Виргинцы (книга 1)

– По правде говоря, я обыграл их обоих, - сказал мистер Уорингтон.

– И они расплатились? Бывают же в мире чудеса!

– О чудесах я ничего не говорил, - ответил мистер Гарри, улыбнувшись и прихлебывая вино.

– А вы умеете молчать - volto sciolto {С безразличным видом (итал.).}, э, мистер Уорингтон?
– сказал милорд.

– Прошу прощения, - заявил прямолинейный Гарри.
– Кроме родного языка, я еще немного знаю французский, и только.

– Лорд Марч изучал итальянский язык в Опере, и уроки обошлись ему недешево, - объяснил Джек Моррис.
– Нам надо показать ему Оперу, верно, Марч?

– А надо ли, Моррис?
– спросил милорд, словно ему не слишком понравилась такая фамильярность.

На обоих джентльменах были одинаковые маленькие парики без пудры, синие сюртуки с серебряными пуговицами, лосины, сапоги для верховой езды и маленькие шляпы с узким галуном, - ничто не выдавало в них щеголей.

– Опера меня не очень манит, милорд, - сказал Гарри, все больше оживляясь от вина.
– Но мне хотелось бы побывать в Ньюмаркете и посмотреть хорошую английскую охоту.

– Мы покажем вам и Ньюмаркет и охоту, сэр. Вы хороший наездник?

– По-моему, недурной, - ответил Гарри.
– Кроме того, я неплохо стреляю, и прыгаю тоже,

– А сколько вы весите? Держу цари, что мы весим одинаково или я больше. Держу пари, что Джек Моррис побьет вас в стрельбе по птицам и по мишени с двадцати пяти шагов. Держу пари, что я прыгну дальше вас на ровной земле... вот здесь, на лужайке!

– Я не знаю, как стреляет мистер Моррис - ведь я никогда вас не видел, господа, - но я принимаю ваши пари по вашим ставкам, милорд!
– воскликнул Гарри, который к этому времени совсем оживился от бургундского.

– По двадцать пять фунтов каждое!
– объявил милорд.

– Идет!
– воскликнули оба. Молодой виргинец считал, что ради чести родного края не должен отказываться ни от одного пари, которое ему предлагают.

– Последнее пари мы можем разыграть сейчас же, если вы еще твердо держитесь на ногах, - сказал милорд, вскочил со стула, потянулся и посмотрел на сухую пыльную траву. Он снял сапоги, сбросил сюртук и жилет и, швырнув их на землю, застегнул пояс потуже.

Гарри относился к своей одежде с гораздо большим уважением. На нем был его лучший костюм. Он снял свой бархатный кафтан и камзол, тщательно их сложил и, заметив, что все столики вокруг залиты вином, через открытую дверь вернулся в залу, намереваясь положить свою одежду на чистый стол.

Там уже обедал новый посетитель. Это был не кто иной, как мистер Вулф, перед которым стоял цыпленок с салатом и скромная пинта пива. Гарри был в превосходнейшем расположении духа. Он сообщил полковнику, что держит пари с лордом Марчем - не хочет ли полковник Вулф войти с ним в долю? Полковник Вулф ответил, что он слишком беден, чтобы держать пари. Но, может быть, он выйдет на лужайку и будет свидетелем? С большим удовольствием. И, поставив стакан, полковник Вулф вышел на лужайку вслед за своим юным другом.

– Что это за рыжий мужлан с постной физиономией?
– осведомился Джек Моррис, который также испытывал живящее влияние бургундского.

Мистер Уорингтои сообщил, что это полковник двадцатого полка Вулф.

– Ваш покорный слуга, господа, - сказал полковник с сухим военным поклоном.

– Впервые в жизни вижу такую фигуру!
– воскликнул Джек Моррис.
– А вы, Марч?

– Прошу прощения, вы, кажется, сказали "Марч"?
– спросил полковник с очень удивленным видом.

– Я граф Марч, к вашим услугам, полковник Вулф, - сказал молодой вельможа с поклоном.
– Мой друг, мистер Моррис, так накоротке со мной, что после обеда мы делаемся точно братья.

"Почему этого не слышит весь Танбридж-Уэлз!" - подумал Моррис и пришел в такое восхищение, что воскликнул:

– Держу два против одного за милорда!

– Идет!
– отозвался мистер Уорингтон, и восторженному Джеку пришлось повторить "идет!".

– Примите его пари, полковник, - шепнул Гарри своему другу.

Но полковник ответил, что его средства не позволяют ему проигрывать, а поэтому он не должен рассчитывать и на выигрыш.

– Я вижу, что вы уже выиграли одно из наших пари, мистер Уорингтон, заметил лорд Марч.

– Я выше вас дюйма на два, но вы шире в плечах.

– Вздор, милейший Уилл! Готов держать с вами пари, что вы весите вдвое больше него, - воскликнул Джек Моррис.

– Идет, Джек!
– со смехом ответил милорд.
– Все пари по двадцать пять фунтов. Вы принимаете это его пари, мистер Уорингтон?

– Нет, мой милый... хватит и одного, - сказал Джек.

– Прекрасно, мой милый, - ответил милорд.
– А сейчас мы займемся нашим последним пари.

Гарри, облаченный в лучшие свои шелковые чулки, черные атласные штаны и изящные гетры, в отличие от своего противника, не решился спять башмаки, впрочем, тяжелые сапоги со шпорами, которые были на том, меньше всего подходили для состязания в прыжках. Перед ними была ровная полоса дерна ярдов в тридцать в длину, так что места хватало и для разбега и для прыжка. Лужайку окаймляла усыпанная песком дорожка, за которой находилась ограда и ворота с вывеской - на лазурном поле между двумя кеглями ганноверский белый копь в прыжке, а вместо девиза фамилия хозяина и название вышеупомянутого животного.

Друг лорда Марча положил на землю платок, указывавший место, откуда соперники должны были прыгать, а мистер Вулф встал по другую сторону лужайки, чтобы отмечать длину их прыжков.

"Милорд прыгал первым, - сообщил мистер Уорингтон в письме, адресованном миссис Маунтин, Каслвуд, Виргиния, которое сохранилось до наших дней.
– Он хотел, чтобы начал я, но я вспомнил историю про сражение при Фантенуа, которую часто рассказывал мой любимый Джордж, и сказал: "Monseigneur le Comte, tirez le premier, s'il voua play {Господин граф, стреляйте первым, пожалуйста (франц.).}. И он прыгнул в одних чулках, а я в честь Старой Виргинии имел удавольстие побить его сиятельство больше, чем на два фута, и имено на два фута девять дюймов, потому, что я прыгнул на двадцать один фут три дюйма по мерке троктирщика, а его сиятельство только на восемнадцать футов шесть дюймов. Я уже до этого выиграл у него парри по поводу нашего веса (я ведь сразу увидел, что он весит меньше). Так что он и мистер Джек заплатили мне свои два проигрыша. Передай матушке мой самый почтительный поклон - она на меня не рассердится, потому что я держал парри ради чести Старого Доминиона, а мой противник был знатный вельможа; у него у самого есть два граффства, а после смерти отца он будет герцогом. Парри тут в большой моде, и все молодые арестакраты и светские люди держат парри с утра до вечера.

Я сказал им, - может быть, напрасно, - что у нас в Виргинии есть джентльмен, который прыгает дальше меня на добрый фут, а когда они спросили, кто это, и я ответил, что полковник Дж. Вашингтон, - это же правда, ты знаешь, и побить меня может он один и в своем граффстве и в моем, - то мистер Вулф стал меня без конца расспрашивать про полковника Дж. В. и сказал, что слышал о нем, и говорил про неудачную прошлогоднюю икспидицию так, словно знал там каждый дюйм земли, и еще он знал названия всех наших рек, только Потомак назвал "Потамаком", и мы все очень смеялись. Лорд Марч другой его титул лорд Раглен - совсем не агарчился из-за проигрыша, и он с его приятелем отдали мне деньги из своих кошельков, что пришлось очень кстати, потому что мой совсем опустел после того, как я одарил слуг кузена Каслвуда и купил лошадь в Окхерсте, и мне иначе пришлось бы снова обратиться за деньгами к лондонскому или бристольскому агенту моей досточтимой матушки".

Когда состязание окончилось, четверо джентльменов вышли из сада "Белого Коня" на Променад, где к этому времени собралось немало гуляющих, по чьему адресу мистер Джек, человек непосредственный и откровенный и к тому же наделенный весьма громким голосом, принялся отпускать замечания, далеко не всегда лестные. Когда же шутил лорд Марч, - а его сиятельство на шутки не скупился, - мистер Джек гомерически хохотал.

– Ха-ха-ха! О, господи! Милейший граф, ваше сиятельство, дорогой мой, вы меня убьете!