Витаскоп

Одних «олимпийских» уже было предостаточно, чтобы создать напряжённость среди атлетов. Спортсмены соревновались за общественное признание и место в списке, временами далеко не спортивно.

Бегун спринтер, например, обозвал шахматиста медлительной черепахой без мускулатуры:

– Вы, шахматисты – вообще спортивное недоразумение. Не двигаетесь совсем и поднимаете такие «тяжести», целых «коней» передвигаете. Кавалерия настольная!

– А вы, бегуны, похожи на большую мышцу без мозгов. Быстро двигаетесь, но не успеваете сообразить куда, – ответил на это шахматист. Вполне резонно, что скажешь?

Штангист услышал слова «поднимать тяжести», но не понял, о чём шла речь. И не успел отреагировать. Боксёры в дискуссию не вступали, молча ждали, когда противник «раскроется» для нокаута. Да и какие из боксёров ораторы? Игрокам командных видов спорта тоже пришлось отмалчиваться ввиду многочисленности претендентов. Ведь нельзя же забраться в камеру перекачки всей командой!

– Зачем вам, ребята, перекачка? – Не унимался шахматист. – Вы же можете просто перезапустить свой компьютер. Кнопочку питания нажать два раза и всё! У вас сразу появится ещё несколько жизней. Так устроено во всех виртуальных играх. Вы на своих стадионах бегаете также бестолково, как и компьютерные мультяшки. Сколько вам жизней не дай – всё равно будете бегать по кругу безо всякого смысла.

Штангист опять не понял суть подвоха, но почувствовал издёвку в интонации и начал подниматься со своего стула. Соотношение весовых категорий стало уже очевидно не в пользу шахматиста, он решил не усугублять обстановку. Тем более что другие спортсмены, включая боксёров, смотрели на него явно недружелюбно.

Не отставали от других и учёные разных профилей. Спорили, обзывали друг друга неучами и невеждами. Размахивали монографиями и патентами.

– Хороший профессор всегда ценнее, чем сотня простых доцентов, - говорили некоторые учёные. Скорее всего, эти слова принадлежали именно профессору.

– Наш вклад в мировую науку!… - говорили другие, произнося это с особым пиететом, с поднятием рук вверх в позе «оранты».

Но оценить этот самый вклад оказалось очень сложным делом. Как же их сравнить между собой – всех этих физиков и химиков, математиков и астрономов? Они ведь все такие разные. Гуманитарии никак не хотели сидеть рядом с технократами, «точные науки» не любили «неточных». Биологи и медики презрительно косились в сторону механиков. Да, учёные степени и звания существуют. И они известны относительно каждого. Но в этом ли состоит ценность человека? Тут в затруднении оказался бы даже Нобелевский комитет со всей его многолетней практикой выбора… Кого же вносить в списки?

Богатенькие граждане имели на проблему свой взгляд. Они знали, в чём состоит «смысл жизни».

– Я могу купить всю эту станцию вместе с персоналом и территорией. – Сказал один из олигархов в кабинетном разговоре. Ни дымящейся сигары, ни курительной трубки во рту этого человека не было, но весь его вид, и поза, и одежда, говорили о том, что обращаться к нему лучше всего на английский манер – Босс. Власть накладывает свой отпечаток на внешность.

– Я могу купить вообще весь этот город. – Возразил другой. Сказали, но не купили. Кто же им указ? Надо заметить, что олигархи разобрались в приоритетах между собой быстрее других. Все понимали, что «деньги – это деньги». У кого их больше, тот и первым «заказывает музыку». И деньги при всех амбициях можно посчитать легче всего. Здесь ценность для человечества могла быть измеренной в прямом смысле, в валюте. Ну, там… акции, золотовалютные резервы. Активы, одним словом… Все эти рейтинги уже были давно посчитаны и регулярно публиковались. Лишний раз трясти кошельками не пришлось. Да и хлопать дверями в этих кабинетах было не принято.

Военные, к слову, тоже довольно быстро решили между собой эту проблему первенства. Ордена и должности, победы в баталиях как-то сразу были «вынесены за скобки» в дискуссиях полководцев всех рангов. А вот звания – это именно то древнее изобретение людей в погонах, которое всегда позволяло быстро выяснить «кто есть кто» в трудной ситуации. Военные просто сошлись на том, что самыми ценными являются старшие по званию. И всё тут! Никаких вопросов…

Олигархи «мерялись» капиталами и производственными мощностями заводов. Спортсмены – рекордами. Профессора хвастались своими степенями и диссертациями. Но никак не становилось понятнее, кто же из них ценнее перед человечеством. А между тем, не всё человечество состоит из интеллигентов. В состав человечества входят очень разные люди…

Глава 11. Президент.

В кабинете президента шла обычная напряжённая работа. После совещания по текущим вопросам глава страны попросил остаться начальника особой службы и предложил ему пересесть за специальный чайный столик в углу кабинета. Это было место для доверительных бесед:

– Уважаемый Сергей Петрович, вы знаете, как я вам доверяю. Вот у меня возникла к вам просьба конфиденциального характера. Конфиденциального!

– Я весь внимание, господин президент.

– Хочу попросить вас выяснить некоторые нюансы этой разрекламированной и нашумевшей новинки. Я говорю о станции перекачки жизненной энергии.

– Да, господин президент. Я уже кое-что слышал об этой станции и навёл некоторые предварительные справки. В каком плане вы интересуетесь?

– Ну, для начала неплохо бы выяснить, используя возможности вашей службы, надёжность этого проекта. Что и как, законность, безопасность… Ну, вы меня понимаете?

– Я прекрасно вас понимаю, господин президент. По предварительным данным, там всё неплохо. Нарушений законодательства не обнаружено. Пока всё приемлемо. Следует ли мне понимать ваш интерес как распоряжение провести углубленную проверку?

– Да, пожалуй. Именно углубленную проверку… Я видите ли с некоторого времени стал задумываться о тех проблемах, которые принято называть вечными… Да-да… Смысл жизни… Вечность и мы… И всякие такие грустные мысли приходят в голову, о возрасте и человеческой сущности. Да… Я, вы знаете, уже не молод. Но планы на будущее имеются. И планы большие, одной жизни может и не хватить. Тем более, не хватит моей оставшейся. Вот как-то так…

– Кажется, я начинаю понимать. Вы хотите выяснить возможность омоложения именно для себя? И хотите предварительно оценить степень риска? Это разумно. Что ж? Я вас понял. – Начальник особой службы был корректен и предупредителен, как всегда.

– Да-да. Именно степень риска… Ну, и конфиденциальность, сами понимаете. Никакой прессы, ни в коем случае. У меня уже хватает седых волос из-за их дотошного интереса к моей персоне. Но главное, что меня останавливает, это всё-таки не пресса и не риск. А всё-таки есть сомнения по поводу целесообразности… Знаете ли? Стоит ли вообще…

– Простите мне мою смелость, господин президент, но я не разделяю ваших сомнений по поводу целесообразности. Кого же ещё стоит омолаживать, как не вас? Вы самый главный и, само собой разумеется, самый ценный человек в стране. Это вне всякого сомнения.

– Вы серьёзно так думаете?

– Это вне всякого сомнения, - уверенно повторил начальник особой службы. – Я приложу к решению этого вопроса все возможные усилия. Не беспокойтесь.

– Да-да, прошу вас. Видите ли, я осознаю, что моя личная человеческая ценность может быть и не такой высокой, как необходимо для проекта. Но мои планы… возможность свершения чего-нибудь важного для общества и всей страны… столько задумано на будущее…

– Несомненно, вы правы, - ещё раз повторил начальник особой службы, выходя из кабинета.