Вишенка на десерт

Ошарашено хлопаю глазами. В комнате повисает тяжелая тишина. Даже доктор Ллойд смущенно скребет уже покрасневшую переносицу.

Торнтон выходит, и я, наконец, выдыхаю воздух, комком собравшийся в груди.

"Спокойной ночи", - он сказал. Смешно. Неужели после этого можно заснуть.

Спустя несколько минут уходит и доктор Ллойд. Дает указания Саре и маман и оставляет на тумбе у кровати несколько бутылочек с лекарствами.

— Для профилактики, - объясняет, пристально осматривая меня.
– Вдруг еще раз наткнетесь на лягушку. В саду. Они, бывает, прячутся в траве.

Делаю себе на носу зарубку, внимательнее следить, куда сажусь и ступаю. Думала ли когда-нибудь, что такой пустяк будет представлять для меня невероятную опасность?

— Спасибо, — голос все еще хрипит. Но говорить могу. Осталось только странное ощущение, что в гортани застрял шарик, все время пытаюсь его проглотить.

Врач кивает, собирает свой чемоданчик с лекарствами, и Сара идет его провожать.

— Поправляйся побыстрее, — неожиданно желает Селеста.

Удивленно перевожу взгляд на нее. Не может быть, чтобы сестра так переживала за мое здоровье.

– Нам завтра на экскурсию к мельницам. Без тебя лорд Торнтон вряд ли поедет...
– объясняет. И все становится ясно.

– С чего ты взяла? — спрашиваю. — Поезжайте вдвоем. Я не обижусь.

Опять сталкиваться с Торнтоном за столь короткий отрезок времени уж слишком для меня. И так его довольно-таки много стало в моей жизни.

– Да я бы с радостью. Но... — разводит руками и горько вздыхает.

— Я тоже хочу... — заводит Гортензия.

Селеста кривится.

– Тебя не приглашали.

Губы Гортензии начинают дрожать.

— Думаю, лорд Торнтон не будет против, — выдаю. — Или просто поменяемся местами. Скажете, что я себя плохо чувствую.

Селеста сжимает губы.

– Не думаю, что такое его устроит. Он просто перенесет прогулку. И дней на завоевание у меня станет меньше. Ты подставишь меня, Вив! Неужели не желаешь счастья сестре?

"Да забирай его с потрохами", — мысленно открещиваюсь.

А может, это как раз и шанс, вдруг приходит в голову. Чем больше Торнтон увлечется Селестой, тем меньше будет обращать внимание на меня. Уже открываю рот, чтобы заверить сестру, что я завтра буду, как в разговор вступает маман.

??????????????????????????

— Завтрашний день все покажет, — взмахивает руками. — А теперь, цыплята, все по кроватям. Иначе синяки завтра будут под глазами. Сара, останься с Вивьен на ночь! Вдруг приступ вернется.

— Как прикажете, леди, — приседает в поклоне.

Родственники наконец-то покидают мою спальню, в комнате остается служанка. Облегченно вздыхаю. Уж очень они шумные. Сейчас бы остаться в одиночестве, подумать, разложить все по «полочкам».

— Можешь идти спать, Сара. Не думаю, что за мной нужно следить. Я хорошо себя чувствую.

— Я не могу, леди, — качает головой.

Недовольно хмурюсь. Еще шпионов мне не хватало.

— Я тебя отпускаю.

— Нет, леди, я останусь. Вдруг что... Мне и здесь будет удобно.

Она демонстративно садится в кресло у окна, достает из кармана передника какую-то книгу и углубляется в чтение.

Итак, выхода нет… Переворачиваюсь на бок и стараюсь уснуть. Однако сразу не выходит. Нервы натянуты как канаты. Успокоиться не удается. Я едва не умерла в очередной раз. Была на волосок от гибели. Несчастья преследуют Вивьен, как черного кота из песенки. Только у меня не девять жизней, а всего две. И это последняя. Ее нужно беречь.

Закрываю глаза, может так быстрее погружусь в сон. Маман права, с синяками под глазами не стоит появляться. Дело, конечно, не в Торнтоне или еще в ком-то. Дело в этой выскочке Люси. Перед ней и ее миньонами просто обязана появится еще красивее, чем сегодня. Пусть не радуются, что их глупая шутка как-то повлияла на меня.

Уж не знаю, какое наказание для них назначат Торнтоны. Но не думаю, что грозит что-то серьезное. Лягушка — случайность. Она и сама могла попасть в комнату, или я натолкнуться в саду. И, похоже, Люси, невольно, оказала мне огромную услугу. Если бы приступ произошел где-то в пустынном месте, где никого нет, меня было бы не спасти. Вот правду говорят — нет худа без добра.

С этой мыслью и засыпаю, искренне надеясь, что день принесет хорошие эмоции. Я снова смогу поставить Люси на место, а Джеффри так и не появится в Торнтонхолле.

Но надежды мои, к сожалению, не сбываются. Меня накрывают не радужные мечты, а жуткие воспоминания. Мозг Вивьен подсовывает картинки, и я погружаюсь в водоворот чужих мыслей. И хоть отдаю себе отчет, что тело здесь, в теплой постели. Но чувства пронзают, будто все происходит на самом деле. Со мной. Не из Вивьен.

Оказываюсь за плотной гардиной. Глотаю слезы. Селеста и Гортензия снова насмехались за обедом. Пока они наслаждались изысканными аппетитными блюдами, мне приходилось давиться огурцом и листиком салата. Маман сделала рацион еще жестче.

Живот болел уже который день. Я искренне пыталась следовать указаниям. И теперь чувство голода разрывает изнутри. Так хочется быть стройной как Селеста, хрупкой как Гортензия. Однако жирная жаба — единственное, что возникает в голове, когда смотрю в зеркало.

Желудок режет ножами. Скручивает от боли. Я уже не осознаю — хочу есть или тошнит от самой мысли о еде.

Сегодня я посмела встать из-за стола, даже не спросив позволения. Голова невыносимо кружилась, а вечная слабость стала моей постоянной подругой. И как столько держалась? Пожалуй, из-за Джеффри. Только его сияющие глаза и эфемерная надежда увидеть восхищение в них удерживали меня от срыва. Я представляла, как показываюсь на балу, такая хрупкая, худенькая, с талией тоньше, чем у Селесты. И у него перехватывает дыхание от восторга. А любовь становится глубже, сильнее.

Однако ароматы, парящие над всеми яствами, заставляли чувствовать себя ничтожной. Издевательства и насмешки маман и сестер подрывали веру в себя.

Сначала я просто шла по коридору, совершенно бездумно двигалась, не смотря по сторонам. Спустилась на первый этаж, очутилась в холле. А там... там так сладко пахло свежей выпечкой, что живот жалобно заурчал.

Ноги сами понесли в кухню. Я несколько минут боролась с собой. Но в голове словно помутилось. Толкнула дверь, проскользнула в помещение. Свежие синнабоны пахли как амброзия. Я больше не могла себя контролировать. Схватила булочку и быстро убежала. Пока соблазн не стал безудержным. Пока булочек в руках стало не одна, а две... три... или пять.

Шмыгнула со своей добычей в папин кабинет. Знала — он сюда в ближайшее время не заглянет. К нему пришел какой-то незнакомец, и они вместе куда-то отправились. Наверное, это один из управляющих, а дела с ними решались не быстро. Итак, кабинет свободен. Здесь меня никто не будет искать.

И вот теперь сижу на подоконнике, спрятавшись за гардиной. Булочка в руках. Великолепная. Ароматная, мягкая, еще теплая... Так и просится в рот. На глазах выступают слезы. Мне так ее хочется. Я голодная. Неужели один маленький кусочек так сильно повлияет на мою фигуру?