, сын Империи поднял подрагивающую ладонь, скользнув по ней взглядом, полным отвращения в вперемешку с обидой. Инстинктивно Корэр попытался сжать пальцы, но те лишь слабо шевельнулись, то ли от продолжавшей их сотрясать дрожи, то ли действительно лишь немного подчинившись его воли.

Оглядывая свою собственную руку как нечто незнакомое, ему совсем не принадлежащее, Корэр припомнил о Вихре. Если клинком удавалось управлять на расстоянии, когда он растворялся в плоти мира, то могло ведь и выйти нечто путное теперь, ведь меч стал как никогда ближе, обратившись в частицы, составлявшие тело арии, слившись с ним. Корэр попытался отдать мысленную команду клинку, как он это делал прежде, но теперь он понятия не имел, как к нему обратиться. Казалось бы, ничего не изменилось, но только вот теперь клинок оказался не связан с его управляющим центром, в котором заключался разум. Он по-прежнему мог управлять Вихрем как отдельными частицами внутри тела, пусть и с огромными энергозатратами, но всё же относительно легко перемещая их, однако признать, что Вихрь был частью фэтэ и управляя им заставить двигаться отныне такой непослушный сосуд для этэ, оказалось чем-то за гранью для его искалеченного от физических мук сознания.

Поморщившись от боли, причинённой неловким движением Беленькой, Корэр запрокинул голову, перед глазами вновь всё померкло — разум, работавший в момент опасности на пределе своих возможностей, сохраняя сознание не смотря ни на что, теперь, в безопасности, постоянно стремился ускользнуть во тьму.

Пленник: Глава 41: На этом всё

Хозяюшка смерила Корэра строгим взглядом золотых глаз, поинтересовавшись:

— А ты чего тут шастаешь? Почему не в кровати?

Смутившись, сын Империи отвёл взгляд, тут же попытавшись встать, но пошатнувшись, плюхнулся обратно в кресло. Женщина, цокнув и пробурчав что-то о Беленькой и Чёрненькой, без слов подхватила Корэра на руки, что заставило его ощутить себя беззащитным ребёнком. Только теперь юный ария осознал, что хозяюшка оказалась выше его на голову, какими было большинство женщин их вида.

Присев на край кровати, Пряха поправила одеяло Корэра, погладив гостя по лбу, поправив отросшую за время странствий пушистую чёлку. Только она собралась отстранить руку, как юный ария коснулся её ладони подрагивающими пальцами, пробормотав:

— Вы такая тёплая, позволите?

Владеющая кивнула, коснувшись щеки юноши, подалась немного вперёд, склонившись над мальчонкой отыскавшим приют под сводами её дома, так что выбившиеся из пушистой косы пряди золотых волос коснулись его лица. Чихнув от пощекотавших нос волосков, Корэр прошептал:

— Вы пахнете луговыми травами, как мама.

По лицу женщины расплылась лучезарная улыбка, так похожая на улыбку Фор. Неожиданно Корэр ощутил, как по щекам его потекло нечто тёплое, в страхе, что повязка, пропитавшись кровью больше не способна её впитывать, он тут же ощупал левой рукой лоб, только теперь осознав, что по щекам текли слёзы. Всхлипнув, ария, позабыв обо всех предрассудках, обхватил хозяюшку за талию, уткнувшись лицом в её грудь, взвыл, содрогаясь от рыданий. Женщина, понимающе склонив голову, прижала к себе совсем ещё малого мальчонку, каким для неё был юный Император, всего лишь восемнадцати ходов от явления в миры живых, нежно погладила его по голове.

За спиной Пряхи скрипнула затворяясь дверь, Няша, поморщившись, пошла прочь, закинув в рот горсть вымытых сочных ягод, которых в лесу надрала целую миску, специально для Корэра. Утешала Колдуна не она… Да она бы наверное так бы и не смогла, не была она женщиной, способной ласково погладить по головке. Нечем ей было отплатить Корэру за заботу.

* * *

Изо дня в день Корэр бессмысленно валялся в кровати, тупо уставившись в стену, из раза в раз водя взглядом по узору висевшего на стене ковра.