Виски для пиарщицы

Мне хотелось прокричать в трубку два миллиарда слов о моей любви, о том, что все эти фотографии – сплошная фикция, а на самом деле я абсолютно ему предана, засыпаю и просыпаюсь с мыслью о нём, и во сне тоже вижу его, и считаю минуты до нашей встречи…

– Возвращайся поскорее, - пробормотала я. – Очень тебя жду.

Я положила телефон и несколько минут смотрела на него. Как же хотелось снова услышать любимый голос, поговорить, расспросить, убедиться, что наша любовь ещё жива… И всё же стало легче. Виктор не сбросил мой вызов, хотя вполне мог бы это сделать – если мчишься по шоссе в автомобильном потоке, это не самый лучший момент для выяснения отношений.

Я вдохнула и медленно выдохнула, и попыталась улыбнуться. Не получилось, губы не слушались. В дверном проёме мелькнул Андрей Борисович. Только его не хватало! Сегодня я ещё не видела директора и предпочла бы и вовсе с ним не встречаться.

А не он ли организовал горячую фотосессию с собственным участием? Каждый раз, когда начальник упоминал Виктора, его рот кривился в презрительной усмешке. Возможно, именно Андрей Борисович над нами и поиздевался. Он располагает средствами, нанять ловкого папарацци для него не проблема.

– Маргарита, доброе утро! Труженица моя, – ласково проворковал директор. – А что с лицом?

– Здрасте. Что вам не нравится? – огрызнулась я.

– Как мне может что-то в вас не нравиться?
– обаятельно улыбнулся Андрей Борисович. – Вы прелестны, как всегда. Но макияж… Розовые тени к вашим зелёным глазам? Но нет, нет, что я говорю… Вы прекрасны в любом образе.

– Это не тени. Я плакала. Мне отказали в визе.

Хорошо, что наготове есть простое и понятное объяснение для опухшей физиономии. Тут не придерёшься. Я мечтала о поездке, но мне не дали визу. Пусть все думают, что я переживаю только из-за этого. А то, что в груди торчит кинжал, засаженный по самую рукоятку, никому знать не обязательно.

– Да вы что! – всплеснул руками директор. – Значит, вы никуда не уезжаете, Маргарита? Я безумно рад! А этому… вашему… маркетологу, надеюсь, Россия запретит въезд, - Андрей Борисович довольно потёр руки и скрылся из виду.

Через секунду вернулся.

– Отдел продаж снова в шоке. Ваша работа? Вы ещё какую-то рекламу запустили?

–  Да, запустила, - мрачно ответила я, рассматривая довольную рожу Андрея Борисовича.

Он? Не он? Да, вполне мог бы. Подлость – его вторая натура, «мерзавец» – партийный псевдоним. И при всём при том – милашка: глазки, ресницы, рост, фигура хорошая… Пристрелить бы.

Теперь я буду чётко держать дистанцию. Ни один мужик не подойдёт ко мне ближе, чем на два метра. Где бы раздобыть шипованную кольчугу? А ещё – паранджу. О, это идея! Надену сразу и то, и другое, вниз – паранджу, сверху – кольчугу с шипами, чтобы ни один любвеобильный осьминог не смог обвить меня скользкими щупальцами! Витя будет доволен. Господи, я на всё готова, лишь бы восстановить его доверие.

…Едва избавилась от папаши, нарисовалась дочь.

– Рита, привет, - голос Лизы звучал напряжённо. – Как прошла командировка? Как тебе Астана?

Астана? О чём это она? Эмоции последних двух суток захлестнули меня настолько, что я уже и не вспоминала о красотах казахстанской столицы.

– Всё хорошо. Астана прекрасна. Мы подписали головокружительный контракт, твой папа счастлив.

Чтоб ему пусто было!

– Риточка… - нерешительно начала Лиза. – А как… Как он себя там вёл?

– Андрей Борисович вёл себя хорошо, - честно призналась я.

Так как в командировке мы с директором мало общались, его поведение можно считать образцово-показательным. А информировать Лизу об отношениях её отца с Карлыгаш я не обязана, роль доносчицы меня не привлекает. Сама только что стала жертвой шпионажа. И даже если в моих несчастьях виноват Андрей Борисович, и сейчас я в отместку сдам подлеца его дочери, хуже от этого будет только Лизе. А директору – по барабану.

Лиза прерывисто вздохнула.

– Извини, Лиза, работать осведомителем я не буду. Понимаю, как тебе тяжело. Да, твой папа – мужчина раскрепощённый, свободных нравов. Он это даже и не скрывает. Но если ты думаешь, что обзавелась в моём лице удобным источником информации, то ты заблуждаешься.

– Прости. Ладно, не буду ничего спрашивать. Тем более, какая мне разница, с кем он, где и как? На мои и мамины чувства ему плевать, на общественное мнение – тоже. Что хочет, то и вытворяет. Всё, проехали. Сменим тему. Ты не могла бы дать мне список специальной литературы?

– В смысле? – удивилась я.

– Что мне почитать, чтобы вырасти профессионально? Мы с тобой заканчивали вуз по одной специальности, но когда я сравниваю себя с тобой, складывается впечатление, что половину лекций я прогуляла. Но я не прогуливала, была отличницей. Почему же ты знаешь в десять раз больше?

– Поняла. Хорошо, сейчас сброшу список. А по-английски читаешь?

– Нет, - простонала Лиза. – А ты – да? Ну вот. Я валенок, валенок!

– Успокойся. На русском тоже опубликовано много отличных вещей. Но самое главное – это опыт. Скажи лучше, почему ты до сих пор не разобралась с отрезанной башней «Манхэттена»? Сегодня я снова видела этот злосчастный троллейбус. Он так и ездит.

– Вчера я до них не дозвонилась. Ничего, успею всё исправить, пока вы с Виктором Николаевичем будете отдыхать в Швейцарии.

– Да не будем мы нигде отдыхать! – вырвался у меня горестный вопль.
– Мне отказали в визе, поэтому Виктор возвращается завтра. И сразу же открутит вам всем головы.

«Но начнёт с меня».

– Завтра?! – переполошилась Лиза. – О, боже! Всё пока, я побежала!

***

Бабуля несказанно обрадовалась, когда я позвонила ей в обеденный перерыв и передала разговор с Витей.

– Какое счастье! Вот видишь, ему просто нужно было немного прийти в себя. Ещё бы, от таких фоток и сердце могло остановиться. Значит, всё нормуль, завтра встретитесь и помиритесь.

– Помиримся… - эхом отозвалась я. Это слово звучало для меня волшебной музыкой.

– Кстати, проверь почту. Я составила примерный список тех, кто мог тебя подставить.

Электронное письмо, отправленное Соней, было похоже на отчёт о всеобщей переписи населения.

– Господи, бабуля!
– в отчаянии прошептала я. – И все эти люди меня ненавидят?!

– Почему – все? Нет! Только один человек. И его надо вычислить.

– Василиса? – удивилась я, выхватив глазами из списка имя бывшего директора по продажам «Армады». – Ей-то зачем меня подставлять?

– Один раз она это уже сделала, причём филигранно. Из-за неё ты вылетела из «Армады».

– Но сейчас ей зачем меня топить?

– Когда вы вместе работали, помню, ты говорила, что она к Витюше неравнодушна. Её аж колбасило.

– Д-да…

– Вот. А ещё ты её обидела. Отказалась с ней общаться после истории с поддельными платёжками.