Висенна. Времена надежды

— Да нет, он как раз понимает вилку, в которую влип. — Неожиданно пришел на помощь Аум Синри. — Все, что принадлежит Тэмр, принадлежит Спарку; но верно и обратное.

— Прежде, чем дать ему силу, следует четко определить, что он и его сила принадлежат не только стае, а всему Лесу! — сообразил Ахен. Госпожа Вийви посмотрела на Спарка и неожиданно ему улыбнулась.

— Он должен быть избран представителем волков в Совет, или получить от Совета Леса какуюнибудь должность… — размышлял вслух Скорастадир.

— Но представитель Тэмр в Совете уже есть! — рявкнул Аум Синри.

— …И его опыт нужен именно для дел Стаи, а не для дел Леса. — заключил Рыжий Маг.

— Я не собираюсь уступать свое место! — продолжил сосед проводника.

— Следовательно, Спарк эль Тэмр должен выучиться управлению, законам Леса… — ректор внушительно посмотрел на недовольного Аума, и тот замолчал. Потом старый маг принялся загибать пальцы:

— Вождению войск, понятию цельности Леса… Немножко магии… Словом, — Великий Доврефьель заговорил громко, почти торжественно:

— По совокупности обстоятельств, Совет Леса решил направить тебя в школу Левобережья, и там выучить на должность Судьи. Либо Опоясанного.

— Будет видно, к чему у тебя окажется больше способностей! — Скорастадир, как и Мастер Лезвия, не мог молчать долго.

* * *

— Долго мне придется учиться?

Гости разошлись. Задержались Скорастадир, Вийви и Дилин. Ахен со Спарком наскоро прибрали комнату, придвинули скобленые лавки к столу. Теперь вокруг него хватало места, и все могли удобно устроиться. Рыжий Маг заклинанием разжег камин. Вийви привычно выкинула объедки в огонь, рассортировала остатки угощения. Того, что было десятку на зуб, пятерым как раз хватило на сытный ужин.

— Должно же быть вам возмещение за беспокойство, — пояснила она.

— Ну и нам вечерю не готовить, — ежик-предсказатель, забравшийся на стол, нахально подмигнул хозяевам.

— Так долго учатся в этой вашей школе? — повторил вопрос проводник. Рыжий Маг пожал могучими плечами:

— По способностям. По уму, по характеру…

Помолчал и сказал прямо:

— Я же видел, ты чего-то испугался в этом предложении. Твой сосед, Аум, он просто не понял. А думал ты не о том, что после говорилось.

Спарк отмолчался. Скорастадир не отступил:

— Во сне ты бредил. И я кое-что узнал о тебе. Ты хотел жить ярко, мечтал о мире, в котором от тебя что-то зависит? Чего же теперь за печку прячешься?

— Гланта жаль, — проводник опустил голову. — Так все было мирно. Так все хорошо начиналось…

— За себя не боишься? — спросила госпожа Вийви, встряхивая у огня алую бархатную скатерть. Красные отблески тревожно перескакивали по белому платью, ведьма вертела и складывала полотнище, а Спарк видел льдинку, серебрянную свечку в багровом закате. Неловко пожал плечами:

— Как-то кажется, что все плохое может произойти с кем угодно, только не со мной…

— Ну, в твоем возрасте рано о смерти думать! — утешил Скорастадир, отставляя очередную опустошенную вазочку. — И вообще, сколько ты еще будешь думать? Пора делать! Сколько можно играться? Уже не мальчик, пора жить набело… — потянулся, и прибавил:

— Люблю мороженное…

— Вот, а холод не любишь… — Вийви последний раз встряхнула бархат перед огнем, с ног до головы покрывшись багровыми бликами. Спарк успел заметить, как страдальчески скривился Дилин. Ежику отчего-то не нравился красный цвет. Потом сложенная в восемь раз скатерть прыгнула на руки Ахену. Тот убрал ткань в шкафчик, и Дилин облегченно потер лапки. Ведьма продолжила:

— Думаю, ты года за два-три пройдешь Школу. И еще думаю: ты зря отворачиваешься от будущего. Представь, насколько проще тебе было бы строить Волчий Ручей и говорить с поселенцами, если бы ты носил Пояс.

* * *

Пояс оказался точно перед глазами, а лезвие прошуршало над головой: сотник успел присесть. Транас мигнул желтыми глазами, извернулся и откатился. Меч Опоясанного со свистом врубился в мерзлую землю. Над схваткой гнойником лопнуло ругательство. Сотник подхватил чей-то щит и сгреб топорик — взамен сломанного клинка. Хотя его доблесть уже ничего изменить не могла: Волчий Ручей был взят.

— Волчий… Ручей… взят… Сдавайся, сотник! — тяжело выдохнул Опоясанный.

— Пошел в туман, зверолюд проклятый! — отозвался Транас, — Вы же нелюди! Как вам можно сдаться?

Опоясанный поднялся на задние лапы и зарычал во всю пасть. Отбросил меч, толкнулся. Черной меховой глыбой врезался в щит. Хрустнула сломанная кость; побелел и не дрогнул Транас. Медвежья лапа прошла над щитом, небрежно коснулась уха — сотник сломанной куклой полетел на стену, запнулся о подножье бойницы, качнулся — и пропал в сырой мгле.

Снизу отозвались волки, сверху — пятерка грифонов, выделенных Лесом для взятия Ручья:

— Готово!

— Сдавшихся нет!

Опоясанный опустился на привычные четыре лапы и выбежал из крепости. Нер подошел к нему слева, окликнул:

— Тайон, все. Что теперь?

Тайон оглядел холм.

— Теперь не полезут. Наши тайницкие в городе донесли, что весной Тракт будут заселять только в том случае, ежели Волчий Ручей устоит. А он, как видишь, не устоял!

Нер тоже посмотрел вокруг. Волки стаскивали трупы. Красные полосы заметал крупный мягкий снег. Окрестности терялись в метели.

— Ловко ты удар задумал, — похвалил Тайон. — Мы всего три десятка потеряли…

— Если б не чьелано, мы бы стены не перескочили, — возразил Нер. — Так что всем чести поровну.

— Чести? — Тайон взялся обеими лапами за белый Пояс. Звякнули серебрянные пластины, зашуршало соединяющее их кольчужное плетение. — Да, чести… — повторил Опоясанный. Рявкнул:

— Захаб!

Черный волк из стаи Хэир проявился в метели:

— Слушаю.

— Того, последнего, которого я со стены швырнул… сотника их…

— Да, нашли его.

— На мясо не берите. Заройте там на вершине, и камень поставьте. Нер надпись выбьет. А шлем его положите у подножия.

* * *

— Там я шишак и подобрал, под камнем. В честь Транаса камень кто-то поставил на холме, — разведчик снова поежился, протянул зябнущие руки к огню. — Верхняя запись на камне по-нашему, а нижние все теми знаками, которые обычно на степных камнях находят.

Корней Тиреннолл, посадник ГадГорода, уныло окинул взглядом шлем на столе. Шлем только чуть тронуло ржавчиной: похоже, его положили на могилу сразу после боя. А Транас всегда содержал доспех в порядке. Наверняка и в последний бой пошел начищенным до блеска… И вообще, все поселенцы были великолепно снаряжены. Людей в войско отбирали самых толковых, самых стойких, самых мужественных. Не помогло! Степь проглотила всех. Даже трупов не оставила. Разведчики нашли только брошенный, постепенно разрушающийся городок.