Витаскоп

Кого омолаживать первым? Вот вопрос! Кто может претендовать на высокое звание «Гагарина» в геронтологии? И кто будет первым донором? Тоже вопрос! И вопрос именно исторический! Первопроходцы – это всегда почётно, но при этом и опасно. Кто согласится отдать свою энергию, и при этом будет соответствовать параметрам эксперимента? Это ведь не могут быть какие-то случайные непроверенные люди с улицы без званий и заслуг. Нет! Многие участники обсуждений высказывались за то, чтобы первыми были самые достойные. И определить их, этих самых первых, должно само общество путём широкого голосования.

Казалось, что это и были самые сложные вопросы в связи с экспериментом. Однако изобретатели решили их самым нескромным образом. У них, видите ли, авторское право! Они просто объявили, что первых подберут они сами, и что первыми будут обезьяны. И только потом люди. Все участники публичных дискуссий сразу утихли.

Изобретатели лишь однажды по своей инициативе устроили коротенькую пресс-конференцию, которая совсем не удовлетворила массового любопытства. Вместо ясности они напустили «тумана» ещё больше. Наговорили много малопонятных научных слов типа «дивергенция напряжённости поля, градиент воздействия, интегральная вероятность» и тому подобных. Оказалось, что ДНК расшифровывается как дезоксирибонуклеиновая кислота. Это ж язык сломать можно, или мозги. Корреспонденты СМИ с самым умным видом кивали на пресс-конференции головами и задавали вопросы, соответствующие услышанной терминологии. То есть, «очень умные»…

Обсуждение расширялось, терминология нагромождалась, интрига углублялась, а вот понимание не наступало. Как-то так…

Что стало ясно после пресс-конференции более-менее чётко, так это то, что после первого успешного опыта на людях будет составлен некий список первоочередных претендентов на омоложение. Этот список будет утверждать какая-то научная или государственная инстанция. И то, что список будет составлен на основе человеческой ценности претендентов и с учётом заслуг претендента перед обществом. Естественно, что и состояние здоровья учтут, но в первую очередь человеческую ценность. Да-да, именно так…

Глава 6. Бомжи.

Разные люди и новости получают по-разному. Некоторые, например, читают старые газеты. Бумажная газета – это, в общем-то, весьма устаревший вид средств массовой информации. Но он всё же существует и используется людьми, не обременёнными Интернетом.

Вот двое таких людей и читали старые газеты у себя в «доме». Точнее, не читали, а спали под ними. Двое учтивых джентльменов лежали на ржавых панцирных кроватях без матрацев, накрыв лица этими самыми старыми газетами. Находились они в полупустой квартире старого почти заброшенного дома, имеющего статус «под снос».

В доме, кроме этих двоих приятелей, ещё осталась одна недовыселенная семья в соседнем подъезде, которой просто трудно было куда-либо переехать. Интернета здесь не было, телевидения тоже.

В атмосфере помещения стоял особый насыщенный запах. Это была неповторимая смесь запахов давно немытого человеческого тела, плесени и прелой травы. Джентльмены, в просторечии бомжи, спали. Далее под воздействием дыхания одного из них газета упала на пол и зашуршала, тем самым разбудив спящего. Бомж выглядел так, как и положено выглядеть всем бомжам. Он был давно небрит, немыт, со всклокоченными грязными волосами и одет в рванину. Цвет лица, едва просматривавшийся через многодневную щетину, не оставлял сомнений в его склонности к философии. Джентльмен проснулся и стал смотреть в потолок с обвалившейся штукатуркой. Потом он поднял упавшую газету с пола, слегка расправил её и стал читать. Через некоторое время взгляд его приобрёл более осмысленное выражение, переполз на потолок и стал искать на облупленном потолке видимую только ему информацию. Брови сдвинулись, свидетельствуя об умственной работе, затем удивлённо приподнялись.

– Однако, Ваше высочество, Вы только послушайте, что пишут эти газеты! – Обратился он к товарищу, такому же джентльмену, лежащему на другой койке. – Какое-то омоложение придумали. Устройство какое-то… Продление жизни… Ну и фантазия у людей!

– Зачем вы, Ваша светлость, забиваете себе свою светлую голову разной газетной чепухой? Причём, прямо с утра? Это какая-то очередная газетная утка, скорее всего… Они мастера выдумывать всякую всячину. – Ответил второй джентльмен, лениво растягивая слова.

– Отнюдь, Ваше высочество, эти борзописцы проявляют полную нескромность. Они, видите ли, собираются омолаживать самых достойных и ценных людей. Это нескромно, как минимум, позвольте заметить. Я даже где-то возмущён! Позвольте спросить, кто же будет определять этих самых достойных и ценных? – Прозвучала гневная тирада. – Вот вы согласились бы, чтобы вас омолодили?

– Я не знаю, сэр, что они там собираются делать. Нельзя ли поподробнее? – Речь второго джентльмена звучала неспешно.

– Извольте, Ваше высочество, поясню. Какие-то проходимцы хотят выбрать из людей самых достойных и омолодить для продления их жизни. Каково? А судьи-то и ценители, собственно, кто? Списки они, видите ли, составляют!

– Право непонятно. Да пусть делают сами с собой, что хотят. Нам-то что?

– Сами с собой пусть делают, что хотят. Да. Но меня я бы им омолаживать не разрешил. Испортят природную идиллию, как пить дать. Пусть они сначала сами дойдут до нашего понимания жизни. Тогда поглядим. Ведь мы свободные и самодостаточные люди. Им это трудно даже понять. Мы не гонимся за роскошью. Мы умеем довольствоваться малым, тем малым, что имеем. Нам достаточно этого малого. Мы самодостаточные! Вот посмотрите, рядом с нами живёт семья. Беднота. Они рабы своего заработка и своих вещей. Рабы своего состояния. Они даже не могут просто переехать в другой дом. Разве это свобода? Мы, конечно, можем разрешить нас омолодить, но надо ещё подумать. Неужели в этом смысл жизни?

– Да, вы правы, сэр. Для многих людей смысл жизни – это иметь что-то больше, чем другие. Вещи, вещи… - Эти слова прозвучали особенно медленно и презрительно.

– Они могут, пожалуй, ощутить в полной мере собственную значимость и ценность только рядом с нами. Так сказать, на контрасте. Мы им будем нужны всегда для самоутверждения. Они должны сами просить не только омолодить нас, но и даже клонировать, размножить. Ведь не можем же мы с вами вдвоём служить примером самодостаточности для целого легиона духовно бедных стяжателей вещей. – Вот так, всего несколькими короткими фразами джентльмены обозначили всю суть своей философии. Они вели беседу неторопливо, в полном соответствии со своим пониманием достойного статуса, не утруждая себя вставанием с кроватей и даже сменой позы. Какое-то представление о собственной роли в жизни человечества имеют все, даже бомжи.

Как же правильно называть этих учтивых джентльменов, бомжи или бичи? Тут надо разобраться. БИЧ и БОМЖ – это давние аббревиатуры советского происхождения. БИЧ – это бывший интеллигентный человек. Да, наши господа были когда-то начитаны и теперь ещё сохранили склонность к философским рассуждениям. Интеллигентность, хоть и бывшая, слышалась в их словах. Но всё же им больше подходило сокращение БОМЖ – без определённого места жительства. Ибо определённости в их жительстве не было никакой. Ведь нельзя же всерьёз считать местом жительства дом, который списан под снос.

– Да, Ваше высочество, если вещи ставят человека в зависимость, то ни о какой свободе личности не может быть и речи.

– Совершеннейшая истина, Ваша светлость… В вашу голову, как всегда, приходят светлые мысли.

– Благодарю вас, коллега! А коли так… вертится же ведь мыслишка… послушайте… может быть, нам всё-таки пойти и немного поработать? Ну, хотя бы для разнообразия и разминки?

– О чём вы говорите, сэр? Вы сошли с ума? Где мы и где работа?

Глава 7. Изобретатели.