Витамания. История нашей одержимости витаминами

— Мой талант заключается в умении видеть картину в целом и открывать новые горизонты, — сказал он мне, когда мы сидели друг напротив друга, разделенные блюдом с фруктами из папье-маше, за круглым столом в его офисе. Именно эта способность привела его к мысли о том, что повреждение ДНК вызывает некоторые виды рака, что, в свою очередь, привело к разработке вышеупомянутого теста Эймса.

— Я заинтересовался предотвращением заболевания, выясняя, что вызывает повреждение ДНК и как этого можно избежать, — сказал он. — Мы начали выращивать человеческие клетки, и, как только они получали недостаточное количество какого-нибудь витамина или минерала, происходило повреждение ДНК — повреждение такого вида, который может привести к раку. Я спросил: «Эй, какого черта природа это делает?» И однажды меня осенило: дело в различии между краткосрочным и долгосрочным выживанием.

Эймс называет эту гипотезу, которую он впервые опубликовал в 2006 году, теорией сортировки. Она сводится к следующему: подобно военному врачу, организм имеет приоритеты, и его первоочередная задача — поддерживать нашу жизнь. Если какого-либо микроэлемента не хватает, организм сначала будет использовать его для наиболее срочных и насущных потребностей. Только после того, как эти потребности удовлетворены, оставшиеся микроэлементы становятся доступны для выполнения остальных функций.

Возьмем витамин K, название которого произошло от датского слова, обозначающего коагуляцию (свертывание), и который, как известно, необходим для свертывания крови и здоровья костей. Эймс полагает, что, помимо всего прочего, он также играет роль в предотвращении рака и болезней сердца. Витамин K, который содержится в наибольших количествах в темно-зеленых овощах, таких как шпинат и мангольд (листовая свекла), не включается в большую часть поливитаминов, и это один из витаминов, для которого еще нет РНП.

В идеальном мире у нас было бы достаточно витамина K для всех задач, что он выполняет в организме, какими бы они ни были. Но Эймс утверждает, что, если его запасы ограниченны — что характерно для рациона многих американцев (особенно бедных, страдающих лишним весом и пожилых), — свертываемость крови имеет приоритет перед остальными функциями, менее насущными для эволюции. Это снижает вероятность того, что вы истечете кровью в краткосрочной перспективе, но может подвергнуть вас риску других, долгосрочных, связанных с возрастом проблем, для предотвращения которых необходим витамин K, таких как костные переломы и болезни сердца.

Это похоже на ремонт: если у вас ограниченный бюджет и вы пытаетесь решить, предотвратить ли немедленное затопление подвала или заделать небольшую щель в крыше, наверняка подвал победит. Это хорошее решение в краткосрочной перспективе, но пробоина в крыше, если с ней ничего не делать, позже может вызвать большие проблемы. По мнению Эймса и его соратника Джойса Маккэнна, тот факт, что многие из нас употребляют небогатую питательными веществами (но богатую калориями) пищу, означает, что нашим телам просто не хватает основных элементов, необходимых для того, чтобы поддерживать здоровье в долгосрочной перспективе. Мы можем все еще чувствовать себя хорошо, но, с точки зрения Эймса, этот незначительный дефицит, сохраняющийся в течение продолжительного периода времени, может вызвать повреждения, которые, вероятно, будут способствовать возникновению проблем, связанных с возрастом, — от рака и болезней сердца до остеопороза, нарушений иммунной системы и старческого слабоумия. В связи с этим Эймс обращает внимание на последствия хронического среднего дефицита витаминов и минералов, но то же самое может оказаться правдой и для фитохимикатов и других пищевых элементов.

В отличие от многих других исследователей в области питания, Эймс — поклонник ежедневного приема поливитаминных добавок; особенно, по его мнению, такого ежедневного приема должно придерживаться бедное население. Он посвятил несколько лет разработке некоего продукта под названием CHORI-Bar: по сути, это поливитамин в виде черного батончика, покрытого тонким слоем шоколада и обсыпанного сахаром. Эймс надеется, что он поможет улучшить состояние людей, которые не принимают поливитамины или не могут себе позволить (или не хотят есть) больше продуктов, от природы богатых питательными веществами. Но независимо от используемых средств он убежден, что мы обязаны что-то делать.

— Я полагаю, главная причина ухудшения здоровья в том, что мы делаем сами с собой, — сказал он мне. — Питание — вот что лежит на поверхности в сфере превентивной медицины и вот куда мы должны направить свои усилия. Мне восемьдесят три года, и я не знаю, сколько лет мне осталось говорить об этом.

Независимо от того, верна ли теория сортировки, работа Эймса затрагивает и другую новую огромную область в сфере исследований питания, а именно пищевую геномику (иногда ее называют нутригеномикой). Эта перспективная отрасль науки о том, как гены определяют реакцию нашего организма на пищу (особенно в отношении развития болезней) и как именно пища может влиять на наши гены.

В теории эта развивающаяся сфера пищевой геномики может позволить нам создавать действительно индивидуализированные диеты, разработанные согласно определяемым генетически нуждам и уязвимым местам каждого человека. Ряд компаний уже утверждают, что могут предложить индивидуальные рекомендации по питанию, основанные на генетических особенностях, в том числе генетический тест по контролю веса, предлагаемый компанией Inherent Health. Согласно сайту этой компании, тест позволит «сделать выводы о том, как потерять вес», путем анализа отдельных участков вашей ДНК.

«Не тратьте еще один день на неправильную диету! — призывает реклама. — Каков необходимый процент углеводов, жиров и белков для вашего рациона? Нужно ли вам интенсивно заниматься спортом, или вы можете обойтись умеренными физическими упражнениями? Результаты теста помогут найти индивидуальный ответ на вопрос, что необходимо вам, чтобы достичь здорового веса».

Большая часть научных организаций крайне сомневается в ценности сегодняшних генетических тестов по питанию, хотя многие ученые полагают, что они могут быть полезны в будущем [558] . Но прежде чем углубляться в рассуждения об их пользе, давайте посвятим минутку той науке, на которую они опираются. Как вы, вероятно, помните из уроков биологии в старшей школе, гены (от греч. genos — «рождение») — это фрагменты кода, помещенного в двойную спираль нашей ДНК, которые передают наследственные черты от одного поколения другому. Гены часто сравнивают с предложениями, каждый из генов состоит из длинной последовательности генетических букв алфавита — A, T, C и G, которые представляют собой основания нуклеиновых кислот: аденин (A), тимин (T) (не путать с тиамином), цитозин (C) и гуанин (G). Каждое из этих генетических предложений содержит инструкции, как генерировать органические вещества, наиболее известные из которых — белки.

558

National Institutes of Health. Genetic Testing. Genetics Home Reference, June 9, 2014. http://ghr.nlm.nih.gov/handbook/testing%3Fshow=all#validtest.

Белки — это большие молекулы, которые помогают нашему организму осуществлять какую-либо деятельность (например, гормоны и ферменты являются белками) и создавать значительную часть структуры наших тканей. В результате гены (или, точнее, белок, который они генерируют) определяют наследственные черты — какой у вас цвет волос или какой рукой вам удобно писать. Согласно последним гипотезам, высказанным исследователями проекта «Геном человека», у человека около двадцати пяти тысяч генов с белковым кодом.

Рынок генетических тестов, которые должны помочь составить идеальную диету, найти отца ребенка или определить предрасположенность к каким-либо заболеваниям, начал расцветать после успешной картографии человеческого генома в 2003 году. Тесты выявляют генетические вариации, называемые однонуклеотидными полиморфизмами, или SNP (произносится «снип»), метками, возникающими на нашей ДНК, когда одна генетическая буква заменяется другой [559] . SNP, объясняющие большую часть генетических различий между людьми, происходят примерно один раз в триста генетических букв и обычно находятся на участках ДНК, в которых закодированы не белки (только около в 3–5 % нашей ДНК закодированы белки, а остальное является для нас тайной).

559

National Institutes of Health. What Are Single Nucleotide Polymorphisms? Genetics Home Reference, June 9, 2014. http://ghr.nlm.nih.gov/handbook/genomicresearch/snp.

Наша ДНК состоит примерно из трех миллиардов базовых букв, и это означает, что в каждом человеке примерно десять миллионов SNP [560] . Так как большая часть SNP вызвана ошибками репликации (генетический эквивалент опечаток) и так как нам нужно создать полную копию ДНК для каждой новой клетки нашего тела, мы можем копить дополнительные SNP в течение жизни — и даже передать некоторые нашим детям. Новые SNP тоже могут появляться между поколениями: в каждом младенце примерно от пятидесяти до семидесяти новых SNP, большинство из них созданы по чистой случайности [561] .

560

Winstead, Edward. GNN’s Genome Glossary. Genome News Network.National Institutes of Health, What Are Single Nucleotide Polymorphisms?

561

Разговор с Хосе Ордовасом, старшим научным сотрудником и директором Лаборатории генетики и питания, председателем Центрального научно-консультативного комитета по функциональной геномике при Центре изучения питания и старения человека имени Жана Майера при Министерстве сельского хозяйства США в Университете Тафтса, 25 марта 2013 года.