Вирник

– Тогда зачем вы дали мне этот нектар, если я в нем не нуждаюсь? – спросила я.

– Чтобы ускорить восстановление, пока вы не освоились. Силы вам еще будут нужны, мы не закончили урок, – ответил Дариус.

– Опять будете меня распинать? – в моем голосе сквозил страх, перед возможностью вновь испытать боль.

– В этом больше нет необходимости. Вы сказали то, что я хотел услышать, – ответил он.

На мой недоуменный взгляд, бармен пояснил:

– То, что мучило вас. Вы назвали. Проговорили. Произнести вслух – означает признать.

– Неужели? – это простое объяснение искренне изумило меня.

– В древности, когда считалось, что человек бывает одержим демонами, люди верили, что если назвать каждого из преисподней по имени, то одержимость пройдет, – рассказал референдарий. – В этом есть зерно разума, проблемы нужно проговаривать.

– Жаль, что современный мир не так мудр, – вздохнула я.

– Почему же, – возразил мужчина. – Как и в давние времена, есть определенная группа людей, обладающая этим «сакраментальным» знанием. Просто раньше они назывались экзорцисты, а сейчас психотерапевты.

Я изумленно уставилась на Дариуса и увидела, как подрагивают уголки его губ, пытаясь сдержать улыбку. Мгновение мы просто смотрели друг на друга, а потом разразились смехом.

Придя в себя, судья протянул мне руку и откашлявшись произнес:

– Идемте, Мира, нам необходимо закончить урок, – мне показалось, что его голос звучал немного смущенно.

К моему изумлению, мы не пошли к лифту. Наоборот, Дариус потянул меня за стойку. Он миновал длинные полки, уставленные многочисленными бутылками с алкоголем, и скрылся за стеллажами. Прямо за ними оказался небольшой закуток, примерно метр на метр, из которого вели две двери, расположенные друг напротив друга. Мы повернулись к той, что была слева.

За ней оказалась кованая винтовая лестница. Поднявшись вверх по узким ступеням, мы очутились на небольшом балконе, под стеклянным навесом. Дариус уверенно прошел вперед и поманил меня к парапету.

Отсюда город выглядел совсем по-другому. Яркий, красочный, шумный, он был именно таким, каким я его помнила. Ни намека на туман или серость, которые виделись мне теперь повсюду. Неоновые огни многочисленных вывесок мигая разгоняли ночную мглу. Люди словно муравьи сновали туда-сюда вдоль улиц, торопясь по своим делам. Жизнь бурлила не останавливаясь ни на минуту.

– Почему он снова такой же? – спросила я, любуясь видом.

– Это обсерваторий 10 – место, откуда мы можем наблюдать за течением времени на земле, – пояснил судья. – Время в пургатории эфемерно. Оно может застыть, замедлиться или ускориться.

– От чего это зависит? – я с любопытством посмотрела на Дариуса.

– В основном от нас самих, – ответил тот. – Внизу же на него повлиять невозможно, там ход размерен и неумолим. Человек рождается, взрослеет и находится на земле ровно столько, сколько ему положено. Оставаясь там, он неизменно касается жизней других людей, в той или иной степени влияя на нее. Когда это происходит, между ними протягивается нить, не разрываясь до тех пор, пока один из связанных не умрет. Присмотритесь, вы видите их?

10

От лат. «observe» – наблюдать.

Я взглянула туда, куда указал мужчина. В конце улицы стояла группа молодых людей, две девушки и три парня. Они разговаривали, дурачились и смеялись. На первый взгляд в них не было ничего интересного, но присмотревшись, я увидела тонкие золотые нити, опутывающие каждого из них, словно паутина. По мере того, как каждый из них двигался, его нити растягивались, слегка провисая.

– Вижу, – кивнула подтверждая.

– Хорошо, – удовлетворенно ответил бармен. – А теперь посмотрите, что бывает, если вовремя не обрезать нужную нить.

Я снова уставилась на ребят внизу. Они стояли тесным кружком возле одной из лавочек. Вдруг рядом с ними возник какой-то мужчина в длинном пальто. Он резко достал из-под полы пистолет и начал пальбу. Обе девушки и один парень упали замертво. Тут же раздались громкие крики ужаса, набежали люди, началась суета. Вскоре послышался отдаленный вой сирены.

– Что произошло? – я потрясенно отшатнулась от парапета.

– Одна из девушек, Белла, тот младенец, которого вы не стали забирать, – начал Дариус. – Она выросла и в нее влюбился мужчина. Некий знакомый, с неуравновешенной психикой, который не смог вынести отказа и захотел наказать. Как видите погибла не только Белла, но и ее друзья, Патрисия и Стэн.

– Но… но… Я ведь не хотела… не думала, что будет так… – слезы комом подступали к горлу, не давая вдохнуть.

– Вы не выполнили свою работу, нарушив тем самым равновесие и мирозданию пришлось исправлять эту ошибку за вас, – судья говорил медленно, без тени укоризны.

– Боже мой, что же теперь будет? – полная ужаса, я беспомощно опустилась на мраморный пол.

Дариус присел рядом со мной и мягко продолжил:

– Ничего. Ошибка исправлена, ход вещей восстановлен. Жизнь Беллы была не столь важна, поэтому не привела к необратимым последствиям.

– А как же ребята, что погибли вместе с ней? – удивленно воззрилась я.

– Они в любом случае должны были умереть, просто чуть позже, – успокаивал судья. – Но, Мира, вам необходимо понять, насколько важна ваша работа и смириться с этим. В следующий раз жертв может быть намного больше…

Дариус говорил что-то еще, но я перестала воспринимать слова, погрузившись в себя. Его голос звучал тихо и ласково, словно он пытался объяснить маленькому ребенку почему опасно совать пальцы в розетку.

Не знаю, сколько времени мы так просидели. Мне стало зябко. Пытаясь унять слезы и нервную дрожь я неуклюже встала и снова посмотрела вниз. Место, где все произошло опустело и уже ничем не выдавало себя. Люди по-прежнему спешили вдоль тротуара по своим делам.

– Идите к себе, вам нужно отдохнуть, – предложил вставший следом мужчина.

Я молча кивнула и поплелась к выходу. Уже на пороге до меня долетел окрик:

–Мира!

Дариус вполоборота стоял у парапета и смотрел куда-то вдаль. Не поворачиваясь ко мне, он тихо произнес:

– Мне жаль, что пришлось причинить вам боль…

Глава 8. Самая увлекательная из охот

Оказавшись в своей комнате, я немного успокоилась. Небольшой тихий уголок действовал умиротворяюще. Концентрируясь на каждом предмете обстановки заново, я рассмотрела в углу дверь, которую не заметила в первый раз. Это оказалась ванна. Теплый душ казался сейчас очень кстати. Спустя несколько минут, стоя под упругими струями я подумала о том, что среди миллионов обычных капель, падающих сверху, несколько соленых будут не видны. И выпустила свою боль наружу.