Вирелка дома?

Какой же она была красивой в тот момент в своем воздушном костюме Царевны Лебедь и в снопе искр. Я опять не мог отвести от нее глаз, хорошо, что все были заняты бенгальскими огнями и на меня никто не обратил внимания.

И вдруг я вижу, что карнавальный костюм Катя внезапно вспыхнул и загорелся одновременно со всех сторон. Я впал в ступор. Инстинктивно все от нее шарахнулись. Катя несколько секунд ничего не замечала, но потом увидела, как горят рукава ее платья и громко закричала, замахала руками, но горящий бенгальский огонь продолжала держать в руке.

От ее крика я пришел в себя. Бросив свой огонь на пол, я сорвал с себя мушкетерскую плащ-накидку, подскочил к Кате, выбил из её руки свечу, затем схватив свой плащ за разный концы как-бы обнял Катю этим плащом, сбивая огонь. Через мгновение меня оттеснили от Кати взрослые. Голыми руками и пиджаками довершили то, с чего начал я. Все продолжалось секунд десять. Катя стояла в обгоревшем платье и тихонько всхлипывала в объятиях Веры Николаевны.

Директор школы допытывались у завуча:

– Кто додумался положить в подарки детям бенгалки? Кто разрешил зажечь их в школе? Почему детей оставили бес присмотра?

Прибежала наш школьный врач. Катю увели в класс и вероятно полностью осмотрели. К счастью, все обошлось, как говорится, отделалась легким испугом. Кое-где для порядку помазали и все.

Я тоже отделался легким испугом, но Вера Николаевна смотрела на меня глазами, полными восхищения:

– Валера, кто тебя научил так тушить огонь?

– Я даже не знаю, мне как-то мама рассказывала, как в детстве, когда она возилась возле печке, у нее загорелось платьице, так бабушка схватила одеяло и маму затушила.

– Это замечательное качество – быстро принимать решение, не каждый взрослый так бы среагировал. Тебе это очень поможет во взрослой жизни, а вообще, я очень рада что у меня в классе учатся такие мужественные мальчики,– с пафосом закончила Вера Николаевна.

Я не стал ее разубеждать, но сам не был до конца уверен смог бы я также среагировать на ситуацию, если бы на месте Кати оказался кто-нибудь другой?

Судьба не заставила себя долго ждать и через пару лет предоставила мне возможность снова проверить мою реакцию еще в более серьезном случае.

В праздничной новогодней суете я совсем забыл про то, что нас сфотографировали, и был удивлен, когда после зимних каникул ко мне подошел наш школьный фотограф (он же наш учитель физкультуры) и вручил мне фотографию. Я с интересом на нее взглянул и чуть ли не раскрыл рот от восторга – с фотографии мне скромно улыбалась Катя-Царевна Лебедь, а рядом ней стоял я в виде мушкетера, оперевшись на шпагу.

Фотография была большая и очень качественная. Мы были крупным планом и здорово смотрелись.

Фото было одно, может быть и Катьке тоже выдали такое же – я не знаю, но свое фото я сразу же решил никому не отдавать ни при каких обстоятельствах.

Я принес его домой и положил под стекло, которым был накрыт мой письменный стол. Теперь я мог любоваться на мою Катю каждый день и сколько угодно. Это было мое первое предновогоднее счастье. Я тогда и предположить не мог какая судьба ждет наш с Катей портрет и какие испытания, связанные с ним, мне предстоят пол века спустя.

Мое второе предновогоднее счастье.

В тот год, в преддверии новогодних каникул я находился на удивление в приподнятом настроении. Даже после по истине счастливого новогоднего праздника в школе и триумфа моего карнавального костюма, ощущение какого-то нового, радостного события меня не покидало.

Сколько не помню, последние дни декабря в Руднегорске были не очень морозные – не более пятнадцати градусов и с легким снежком. К этому времени в городе уже устоялись огромные сугробы, а наши любимые сарайки были заметены почти под крышу. Вечера стояли чрезвычайно тихие и удивительно звездные. Луна светила как мощный пограничный прожектор, освещая всё во круг серебряным светом. Это было наше ночное солнышко.

Мы так привыкали к Полярным ночам, что когда они заканчивались, первое время чувствовали себя неуютно – слишком светло.

Пришел Коля-Калина звать меня гулять. Он уже давно правильно произносил мое имя, но подойдя к дверям нашей квартиры по-привычки выдавал свое коронное:

– Вирелка дома? Подёшь гулять?

– Не, Калина, я читаю, может выйду позже,– разочаровал я его.

Колька процесс чтения не очень-то жаловал и с трудом понимал, как это вместо веселого гулянья на улице можно выбрать скучное чтение книги.

Для меня интересная книга могла заменить и гулянье и игры и даже мечты о Кате.

Однако, где-то через полтора часа чтения я почувствовал неодолимое желание покататься на санках. Быстро одевшись я лихо скатился вниз по перилам(санки своим ходом грохотали по ступенькам вниз) и пулей вылетел на улицу ( не помню, что бы в детстве мы обычным шагом спускались по лестнице).

Двор был пуст, за сарайками и на ближней горке никого не было видно – наверное в детском саду катаются, решил я.

Рядом с нашим домом стоял тоже четырехэтажный дом, с которым у нас был как-бы общий двор. Мы дружили с ребятами из соседнего дома и считали их единой с нами командой.

С противоположной стороны их дома на первом этаже размещался детский садик с обширной территорией, обнесенной высоким сплошным деревянным забором. Мы часто туда ходили, так как въезд в садик был через двор соседского дома и ворота почти никогда не запирались. Там были очень хорошие горки, где здорово было кататься на санках и лыжах.

Я не спеша двинулся по направлению к детскому садику, везя свои саночки за веревку. Ходьбы было минуты три. К моему удивлению там тоже не было ни души, но я не огорчился. Прокатившись несколько раз с горки, я опять поднялся наверх, катиться вниз не стал, а просто сел на санки и стал смотреть на звезды.

Звезд было огромное количество, они были яркие и волшебно красивые.

Незаметно пошел легкий снежок. Отдельный снежинки были очень похожи на те, что мы вырезали из бумаги в школе. Мне было интересно наблюдать, как снежинка опускалась мне на ладошку и превращалась в маленькую капельку.